Илья Чёрт - Проводник Страница 21

— Ваше Величество! В добрый миг! — громко ухнул Эйхм и протянул старческую руку.

Все остолбенели от подобной фамильярности.

— Сейчас она ему, ох, задаст! — прошептал Игина сзади.

Но Птица, дружелюбно прикрыв превращающие все вокруг себя в окаменелость глаза, нагнула шею к дядюшке Эйхму.

— Вот ты где, мой хороший! — пропела, улыбаясь, Си.

Эйхм провел рукой по перьям ее шеи и склонил голову набок, прищурившись.

— Значит, правда?

— Конечно! — Си совсем зажмурилась.

— Эк я… ладно… проспорил! — буркнул дядюшка Эйхм, и поклонившись, развернулся и вышел с террасы под общее изумленное молчание.

Птица немного развела крылья и театрально закатила глаза.

— Не обращайте внимания, просто мы немного поспорили, — заметила она, явно довольная.

— Поспорили? — недоуменно протянул Советник.

— О, это было давно… очень давно… когда еще каждый из нас не был тем, кто есть сейчас.

— ???

— У меня тогда еще не было птичьих крыльев, а наш общий друг тогда еще носил разноцветные безделушки на ногах и руках…

— ????

— Он был тогда… маленькой девочкой, как и я, в одной из соседних Систем.

— Простите, Ваше Величество, — вступил на площадку сбоку один из Учителей Исполнений Решений, — можно из любопытства? А о чем был спор?

— О карме. О том, что мы с ним еще обязательно свидимся. Я уже тогда много чего понимала в этом, — Си кокетливо распушилась.

— Эээ… понятно — протянул изумленно Учитель.

— Да уж… — шепотом залез мне в ухо Рой, — с такой поспоришь…

А я вообще пытался сложить в уме всю эту глобальную картину. То есть прошло Бог знает сколько лет, а Эйхм просто «Эк я…» и все? С характером, видать, он девочкой был тогда, что с Птицей Си спорил, пусть хоть и с будущей.

Ближе к темноте Птицы ушли. Они долго о чем-то говорили с Советниками, порой прибегая к помощи Нууки. Птицы были немного на взводе, все время нервничали, но спокойный и уверенный тон Советников их все-таки убеждал и успокаивал. В конце концов, Си закивала и удовлетворенно отступила. Мы с ребятами все это могли видеть с балюстрады, окружающей по периметру сверху Зал Преломления Света, через прозрачные вставки в потолке зала. Советник напоследок что-то тихо сказал, чем рассмешил Птицу Си, и она, улыбаясь, отмахнулась, играючи. Вызвали Учителя Проводников. Он подошел к группе собравшихся и что-то убедительно стал говорить, показывая на окна Замка. Видимо, обращал общее внимание на скорое наступление Темноты. Все стали расходиться. Учитель жестом пригласил Птиц следовать за ним, и они скрылись в проеме Восходящей Трубы, служащей подъемником и средством сообщения между этажами. Видимо, Учитель повел их на крышу здания, чтобы оттуда открыть Проход. Спустя некоторое короткое время сверху раздался характерный сильный хлопок, от которого сразу онемели уши. А вслед за этим я услышал уже знакомый теперь рев распарываемого воздуха, который стал удаляться, и вскоре в Замке опять воцарилась тишина.

И тут раздался радостный крик из Зала Преломления Света. «Глядите, Птица Си оставила свое перо!». Тотчас в Зал стали стягиваться жители этажа, удивленно и радостно наблюдая стоящего посреди Советника, в руках которого покачивалось бирюзовой волной длинное перо с тонкими свисающими нитями.

— Нам будет сопутствовать удача! — радостно и утвердительно заметил подошедший Учитель Равновесия.

— Благословение судьбы! Она потеряла перо! У нас в Замке! — слышались возгласы из набежавшей толпы.

— Как же… — скептически прищурился Рой, кладя руку мне на плечо, — бьюсь об заклад, мы обязаны этому капризу дядюшке Эйхму.

Я обернулся, но Эйхма видно не было. Хм… хотел бы я посмотреть на его реакцию. Я бы уж попробовал «просчитать» сейчас его мимику.

Мы протискивались уже через зону Узкого Тростника, миновав третье кольцо Лабиринта, а злобная тварь все так же продолжала висеть у нас на хвосте. Глиук был немного встревожен, а Ли практически впадала в панику. За последние восемь дней мы трижды входили в Узор, но закрепиться близко к внутренней границе переломного барьера в Лабиринте не удавалось. Тварь, как натасканный пес, чуяла нас каждый раз. Едва мы начинали набирать скорость и свечение, она сразу появлялась вблизи, как черт из табакерки, и нам приходилось все внимание переключать на то, чтобы быстрее уйти от «хвоста».

Глиук стоял вполоборота ко мне и тяжело дышал. Мы были в парке, в двухстах метрах от шоссе, неподалеку от станции «Удельная». Тростник вошел в Силу, и воздух вокруг нас становился удушающе сухим, земля чуть ли не трескалась…

Глиук замер, «считывая» информацию с окружающего. Я читал казавшуюся нескончаемой мантру на Северном Языке, в котором преобладали шипящие и стукающие звуки, удерживая стихию в положении равновесия, пытаясь успокоить разбушевавшийся суховей. В пятнадцати метрах вокруг нас, конечно, эта душегубка кончалась, и появись сейчас рядом обычный человек, он бы просто увидел легкий «оптический обман» дрожания воздуха, да и то вряд ли. Ведь стихии бушевали внутри нас, вызывая легкие изменения вокруг лишь как следствие. Под ногами же у меня трава желтела и ежилась на глазах. Глиук, наконец, встрепенулся и повернул к нам свое лицо. Ли отчаянно посмотрела на него, подняла левую руку с указательным пальцем вверх и сделала жест правым указательным пальцем, как бы срезая верх левого. Тайм Аут. Глиук взглянул на меня. Я кивнул. Глубокий вздох, переключение режима восприятия, замыкание каналов энергии и легкое скручивание пространства вокруг себя. Мы вышли из зоны влияния Узора. Преследователь сразу отстал. Стал таять его «запах».

— Опять! Все заново! — от досады Ли была готова скрипеть зубами.

— Это тоже результат. — ответил ставший обыденным Сан Санычем Глиук.

— Ранг высокий у нашего «приятеля» — слова вырывались у меня с сипом, легкие еще не успели отойти от быстрой смены температур.

— Да уж, больно наглый, действительно. — Сан Саныч потирал затылок.

Легкое колыхание воздуха еще расходилось во все стороны вокруг нас, как волны после брошенного в воду камня. Случайные, попавшиеся на пути этой волны, люди ощутили на мгновение легкое дуновение тяжелого и душного горячего воздуха. Отзвук пожара, только что полыхавшего в клетке, запертой волей нас троих.

— Гм? — Ли требовательно посмотрела на нас.

— Ладно, придется выманивать его, — Сан Саныч, явно недовольный, уперся руками в бока, — но учти, Ли, никакой самодеятельности! Будьте любезны соблюдать субординацию, Ваше Высочество. Сейчас командую я. А потом уж Ваша воля будет, когда выберемся.

Ли неожиданно серьезно, по-царски, кивнула. Даже лицо ее изменилось на секунду, и мне показалось, что я вижу перед собой тонкое серебристое лицо с узкими светло-зелеными глазами под сияющим обручем на лбу. Я стряхнул наваждение, мотнув головой и сплюнув под ноги. Потом еще чутка поплевал просто так, чтоб никто ничего такого не подумал, и мы втроем стали выбираться из лесопарка.

— Пара переходов, и мы были б уже у цели… — вздыхала театрально Ли.

— Расслабься, не в театре, — я усмехнулся в ее сторону. Как же, охи — вздохи… поверю я ее трагизму… Видели бы вы ее пару часов назад.

— Мне просто иногда хочется вспомнить о том, что я женского рода. А женщины — ранимые и чувствительные создания.

— Трогательно… — только и заметил Сан Саныч, и мы с ним разразились хохотом. Это сразу ослабило хватку напряженности в сложившейся ситуации, и мы даже начали шутить.

— Вот увидите, я его, как замечу, так сразу ка-а-а-ак…

— А я его сбоку, и по голове, и по голове, если она у него, конечно, есть…

— Блин, дети малые… — ворчал в нашу с Ли сторону Сан Саныч, — вояки мокроштанные… Кстати, а почему вы все «его» да «его»? Может это «она»?

Мы нерешительно замялись на месте. Хм… Действительно, а почему? Я лихорадочно стал вспоминать спектр существа. Но дело не шло. Отрицательные накрутки так и маячили перед глазами, а вот сама половая принадлежность как-то ускользнула от меня.

— Да какая разница… — начала было Ли…

— Э, нет, не скажи. — Сан Саныч прищурился, — коли дамочка идет по следу, то, скорее всего, это дела Вашего Двора, милая принцесса.

— И ничего такого я в последнее время не творила, чтоб за мной так целенаправленно бегать. И пальцами-то не шуршу…

Комната была столь мала, что головой мы практически задевали потолок. Старые деревянные балки подпирали хилую крышу. В затянутое пылью окно еле-еле пробивался свет снаружи. Пахло высохшими травами и дымом. Под потолком висел спящий Стик-Ай, летучий кровопийца с развернутыми ушами.

Место пахло неумолимой волей и силой. Нас семерых с разных пределов Системы согнали сюда для обучения контактному бою в зыбком пространстве. Здесь, за пределами этого дома, все менялось сообразно мыслям существующих здесь жителей. Если в твердой реальности между мыслью и ее воплощением проходит достаточно времени, чтобы можно было успеть затормозить или повернуть вспять раскрывание физической формы задуманного, то здесь мыслеформа распускалась как фикус в теплой и влажной оранжерее. Чуть подумал — хлоп — и готово, получи — распишись.