Бхагаван Раджниш (Ошо) - Нравственное, безнравственное, вненравственное. Что правильно, а что нет? Страница 2

Под «нравственностью» подразумевалось то, что вы должны быть правдивыми, вы должны быть честными, вы должны быть милосердными, вы должны быть сострадательными, вы не должны прибегать к насилию. Одним словом, сначала в вас должны присутствовать эти великие достоинства, и только тогда вы сможете рассчитывать стать религиозным. В этом представлении все перевернуто с ног на голову. В моем понимании, до тех пор, пока вы не религиозны, вы не можете быть нравственным. Сначала появляется религиозность, а нравственность является лишь побочным продуктом. Если вы делаете этот побочный продукт целью, что касается человеческого характера, вы создаете такое беспокойное, несчастное человечество – и из таких благих побуждений. Вы ставите телегу впереди волов. Ни волы не могут двигаться, ни телега не может двигаться – все застряли.

Как может человек быть правдивым, если он не знает, что такое правда? Как человек может быть честным, если он не знает даже, кто он сам? Как вы можете быть сострадательными, если вы не ощущаете источника любви внутри себя? Откуда вы возьмете сострадание? Все, что вы можете сделать под видом нравственности, это стать лицемером, притворщиком. Нет ничего более уродливого, чем быть лицемером. Можно притворяться, можно сильно стараться, но все останется поверхностным, неглубоким. Стоит слегка соскрести с человека верхний слой, и вы обнаружите все его животные инстинкты совершенно живыми, готовыми взять реванш, едва представится такая возможность.

Ставить нравственность над религиозностью – это одно из величайших преступлений, которые совершили религии против человечества. Сама эта идея делает человека подавленным. А подавленный человек – больной, психологически расщепленный, он постоянно борется с собой, стараясь делать вещи, которые не хочет делать.

Нравственность должна быть совершенно легкой и непринужденной, как ваша тень – вы не должны тащить ее за собой, она просто сама следует за вами. Но этого не происходит, а произошло то, что человечество психологически больно. Все напряжены, потому что во всем, что бы вы ни делали, присутствует конфликт по поводу того, правильно это или неправильно. Ваша природа идет в одном направлении, воспитание идет в прямо противоположном направлении. А дом, разделенный пополам, долго не простоит. Поэтому всем приходится как-то держать себя в руках, иначе угроза нервного срыва подстерегает вас постоянно.

Я вовсе не учу нравственности. Нравственность должна прийти сама. Я учу вас непосредственному переживанию собственного бытия. По мере того, как вы будете становиться все более и более тихими, безмятежными, спокойными и умиротворенными, по мере того, как вы начнете понимать ваше собственное душевное состояние, и ваше внутреннее существо будет становиться все более и более центрированным, ваши действия начнут соответствовать нравственности. Они не будут чем-то, что вы решите сделать, они будут чем-то естественным, как розы на розовом кусте. Розовый куст не подвергает себя суровому аскетизму, не соблюдает постов, не молится Богу, не старается следовать десяти заповедям – розовый куст не делает ничего. Розовый куст единственно должен быть здоровым, ухоженным, и цветы расцветут в положенное им время, необыкновенно красивые и без особых усилий.

Нравственность, которая приходит под давлением, безнравственна. Нравственность, которая приходит без усилия, – это и есть единственно существующая нравственность.

Вот почему я совсем не говорю о нравственности – потому что это та нравственность, которая создала человечеству столько проблем, во всем. Вам дали готовые понятия о том, что правильно, и что неправильно. Но готовые понятия в жизни не работают, потому что жизнь постоянно меняется, как река – совершает все новые повороты, перетекает на новые земли… с гор в долины, из долины на равнину, с равнины в океан.

Гераклит прав, когда говорит: «Нельзя войти в одну реку дважды», – потому что она все время течет. Во второй раз вы вступаете уже в другую воду. Я целиком и полностью согласен с Гераклитом, и скажу вам больше: невозможно вступить в ту же реку даже один раз, потому что, когда ваши ноги касаются поверхности воды, внизу вода течет, и когда ноги входят глубже, вода на поверхности тоже течет – и к тому моменту, как вы коснулись дна, уже столько воды утекло… это не та же самая вода. Нельзя сказать, что вы вступили в ту же самую реку.

Жизнь похожа на реку, на поток. А вы все несете застывшие догмы. Вам никак не удается приспособиться, потому что когда вы следуете своим догмам, вам приходится идти против жизни, а если вы следуете жизни, вам приходится идти против ваших догм. Поэтому все мои усилия направлены на то, чтобы сделать вашу нравственность самопроизвольной. Вы должны быть осознанными и пробужденными и реагировать на все ситуации с полной осознанностью. Тогда все, что вы делаете, будет правильным. Вопрос не в том, правильно или неправильно действие. Вопрос в осознанности – делаете вы что-то сознательно или бессознательно, подобно роботу.

Вся моя философия основывается на росте вашей осознанности в высоту, в глубину, до того момента, когда внутри вас не останется ничего неосознанного, когда вы станете столпом света. В этом свете, в этой ясности сделать что-либо плохое становится невозможным. Не то что бы вы старались этого избегать – просто, даже если вы захотите это сделать, вы не сможете. И в этой осознанности, что бы вы ни делали, все становится благословением.

То, что вы делаете осознанно – нравственно, то, что вы делаете неосознанно – безнравственно… это может же быть одно и то же действие.

Мне припоминается одна старая притча.

Один король, старея, сказал своему единственному сыну, который должен был унаследовать его трон:

– Прежде чем я умру, ты должен научиться искусству нравственности, потому что королю следует быть образцом для всего остального королевства, и в твоих действиях не должно было ничего безнравственного. Поэтому сегодня я посылаю тебя к моему старому учителю. Я стар, а он даже старше меня, так что не трать время попусту. Изучай все тщательно, ничего не пропуская, не теряя ни одного мгновения.

Принц отправился к учителю и был удивлен – удивлен тем, что учитель оказался мастером по владению мечом: «Как владение мечом связано с нравственностью? Или мой отец выжил из ума?» Но поскольку ему пришлось идти через горы, он подумал: «Лучше увидеться со стариком, хотя бы один раз».

Он вошел в комнату. Старик был очень красив и строен, окружен ореолом тишины и спокойствия. Принц думал, что шел на встречу с воином, владеющим мечом, но нашел мудреца. Он все больше терялся в догадках. Он спросил старика:

– Вы – мастер по владению мечом?

– Ты прав, – ответил тот.

Принц сказал:

– Меня послал мой отец, король, который был вашим учеником, чтобы я научился у вас искусству нравственности. Но я совершенно не вижу никакой связи между нравственностью и владением мечом.

Старик рассмеялся:

– Скоро увидишь.

– Я спешу, – сказал принц. – Мой отец стар, и, прежде чем он умрет, я хочу выполнить его желание.

– Тогда ничего не выйдет, – ответил мастер, – потому что эти вещи нельзя изучать в спешке. Терпение, бесконечное терпение является основой изучения любого искусства, будь то фехтование или нравственность.

Взглянув старику в глаза, принц решил остаться.

– Когда мы начнем занятия? – спросил он.

– Они начались только что, – ответил старик. – Терпение – это твой первый урок. И я должен сообщить тебе о втором уроке, который будет заключаться в том, что тебе придется мыть полы, прибирать в саду, собирать сухие листья и выносить их прочь. Будь очень осторожен, потому что в любой момент я могу ударить тебя деревянным мечом. Хоть он и деревянный, но разит очень тяжко. Много народу было поранено им.

– Но я пришел сюда, чтобы научиться нравственности, – сказал принц, – а не чтобы получить раны!

– Всему свое время, это только начало, – ответил старик.

Принц был озадачен, растерян… но он знал своего отца – если он вернется ни с чем, старик будет по-настоящему разъярен. Он должен пройти обучение. С обеих сторон два сумасшедших старика… «И этот человек собирается научить меня нравственности с помощью побоев! Ну, ладно, посмотрим, что будет».

И мастер принялся бить его! Он моет пол, и вдруг – удар. Он подметает дорожку в саду, и вдруг – удар. Но через неделю он с удивлением заметил, что у него появилась некая интуиция. Даже до того, как старик появлялся перед ним, он отскакивал с его пути. Что бы он ни делал, какая-то часть его сознания постоянно предупреждала, где находился старик. Старик шел так тихо, что его шаги было почти невозможно услышать, но принц начал их различать, потому что получил столько ударов, что у него болело все тело!