Чарльз Ледбитер - По ту сторону смерти Страница 2

Он просто находится в положении ребёнка, который не может поспеть за своими товарищами. Он не может выполнить вместе с ними самую трудную часть программы, утвержденной на оставшееся время учёбы, поэтому ему приходится ждать, пока в следующем учебном году новая группа школьников не начнёт заниматься тем, что он не мог усвоить. Он присоединяется к ним и, ещё раз изучая ту же тему, уже может преодолеть трудности прошлого года. Таким образом, вместо устрашающей лжи вечного проклятия мы имеем истинное милосердие в виде временного отдыха.

С другой стороны, душа, достигшая высот своего развития, та, которая в своей земной жизни стала полным господином своей низшей природы, до конца преодолев страсть и желание, действительно, с такой быстротой проходит по астральной жизни, что, придя в сознание, она видит, как перед ней открывается неописуемое великолепие и блаженство рая.

Однако обычный, средний человек перед смертью ещё очень далёк от полного господства над земными страстями и желаниями. Поэтому на астральном плане он вступает в обладание очень энергичным телом желания, которое он сам себе сделал в своей физической жизни и в котором он должен жить до тех пор, пока оно, в свою очередь, не разложится. Это разложение имеет место лишь по мере исчезновения желания, которое заставляет его жить, и это часто сопровождается страданиями, которые хорошо символизируются пламенем чистилища.

Правда о чистилище

Хотя часто приводимый пример о пьянице и является исключительным случаем, но он очень хорошо демонстрирует принцип действия системы очищения. Известно, как ужасно по своей силе желание алкоголя, как это желание, овладевши человеком, сметает со своего пути всякое чувство приличия, всякую привязанность к тем, кто окружает этого человека и кто ему дорог. Он может оставить жену и детей, умирать с голоду, продать даже их одежду, чтобы добыть средства для удовлетворения своего мерзкого аппетита. Когда такой человек умирает, его наклонности вовсе не меняются. Ужасная страсть владеет им с прежней силой и даже сначала усиливается, ибо вибрация желания не может привести в движение физическую материю. Но, потеряв свое физическое тело, благодаря которому только и можно было реализовать свое желание, он должен вечно оставаться жаждущим. Итак, мы видим, что здесь есть подлинный элемент чистилища и что символ очистительного огня соответствует реальности.

Но, к счастью, это всё же чистилище, а не ад, не абсурдная и бесполезная вечность страданий исключительно с целью удовлетворить злобу и жестокость безответственного деспота, в которого ортодоксальная теология заставляет нас верить. Это только необходимый процесс, единственно эффективный, а следовательно, и самый милосердный, имеющий целью уничтожить пагубное желание. Страдание ужасно, однако постепенно желание истощает свои силы, и тогда человек переходит к высшей жизни. Когда желание исчезает, человек получает окончательную свободу и ничто не заставляет его заново становиться его рабом в следующей инкарнации, по крайней мере, если он этого не хочет.

Само желание умирает, но оно всегда оставляет за собой ту же самую слабость характера, которая делает возможным подчинение этому желанию. В следующей жизни человек родится с астральным телом, заключающем в себе необходимую материю для выражения того же желания, материю, которая с этой точки зрения позволила бы ему воспроизвести прошлую жизнь. Он получает эту материю, потому что в своей последней инкарнации он её искал; и вот она в его распоряжении. Однако, несмотря на это, в этот раз он вовсе не обязан пользоваться ею так, как раньше. Если вследствие предыдущих поступков ему удается воплотиться в ребёнка чутких и способных родителей и в результате их воспитания он привыкает относиться к таким желаниям как к дурным, владеть ими и сдерживать их, то материя, которая могла бы обеспечить их проявление, останется инертной и постепенно атрофируется за ненадобностью, как многие наши мускулы.

Материя астрального тела изнашивается, хотя и медленно, но постоянно заменяется, как и материя физического тела. И когда та, которая атрофировалась, исчезает, её заменяет более тонкая материя, неспособная отвечать на грубые и жесткие вибрации низменного чувственного желания. Фактически он перешагнул ту ступень развития, на которой она была возможной. Таким образом, он никогда больше, в долгом ряде будущих жизней, не совершит эту ошибку, поскольку теперь в его "Эго" есть противодействующая добродетель абсолютной власти над собой в том, что касается этого порока. Борясь против этого желания, он сумел его победить, отныне в борьбе нет необходимости, ибо теперь он видит порок в его истинном, абсолютно непривлекательном свете. Так страдание на астральном плане, казавшееся когда-то ужасным и на самом деле бывшее таковым, оказалось на самом деле скрытым благом, поскольку с его помощью он одержал эту великую моральную победу и сделал решительный шаг по тропе эволюции. Насколько мы можем видеть, ни один другой способ, кроме страдания, не помог бы ему добиться этого великого результата.

Итак, становится очевидно, что в учении о чистилище есть глубокая правда, и когда злоупотребление так называемыми индульгенциями было изжито в результате внезапного прорыва гнойника в недрах церкви, одновременно была отброшена великая, истинная и полезная идея.

Молитвы об умерших

Утрата обычая молиться об умерших представляет собой один из самых серьёзных пороков нашей эпохи. Те народы, которые слепо отвергли такой способ помощи своим близким, с тех пор продолжают расплачиваться за своё безрассудство в лице тех, кто ушел в мир иной. Им приходится прокладывать свой путь в астральном мире без поддержки своих близких, поскольку последние убеждены, что желание помочь — дурно. Действительно, против глупости и сами боги борются напрасно!

Что же такое молитва об умерших, как не выражение искреннего пожелания, привязанности к тем, кто умер раньше нас? Мы, изучающие теософию, знаем, что в физической жизни эти пожелания и мысли являются абсолютно реальными и объективными сущностями — аккумуляторами духовной силы, которые разряжаются только тогда, когда достигают человека, к которому были направлены. Разве их действие меняется, когда человек, о котором мы думаем, уже не имеет физического тела? Молитва или пожелание, полное силы и любви, и направленное к определенному человеку после его смерти, достигает его и помогает ему, и поскольку великий закон причинности всегда остается составным элементом вселенной, иначе быть не может. Даже обычная молитва, произнесенная искренне, добрые пожелания всем умершим, хотя и являются чем-то менее определённым, а следовательно, и менее эффективным, тем не менее производят в целом определенное действие. Европейские нации почти не подозревают, в какой степени они обязаны тем великим религиозным орденам, которые день и ночь возносят молитвы по единоверцам, покинувшим землю.

Нас могут спросить, что нужно желать умершим, поскольку часто об их существовании в другом мире ничего неизвестно и поэтому возникает опасение привести в действие силу, которая, вследствие наших неточных сведений о потребностях умершего, может оказаться неверно направленной. Лучше всего прибегнуть к старинной формулировке католической церкви: "Даруй ему, Господи, вечный покой, и пусть вечный свет его озаряет". Если даже нам известны потребности умершего, если у нас есть определенный объект, к которому мы направляем нашу силу мысли, можем ли мы лучше сформулировать свои пожелания, чем как они выражены в этой молитве, родившейся очень давно и произносимой веками? Её словами выражались самые святые и глубокие чувства, эти слова облегчили столько страданий, были источником стольких благодеяний.

Подумайте, насколько точно эта молитва отвечает потребностям человека, недавно умершего, и вы поймете, что тот, кто её составил (кем бы ни был этот человек), очень хорошо знал, что делал, или, возможно, она была продиктована ему Невидимым Помощником. Ибо эти два предложения точно выражают самые желательные условия для умершего: во-первых, абсолютный покой, свободный от всякой мысли, всякой земной заботы, обеспечивающий его постепенный переход в рай; во-вторых, вечный свет божественной любви, направляемый через наиболее благородную часть его природы и всегда влекущий его к себе, чтобы восхождение его было более быстрым. Действительно, большей помощи, чем такая молитва, постоянно идущая из глубины сердца, едва ли можно оказать умершему.

Итак, мы видим, что религия (исключая учение тех сект, которые объявили себя врагами истины, принятой всеми, и назвались "протестующими"), много сделала для помощи умершим: и она так же могла бы сделать ещё больше для исправления ложных представлений, распространившихся в мире относительно смерти, если бы вера соединилась с разумом. И тем не менее она ответственна за некоторые ложные идеи, о которых будет идти речь в следующей главе.