Дэвид Уэллс - Реальные люди, реальные прошлые жизни Страница 20

Вот история жизни, которую прислал мне человек по прозвищу Бульдог. История жизни, ведущей к свету...

Я женат, и у меня есть ребенок. В 1985 году один психотерапевт проводил сеанс возвращения в прошлую жизнь через гипноз у меня дома, в Аппер-Норвуде, что на окраине Лондона. Действие происходило в гостиной. Я, как и он, записывал сеанс на свой диктофон. Он сидел на диванчике с большим блокнотом и ручкой.

Я чувствовал под ногами горячий песок. Посмотрев вниз, я увидел, что бос и что ноги мои коротки и худы. На мне было что-то вроде туники, подпоясанной вокруг талии куском ткани. Я ощущал себя мальчишкой и по какой-то причине считал, что мне около семи-восьми лет. Мне было слышно, как кто-то кричит на меня, рядом передвигались люди, и один из голосов, очевидно, принадлежал моему отцу. Кроме того, я знал многих мужчин, которые тащили по жаре огромные тесаные камни.

Внезапно все вокруг потемнело: на меня упал камень. На грудь словно что-то надавило, а потом все исчезло. Не знаю, что это был за период и как меня звали, — все произошло слишком быстро.

Затем я был молоденькой девушкой, которая стояла на свежем воздухе у палаточного лагеря, разбитого в грязи. Сидевшие и стоявшие рядом мужчины выпивали и, похоже, неплохо проводили время. Было очень шумно, и я грустил, а женщины, которые были там, смеялись и развлекались с мужчинами. Некоторые из них обнимались с ними, сидя у них на коленях, некоторые танцевали с ними. У многих мужчин были длинные густые волосы и бороды. Одной из этих женщин была моя мать, и я знал, что ей все это не особо нравится.

Оглянувшись, я увидел разложенные вокруг лопаты и металлические сковороды. Снаружи у палаток висели шкуры животных. Сами палатки были сделаны из какого-то темного материала, весьма похожего на ту зеленую ткань, из которой шили палатки в 1950-х годах. Неподалеку лошади тянули большие открытые деревянные ящики на колесах. Все были довольны тем, что закончился дождь.

Я знал, что меня зовут Энни и что я наполовину индианка, потому что коренной индианкой была моя мать.

Следующее, что помню, — стою под открытым небом. Сухая трава под ногами выгорела на солнце. Я смотрю вслед длинной веренице детей, которых одна женщина переводила в более безопасное место. Я буквально ощущал, насколько безнадежно их путешествие.

В это мгновение я почувствовал, что мне уже за тридцать, и понял, что идет XIX век. Я грустил и думал об отце. Его звали Джон Фитцджеральд. Я вспомнил, как он уходил вдаль в толстом поношенном костюме-двойке с огромной кожаной сумкой через плечо. Я не был уверен, когда и почему именно он ушел, но знал, что он был вынужден так поступить. Я вспомнил, как смотрел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду.

Затем я оказался в комнате на чердаке. Шел 1870-й год. Казалось, мне около восьмидесяти одного — восьмидесяти двух лет. Под двухскатной крышей, прямо посередине находилось крошечное окошко, сквозь которое солнце проникало внутрь, оставляя черту поперек деревянного пола. У меня была небольшая низкая деревянная кровать: ничего особенного, простая кровать. В остальной части комнаты было темно.

Какая-то женщина поднялась ко мне наверх на чердак, открыла дверь, поставила на пол тарелку с едой и ушла, закрыв дверь за собой. У этой женщины была довольно широкая юбка. Волосы у нее были наполовину убраны, наполовину распущены. По какой-то причине она не разговаривала и не проявляла ко мне доброты, но я знал ее. Я также знал, что она сурова со мной и что ее всегда смущало мое присутствие.

Я слышал, как внизу разговаривают. Сам я чувствовал себя настолько уставшим, что лег на кровать. Я понимал, что конец близок.

На протяжении всего сеанса я ощущал, что являюсь наблюдателем, проживающим эти жизни снова, но с безопасного расстояния. Кроме того, я осознавал, кем являюсь и как себя чувствую.

Кое-что сейчас будет чрезвычайно сложно объяснить, но я постараюсь найти для этого наиболее точные слова. А вам придется выработать свое собственное мнение на этот счет. Если же вы не поверите, что это со мной случилось, то я не расстроюсь. Надеюсь, что попытка поделиться этим опытом и облегчить душу принесет мне какую-то пользу.

Я чувствовал, что должен провести один эксперимент, и поэтому уговорил психотерапевта помочь мне вернуться в период, последовавший сразу за смертью Энни, хотя он совершенно не был уверен в том, что произойдет, и получится ли у нас вообще это осуществить.

Поспешу заметить, что у нас все получилось, и до сих пор мне оставалось только верить в то, что я пережил. Сейчас мне пятьдесят четыре года, и со временем все постепенно обретает смысл. Словно кусочки мозаики собираются воедино, но когда кажется, что картина сложилась почти целиком, появляются новые кусочки.

Психотерапевт вернул меня в 1870 год, когда Энни была при смерти на чердаке. Он пропустил саму смерть и спросил, где я нахожусь.

Та часть крыши, где находилось маленькое окошко, полностью исчезла — настолько был ярок свет. Затем свет начал превращаться в нечто мутно-белое с медленно кружащимися бледными цветными оттенками. Из этого туманного вещества вышел знакомый мне человек. Его звали Белый Филин, и выглядел он просто великолепно. Он обнял меня, и я почувствовал себя в полной безопасности.

Мы принялись подниматься вверх сквозь облако. Не могу описать свои чувства — такого я раньше не испытывал. Помню, как потом вокруг слегка потемнело, и я почувствовал, будто двигаюсь по спирали. Затем я ощутил, будто иду на дно, — это было странно, но не так уж неприятно. Потом наступило небытие.

Затем я оказался в поле с такой густой мягкой травой, какой никогда не встречал, а в отдалении заметил большое здание с куполом и колоннами. Оно светилось и мягко пульсировало, словно дышало. Я мог видеть сквозь него, как через стекло. Я понимал, что должен добраться до него, но не понимал, как, поскольку привычная ходьба казалась мне невозможной.

В итоге я понял, что могу скользить в пространстве с помощью мысли. Чем ближе я подбирался к зданию, тем меньше оно казалось. Когда я достиг лестницы, из-за одной колонны кто-то вышел. По его лицу я мог судить, что это мужчина, но у него не было ног. Казалось, будто у него нет тела, настолько он был прозрачным. Он представился, сказал, что меня уже ожидают, и сообщил, что проводит меня в зал обучения.

Внутри здание было похоже на ТАРДИС[8] — ему не было ни конца, ни края. Огромное здание. Там были и другие сущности, похожие на моего спутника, но кто из них мужчина, а кто женщина, я мог понять только по их лицам, поскольку их тела были бесформенными и не могли бы выдать их пол. В этот момент я решил взглянуть на себя и понял, что у меня тоже нет ног. Я чувствовал, будто парю. Мой спутник повернулся ко мне и, не говоря ни слова, объяснил, что без тела невозможно определить пол; мы ни мужчины, ни женщины.

Я почувствовал себя немного странно, но все же ощущал себя дома. Затем мой спутник сказал, что я должен немного отдохнуть, и поэтому могу — посмею ли я произнести это? — пульсировать в его ритме.

Но прежде, чем отправить меня на отдых, он сообщил, что я должен встретиться с советом управления, мудрыми высшими сущностями. Я не очень-то его понял.

Затем я услышал, как кто-то спрашивает меня, где я был, но я попросил оставить меня в покое.

Потом я отдыхал на некой мягкой платформе, а другой мужчина образовывал вокруг меня цветной вихрь. Я успокоился, расслабился и, должно быть, заснул.

Мой спутник вернулся за мной, и мы перешли на другой участок. Тут я опишу только самую суть, иначе буду печатать до скончания времен! Мне показали, как мы выглядим на самом деле. Могу описать это лишь словом «пузырь». [Может, это наша аура?] Мне показали Землю и сказали, что наша планета вышла из состояния равновесия. Я увидел большие черные пятна на тех местах, где вместо полезных ископаемых, металлов и горных пород образовались свалки. Это означало, что естественная защита нашей планеты — как и многое другое — разрушена.

Мне позволили задавать вопросы, но упомянули также, что я получу только те ответы, которые соответствуют достигнутому мною уровню понимания.

Совет смог показать и рассказать мне о рождении, смерти и знании. Я узнал, что нет ни начала, ни конца, что жизнь — это нескончаемый круговорот знания и опыта, помогающий нам двигаться дальше. Существует так много различных уровней, следующих один за другим. Но никто не может перейти на следующий уровень, пока не будет к этому готов. Рождение — печальное событие, а смерть — радостное.

Мы не обращаемся к богу, но находимся в гармонии со своей высшей природой, и все мы вышли из одного источника, хотя и разделились на миллионы. Чтобы объяснить это, мне показали изображение большого круга с расходящимися от него во все стороны линиями. На конце каждой из линий было еще по кругу, и из каждого круга выходило по две линии, которые заканчивались кругами, и так далее. Все дело в основном круге. Назовем его Матерью. Часть Матери расщепляется на круги поменьше, а они, в свою очередь, расщепляются снова. Каждое расщепление остается частью Матери, но на разных уровнях. Каждый раз, когда мы усваиваем знание или получаем опыт, эта информация переходит к Матери, но это вовсе не значит, что мы закончили с каким-то определенным уровнем.