Алексей Меняйлов - Сталин: Путь волхвов Страница 21

Точно так же не миновать чума изгоя ни одному Великому посвящённому.

Кстати, а почему второй стражник Сталина столь терпимо относился к его перемещениям по тайге и долгому отсутствию в Курейке? Страх перед шаманами дело серьёзное. Но может, у стражника полагать, что Сталин не сбежит было веское основание? Спокойствие стражника вполне можно объяснить тем, что он понимал, что от таких отношений, какие завязались у Сталина с Анной Шадриной, не сбежит ни один.

Какую тайну могут поведать ездовые лайки Сталина?

В музее Туруханска научный сотрудник Светлана (?) рассказала мне о том, что ею зафиксирован случай, когда Сталин сумел на собачьей упряжке добраться от Курейки до Туруханска за три (!) часа.

Муж этой сотрудницы родом из семьи, во дворе дома которой Сталин устроил в колодце боковой проход к подземной типографии, которую жандармы не могли найти скандально долго — родовой мужа сотрудница музея и объясняет свой жгучий интерес ко всем и всяческим деталям Туруханской «этнографической экспедиции» (ссылки) Сталина. Напомню: туруханская «ссылка» пятая и последняя, 1913–1917 года.

Большая благодарность Светлане (работает в мемориальном домике Сурена Спандаряна) за сведения о контактах Сталина с шаманами. Фамилию, увы, забыл. Виноват.

По реке от станка Курейка до села Туруханское по реке около 120 километров. Но некогда была пробита просека, почтовый тракт, и по прямой путь составлял 80 километров. Повторюсь: это расстояние Сталин мог преодолеть всего за три (!) часа.

Всё познаётся в сравнении. Узнав от упомянутой сотрудницы о собачьей упряжке Сталина, я тут же бросился изучать книги Джека Лондона — а кто ещё из известных писал о ездовых собаках?

Выяснилось, что 80 километров главный супермен Джека Лондона Харниш из «Время-не-ждёт» тоже преодолевал. На собаках и почти в тех же широтах, правда, несколько южнее. Но герои Джека Лондона преодолевали это гигантское для собачьей упряжки расстояние в самых благоприятных условиях: пустые нарты, накатанная дорога, молодой, спортивный, здоровый каюр, чемпион, двадцать пять лет, бежит, обгоняя собак. А Сталин был несколько сухорук, прихрамывал, туберкулёзник, да и дорога вряд ли могла быть плотно укатанной.

И самое главное: супермен Джека Лондона мог поставить рекорд Аляски в 80 километров за целый день. А Сталин всего за три часа.

За счёт чего Сталин достигал столь выдающегося результата? Хлестать собак кнутом для достижения рекордных скоростей бесполезно: разве что аллюр может поменяться с очень медленного на просто медленный, а то и на вовсе никакой.

К примеру, собаки попали в наледь (вода поверх льда). Выбравшись из воды, собаки тут же ложатся и начинают выгрызать немедленно образовавшиеся ледышки. Если собак начать гнать до того как выгрызут, лапы сотрутся в кровь и собаки бежать не смогут вообще. Вожак упряжки, выгрызя свои ледышки, оглядывается: все ли выгрызли? Если нет, то вожак ждёт.

В книге Николая Шундика «Белый шаман», за которую он в году, кажется, 1981-м получил Государственную премию, описывается, что белый шаман с Крайнего Севера впрягал в упряжку слепого волка. Впереди упряжки пускал. За счёт этого нетривиального приёма, по Шундику, упряжка белого шамана и была в округе лучшей.

Понятно, что белошаманных приёмов пробуждения в собаках сил должно быть много. Сталин не мог эти приёмы не знать — ведь прожил с шаманами столько лет! Приёмы шаманов, естественно, отличаются от приёмов просто аборигенов, а тем более оболваненных цивилизаторами горожан. Шаманы более остальных в гармонии с природой. Именно поэтому, когда потеряется корова или лошадь, безнадёжно потеряется, простой человек идёт к шаману — привожу тувинский пример — тот открывает заслонку печи и в отверстие произносит имя потерявшегося животного. И оно возвращается само. Так есть, хотя ложные теории жизни, которые вбиты в наших детей поджопниками, не в состоянии эту практику вобрать.

Опытные каюры прошлого говорили, что собаки могут многое, и бежать могут много быстрее, чем на самых-рассамых соревнованиях, но им мешают. Мешают каюры. Они не в гармонии с природой.

Сталин, получается, собакам умел не мешать.

Был в гармонии с природой Сталин. Что естественно для жреца гиперборейской школы шаманизма.

Людей обмануть можно, собак Севера — никогда.

Жидва аборигенам втюхивает, что Сталин был деспот, не давал, дескать, душе развернуться.

Точно, развернуться мешал — но только душам жидов.

А вот настоящим людям Сталин, как и собакам, умел не мешать — и тому свидетельство само существование стахановского движения. И вообще массовый героизм Великой Отечественной, уровень которого прежде был не достижим ни в каких войнах России. Да и вообще, вся сталинская эпоха — свидетельство свободы для душ благородных. Что удивляться, что жиды и даже просто шкурники ту прекрасную героическую эпоху, чистый мир Сталина, вспоминают с ужасом.

А насчёт лаек упряжки Сталина — так о них можно получать сведений не только в музее Туруханска. Истина о лайках Сталина просто витает в воздухе. Никто из правителей России кроме Сталина не мог развернуть стахановского движения. Стахановское движение — это выдавливание из человека жида и вызволение героя, творческой натуры. В самом деле: дал четырнадцать дневных норм за смену, получил орден, четырнадцатикратную зарплату, а через месяц-два эти четырнадцать норм утвердили как одну. Хочешь не хочешь, а потей каждый день. А зарплата прежняя. Ну, может, чуть выше. Решиться пойти на бремя усиленного труда при той же зарплате может только человек, который в гармонии не просто с самим собой, но с духом рода, радеющего в преддверии Войны об индустриальном вооружённости Прародины. Проще говоря, стахановцы и их бугор Сталин были в гармонии с природой.

Итак, духи предков-героев выводят Сталина на посвящение в условия Заполярья (за счёт жандармского управления), где передвижение возможно на упряжках или оленьих, или собачьих. Возить в те концы, куда путешествовал Сталин, «сидя» в Курейке, никто не будет. Надо только самому. Я вот тоже, гоняясь по Заполярью по следам Сталина, был вынужден освоить снегоход. Болтаться пассажиром в корыте нарточек, которые цепляют позади снегохода, мозги вышибить может на хрен — на торосах молотишься головой о дно, выругаться даже не можешь, язык откусишь. Я один раз так ездил, знаю, прочувствовал. Больше не хочу. Да и куда класть водителю груз, если в корыте гость головой о дно на торосах молотится? Так что всё самому. Наличие собачьей упряжки у Сталина, склонного передвигаться по священным Белым горам, самоочевидно даже без исторических свидетельств.

Полезно напомнить, в каких условиях Сталин с загадочной Анной Алексеевной Шадриной проходил «восьмёрку» и «девятку». Текст взят из «Время-не-ждёт» Джека Лондона:

«…Жизнь они вели простую и суровую. Позавтракав, они с первыми проблескам и тусклого рассвета они выходили на работу, а когда темнело, стряпали, прибирали лагерь; потом курили и беседовали у костра, прежде чем улечься спать, завернувшись в заячий мех, а над ними полыхало северное сияние и звёзды плясали и кувыркались в ледяном небе. Пища была однообразная: лепёшки, сало, бобы, иногда рис, приправленный горстью сушёных слив. Свежего мяса им не удавалось добыть. Кругом — ни намёка на дичь, лишь изредка попадались следы зайцев и горностаев. Казалось, всё живое бежало из этого края. Это было им не в новинку; каждому из них уже случалось видеть, как местность, где дичь так и кишела, через год или два превращалась в пустыню…

…Апрель был на исходе, бурно наступала весна. Дни стали длиннее. Снег таял в лучах солнца, из-под него выбивались тонкие струйки воды. Сутками дул тёплый и влажный юго-западный ветер, и за одни сутки снег оседал на целый фут. К вечеру подтаявший снег замерзал, и по твёрдому насту можно было идти, не проваливаясь. С юга прилетела стая белых пуночек и, побыв один день, опять улетала, держа путь на север. Однажды, ещё до вскрытия реки, высоко в небе с громким гоготом пронёсся на север клин диких гусей. На ивовом кусте у реки набухли почки…

…Только двадцатого мая Стюарт наконец вскрылся. Ледоход начался в пять часов утра; день уже сильно прибавился, и Харниш, приподнявшись, мог видеть, как идёт лёд. Но Элия уже ко всему был безучастен; сознание едва теплилось в нём, и он лежал без движения. А лёд нёсся мимо, огромные льдины наскакивали на берег, выворачивая корни деревьев, отваливая сотни тонн земли. От этих чудовищной силы толчков всё кругом содрогалось и раскачивалось. Час спустя ледоход приостановился: где-то ниже по течению образовался затор. Тогда река стала вздуваться, всё выше, пока он не приподнялся над берегом. Вода с верховьев всё прибывала, неся на себе всё новые и новые тонны льда. Громадные глыбы с ужасающей сталкивались, лезли друг на друга, стремительно подскакивали вверх, словно арбузное семечко, зажатое ребёнком между большим и указательным пальцем; вдоль обоих берегов выросла ледяная стена. Потом затор прорвало, и грохот сшибающихся и трущихся друг о друга льдин стал ещё оглушительней. С час продолжался ледоход. Вода в реке быстро убывала. Но ледяная стена по-прежнему высилась над берегом…