Бхагаван Раджниш (Ошо) - Свобода от прошлого Страница 2

«Я пришел вас спасти…» – но он не смог спасти даже себя. И все же половина людей на Земле надеется, что он вернется и спасет ее. Вы никак не можете себя спасти; необходим единородный Сын Божий, Иисус Христос. И он обещал своим людям: «Я вернусь скоро, при вашей жизни…» Прошло две тысячи лет, много человеческих жизней, но пока – никаких следов, ни малейших признаков!..

И всякая религия по-своему делает то же самое. Кришна говорит в Гите, что будет являться всюду, где люди страдают, всюду, где люди бедствуют, всюду, где люди в нем нуждаются: «Я буду возвращаться снова и снова». Прошло пять тысяч лет, а его так ни разу и не видели – ни разу!.. какое там «снова и снова»!

Эти люди, несмотря на все свои чудесные обещания, отнеслись к человечеству неуважительно. Бунтарь уважает вас, уважает жизнь, глубоко чтит все, что растет, цветет, дышит. Он не ставит себя над вами, не приписывает себе никакой особенной святости, особенного превосходства; он такой же человек, как вы. Лишь одно он вправе поставить себе в заслугу: он храбрее вас. Он не может вас спасти – вас спасет одна лишь храбрость. Он не может повести вас за собой – к осуществлению вашей жизни вас приведет одно лишь ваше собственное мужество.

Бунтарство – это образ жизни. Для меня это единственная религия, подлинная религия. Потому что, если вы живете согласно собственному свету, много раз вы заблудитесь, много раз вы упадете; но с каждым падением, с каждым заблуждением в вас будет расти разум, мудрость; в вас будет больше и больше понимания, человечности. Нет другого способа учиться, кроме как совершать ошибки. Только не совершайте одной и той же ошибки дважды.

Нет Бога, кроме вашего собственного сознания.

Не нужно никаких пап, никаких шанкарачарий, никакого Аятоллы Хомейни – никаких посредников между вами и Богом. Они величайшие в мире преступники, потому что злоупотребляют вашей беспомощностью.

На днях римский папа объявил новый грех: нельзя исповедоваться непосредственно Богу, исповедоваться можно только при посредстве священника. Прямая исповедь Богу, прямое общение с Богом объявляется новым грехом. Странно… Сразу видно: это – не религия, это – бизнес, потому что, если люди начнут исповедоваться Богу без посредников, кто тогда будет исповедоваться священнику и платить ему за отпущение грехов? Священник окажется не у дел, папа окажется не у дел.

Все священники претендуют на статус посредников между вами и высшим источником жизни. Они ничего не знают о высшем источнике жизни. Лишь вы сами способны знать источник собственной жизни. Но источник вашей жизни есть также и высший источник жизни – потому что они не отдельны. Никакой человек не остров; все мы составляем в глубине один огромный материк. Может быть, на поверхности вы похожи на острова – множество островов – но в глубине океана вы встречаетесь. Вы часть земли, часть одного материка. То же самое верно относительно сознания.

Но человек должен быть свободен от церквей, от храмов, от мечетей, от синагог. Человек должен просто быть собой – и принять вызов жизни, куда бы она ни вела. На этом пути вы – единственный проводник.

Вы – ваш собственный мастер.

В чем разница между бунтарем и революционером?

Разница между бунтарем и революционером не только количественная, есть еще качественная разница. Революционер принадлежит миру политики. Он действует политическими средствами. В его понимании, чтобы изменить человека, достаточно изменить социальную структуру.

Бунтарь – явление религиозное. Его образ действия абсолютно индивидуален. В его видении, если мы хотим изменить общество, мы должны изменить индивидуальность. Общество само по себе не существует; это только слово, как слово «толпа», – если вы пойдете и поищете, то не найдете никакой толпы. Если вы кого-нибудь найдете, это всегда будет индивидуальность. Общество – это только собирательное название, только название, не реальность – в нем нет ничего вещественного. У индивидуальности есть душа, есть возможность развиваться, изменяться, претерпевать трансформацию. Таким образом, разница огромна.

Бунтарь – само существо религиозности. Он несет миру изменение сознания – а если сознание изменится, за ним следом неизбежно изменится вся структура общества. Но обратное неверно – и все революции тому доказательство, потому что все они окончились поражением.

Ни одной революции не удалось еще изменить человека; но, кажется, человек не осознает этого факта. Он продолжает рассуждать в терминах революции, реорганизации общества, реорганизации правительства, бюрократического аппарата, изменения законов, политической системы. Феодализм, капитализм, коммунизм, социализм, фашизм – все они по-своему революционны. Все они потерпели поражение, потому что человек остался прежним.

Гаутама Будда, Заратустра, Иисус: такие люди – бунтари. Они верят в индивидуальность. Они также не добились успеха, но потерпели поражение совершенно иного рода, нежели революционеры. Революционеры применяли свои методологии во многих странах, многими способами, и все безрезультатно. Но путь Гаутамы Будды не узнал успеха, потому что его никогда не пробовали! Путь Иисуса не узнал успеха, потому что его распяли евреи и похоронили христиане. Его пути никогда не пробовали; ему не дали ни одного шанса. Бунтарь – это еще неисследованное измерение.

Мы должны быть бунтарями, не революционерами. Революционер принадлежит к совершенно обыденной сфере. Бунтарь и его бунтарство священны. Революционер не может выстоять в одиночестве; он нуждается в толпе, в политической партии, в правительстве. Он нуждается во власти, а власть развращает – а абсолютная власть развращает абсолютно.

Все революционеры, сумевшие захватить власть, были развращены этой властью. Они не могли изменить власть и ее структуры, власть изменила их, изменила их умы, развратила. Изменились только имена, но общество осталось прежним.

Человеческое сознание много веков не знало роста. Лишь изредка человек достигает расцвета; но если из многих миллионов расцветает один, это не правило, это исключение. И в силу самой его исключительности толпа не может потерпеть его в своих рядах. Он становится для толпы своего рода унижением; само его присутствие оскорбительно, потому что открывает окружающим глаза, заставляет осознать их собственный потенциал и будущее. А для эго болезненно сознавать, что мы ничего не сделали, чтобы расти, чтобы в нас было больше сознания, больше любви, больше экстаза, больше творчества, больше молчания – и чтобы окружающий нас мир стал немного более красивым.

Мы ничего не дали этому миру, наше существование стало для него не благословением, а проклятием. Мы принесли в мир гнев, насилие, зависть, ревность, эгоизм и жажду власти. Мы превратили мир в поле боя; мы сами кровожадны и делаем кровожадными других. Мы отнимаем у человечества всю его человечность. Мы помогаем человеку пасть ниже уровня человека, иногда даже ниже уровня животного.

Поэтому Гаутама Будда, или Кабир, или Чжуан-цзы ранят вас самим своим существованием: они расцвели, а вы всё сидите пнём. Одна весна проходит за другой, но в вас ничто не цветет; и не прилетают птицы, чтобы вить рядом с вами гнезда, чтобы петь вам песни. Лучше распять Иисуса или отравить Сократа – как-нибудь от них избавиться, – чтобы ничто и никогда вам не напоминало о вашем духовном убожестве.

Этот мир знал очень мало бунтарей.

Но теперь час пробил: если человечество не научится производить бунтарей во множестве, если человечество не обретет бунтарского духа, наши дни на Земле сочтены. Тогда это столетие может стать для нас кладбищем; мы подошли к этой точке совсем близко.

Мы должны изменить свое сознание, создать в мире больше медитативной энергии, больше любви. Мы должны разрушить старого человека со всем его уродством – со всеми его сгнившими и истлевшими идеологиями, идиотическими дискриминациями, дурацкими суевериями – и создать нового человека, со свежим взглядом, с новыми ценностями. Разобщенная с прошлым новизна – вот смысл бунтарства.

Вот три слова, которые помогут вам понять…

Реформа означает видоизменение. Старое сохраняется, вы придаете ему новую форму, новое обличье – своего рода ремонт в старом доме… Основной остов сохраняется; вы белите стены, наводите порядок, врезаете несколько новых окон, несколько новых дверей.

Революция идет глубже реформы. Старое сохраняется, но происходит больше перемен, которые касаются даже остова, – меняется не только цвет, не только открываются окна и двери, но, может быть, добавляется несколько этажей, и дом растет и становится выше. Но старое остается неразрушенным; спрятавшись за новым, оно сохраняется. По сути дела, старое лежит в самой основе нового.

Революция продолжает прошлое. Бунтарство разобщает себя с прошлым. Это не реформа и не революция; это просто отсоединение себя от всего, что старо. Старые религии, старые политические идеологии, старое человечество – от всего, что старо, вы отсоединяетесь. Вы начинаете жизнь заново, с нуля. И если только мы не подготовим человечество к новому жизненному началу – к воскресению, смерти старого и рождению нового…