Елена Блаватская - Ключ к теософии Страница 22

Теософ. Но вы забываете, что я пояснила вам разницу между различными значениями слова «душа» и показала, насколько вольно до сих пор переводился термин «дух». Мы говорим о животной, человеческой и духовной душах, и проводим различие между ними. Платон, например, называет «рациональной душой» то, что мы называем буддхи, однако, добавляя к ней определение «духовная»; но то, что мы называем перевоплощающимся Я, манасом, он называет духом (нус), и так далее, в то время как мы применяем термин дух, если он используется лишь один, без всяких определений, только к атме. Пифагор повторяет наше древнее учение, когда утверждает, что Я (нус) вечно с Божеством; и что лишь душа проходит через различные стадии, чтобы достичь божественного превосходства, тогда как тумос возвращается на землю, и даже френ, низший манас, устраняется. Опять же, Платон определяет душу (буддхи) как «движение, способное двигаться само». «Душа, – добавляет он („Законы“, гл. Х), – это самая древняя из всех вещей и начало движения», называя, таким образом, атма-буддхи «душой», а манас «духом», чего мы не делаем.

«Душа возникла раньше тела, а тело – позже и является вторичным, в согласии с природой, руководимой правящей душой». «Не следует ли признать, что душа, правящая всем и во всём обитающая, что многообразно движется, управляет также и небом?»

«Душа правит всем, что есть на небе, на земле и на море, с помощью своих собственных движений, названия которым следующие: желание, усмотрение, забота, совет, правильное и ложное мнение, радость и страдание, отвага и страх, любовь и ненависть… Сама будучи богиней, восприняв к тому же поистине вечно божественный ум (нус), она пестует всё и ведет к истине и блаженству. Встретившись же и сойдясь с неразумием (анойей), она ведет всё в противоположном направлении».

На этом языке, как и в буддийских текстах, отрицательное рассматривается как суть существования. Уничтожение имеет сходное толкование. Положительное состояние – это по сути бытие, но не проявление, как таковое. Когда дух, если говорить на языке буддистов, вступает в нирвану, он утрачивает объектное существование, но сохраняет субъектное бытие. Для умов, ориентированных на объекты – это превращение в абсолютное «ничто», для субъектных же – в ни-что[37], то есть в ничто из того, что доступно чувствам. Таким образом, нирвана означает несомненность индивидуального бессмертия в духе, но не в душе, которая, хотя и «древнейшая из вещей», всё же – вместе со всеми прочими богами – конечная эманация в формах и индивидуальности, если не в субстанции.

Спрашивающий. Я всё же не совсем схватываю эту идею, и был бы благодарен, если бы вы объяснили мне это на каких-нибудь примерах.

Теософ. Нет сомнения, что это очень сложно для понимания, особенно для тех, кто вырос на ортодоксальных идеях христианской церкви. Более того, я должна сказать вам одну вещь – если вы основательно не изучили особые функции, относящиеся ко всем принципам человека и состояние их всех после смерти, вы едва ли сможете уразуметь нашу восточную философию.

О различных «Принципах» в человеке

Спрашивающий. Я довольно много слышал об этом составе «внутреннего человека», как вы это называете, но так и не смог разобраться, «где голова, а где хвост», как изволил выразиться Габалис.

Теософ. Конечно, правильно понять различные аспекты истинного Я, называемые нами «принципами», и уяснить различие между ними в высшей степени сложно, или как вы говорите, «это может озадачить». И дело ещё более усложняется тем, что в перечислении этих принципов в различных восточных школах есть заметные различия, хотя основы этих учений одни и те же.

Спрашивающий. Вы имеете в виду, например, ведантистов? Разве они не разделяют то, что вы делите на семь «принципов», лишь на пять?

Теософ. Они делают именно так, и хотя я не стала бы спорить об этом с учёным ведантистом, всё же могу сказать, что по моему личному мнению у них есть для этого очевидная причина. У них человеком называется лишь то сложное духовное образование, которое состоит из различных умственных аспектов, а физическое тело, по их воззрениям, – это нечто недостойное даже презрения, просто иллюзия. И веданта – не единственная философия, исчисляющая таким образом. Лао-цзы в «Дао дэ цзин» упоминает только пять принципов, поскольку, подобно ведантистам, он опускает два принципа, а именно дух (атму) и физическое тело, которое он, более того, называет «трупом». Далее, существует школа тарака раджа-йоги. Фактически её учение признаёт лишь три «принципа»; но на самом деле, их стхулопадхи, или физическое тело в своём бодрствующем сознательном состоянии, их сукшмопадхи, тело, действующее в состоянии свапна, то есть сна, и их каранопадхи или «тело причинности» (каузальное), что переходит из одного воплощения в другое, – все двойственны в своих аспектах, таким образом образуя шесть. Добавьте к ним атму, безличный божественный принцип, или бессмертный элемент в человеке, неотличимый от Мирового Духа, и вы снова получаете те же семь.[38] Они вольны придерживаться своего деления, а мы придерживаемся своего.

Спрашивающий. Тогда это представляется почти тем же самым делением, что принято и у христианских мистиков: тело, душа и дух?

Теософ. Именно тем же самым. Мы легко могли бы сделать из плотного тела проводник «жизненного двойника»; из последнего – проводник жизни или праны; из камарупы или (животной) души – проводник высшего и низшего ума, и сделать из этого шесть принципов, увенчав целое единым бессмертным духом. В оккультизме каждое качественное изменение в состоянии нашего сознания даёт человеку новый аспект, и если он преобладает и становится частью живущего и действующего Я, ему должно быть дано (и даётся) особое наименование, дабы отличать человека в этом особом состоянии от того человека, которым он же становится, переходя в другое.

Спрашивающий. Вот это-то как раз то, что так трудно понять.

Теософ. Мне это, напротив, представляется очень лёгким – если вы поняли основную идею – что человек действует на том или ином уровне сознания в строгом соответствии со своим умственным и духовным состоянием. Но таков уж материализм нашего века, что чем больше мы объясняем, тем, похоже, меньше люди способны понять то, что мы говорим. Разделяйте земное существо, называемое человеком, на три основных аспекта, если вам угодно, но если вы не хотите сделать из него простое животное, не делите на меньшее количество. Возьмите его предметное тело; затем его мыслящий принцип – который лишь немногим выше, чем инстинктивный элемент животного – то есть жизненную сознающую душу; и то, что ставит его неизмеримо выше животного – его разумную душу или «дух». И если мы возьмем эти три группы или представляющие их сущности и подразделим их согласно оккультному учению, что же мы получим?

Первым будет Дух (в смысле абсолютного и потому неделимого Всего), или атма. Поскольку в философии он не может быть ни локализован, ни ограничен, будучи просто сущим в Вечности, и которого не может не быть даже в мельчайшей геометрической или математической точке Вселенной, состоящей из материи или субстанции, – его, по правде, вообще нельзя назвать «человеческим» принципом. Лучше всего его охарактеризовать метафизически, как принцип той точки пространства, которую человеческая монада и её проводник – человек – занимают в течение периода каждой жизни. И точка эта, как и сам человек, воображаемая, будучи на самом деле лишь иллюзией, майей; но для себя самих, как и для других личных Я, мы, в течение этого приступа иллюзии, именуемого жизнью, являемся реальностью, и должны принимать себя в расчёт, хотя бы в воображении, если этого не делает никто другой. Чтобы сделать это более понятным для человеческого ума, впервые приступающего к изучению оккультизма и пытающего разобраться в азбуке тайны человека, оккультизм называет седьмой принцип синтезом шестого и придает ему в качестве проводника духовную душу, буддхи. Она скрывает тайну, которая никогда никому не выдаётся, кроме чел (учеников), давших обеты, или, во всяком случае, тех, кому можно полностью доверять. Конечно, было бы меньше путаницы, будь это позволено рассказать, но поскольку это непосредственно связано со способностью сознательно и по своей воле посылать своего двойника, и подобно «кольцу Гигеса», может оказаться фатальным для человечества вообще и её обладателя в частности, секрет этот тщательно охраняется. Но давайте продолжим с «принципами». Эта божественная душа, или буддхи, таким образом, является проводником духа. В соединении эти два являются одним, безличным и не имеющим атрибутов (конечно, на этом плане), и составляют два духовных «принципа». Если мы перейдём далее к человеческой душе, манасу или mens, то всякий согласится, что разум человека, по меньшей мере, двойственен – человек высоких мыслей вряд ли может стать низким человеком, и интеллектуально и духовно мыслящего человека от человека неспособного, тупого, с материалистическим, если не животным умом, отделяет пропасть.