Александр Рей - Сочинение на свободную тему (сборник) Страница 22

Вместо ответа молчание.

– Что же, Вы мне ничего не хотите объяснить? – спросила она тоном учительницы. Таня знала манеру общения своего начальства – если она так обращалась к человеку «на Вы», это могло лишь означать, что Наталья Васильевна увеличила дистанцию меду собой и собеседником дальше некуда. Ничего хорошего это Саше не сулило.

– Ничего… У меня есть свои причины, – коротко ответил он.

Наталья Васильевна громко вздохнула.

– Послушай, Саш… Если у тебя что-то серьёзное стряслось, я могу понять и поговорить с «верхом», чтобы тебя оставили… Только мне для этого действительно нужно знать, куда ты на полторы недели пропал.

– Нет никакой причины.

– Но, тогда ты понимаешь… Что я не в состоянии тебя оставить охранником?

– Ничего страшного… Я сам не могу здесь работать…

– Что значит «не можешь»? – явно удивилась менеджер.

…

«Таня… ТАНЯ!!!» – кто-то кричал ей на весь зал. Её мысли будто бы вернулась в своё тело из кабинета за дверью. Вслушиваясь в каждое произнесённое слово, будто это касалось жизни и смерти, она совсем позабыла о своих обязанностях. Нехотя, будто с каждым шагом углубляясь в густой лес, всё дальше отдаляясь от верной дороги, Таня теряла произносимые Сашей слова. Хочешь– не хочешь, а работать надо… Даже если за стенами решается судьба любимого человека.

– Постой!

Саша замер и медленно, нерешительно обернулся. Таня стояла на ступеньках возле самого входа в клуб, стараясь запахнуть ни капли не спасающий от ледяного ветра жилет. Ей явно было очень холодно: кожа покрылась «мурашками», а по телу волнами пробегала мелкая дрожь. Но, видимо, для неё желание всё выяснить было намного сильнее, чем страх заболеть.

Саша был непривычно одет. Обычно он приходил на работу уже в костюме, а не переодевался в подсобке, как все. Сейчас, в повседневной одежде, Саша казался ей ещё интереснее. Длинная, из грубой кожи куртка расстегнута… Под ней (явно вязанный вручную) – потрёпанный временем светло-синий свитер с большим воротником под самый подбородок. Он висел на нём, словно мешковина… Чёрные классические штаны и так же сделанные под классику зимние ботинки…

– Подожди… Поговорить надо.

– О чём? – холодно, как-то равнодушно спросил Саша.

– Ну… – замялась Таня, – Мне важно… нужно знать, что произошло? Куда ты пропал? Я переживала!

Саша закрыл глаза и покачал головой, словно таким образом мог стереть из памяти только что произнесённые Таней слова.

– Всё позади… Я уволился… Теперь нас с тобой ничего не объединяет… Мы больше никогда не увидимся.

– НО ПОЧЕМУ?! Неужели… – Таня оборвалась на полуслове. Из клуба вышел посетитель. Увидев, что попал не к месту, как можно быстрее затопал от чьих-то проблем.

– Всё нормально… – вдруг улыбнулся Саша, и, подойдя к Тане вплотную, взял её руку и прижал к себе, – всё нормально… Ты тут не причём… Это я… Я предатель!

– Что??! – никак не могла она понять, что он имеет ввиду.

– Я Настю предал! А обещал всегда быть с ней… Быть только для неё… Принадлежать ей… А тут ты… И эта чёртова ночь! – Саша говорил быстро, сбивчиво. Его скулы то напрягались, то разглаживались, выдавая злобу… Злобу на себя.

– Чёртова ночь?! – не поверила она услышанному. – Чёртова?! Я так не считаю! Не было никакой ошибки… Всё произошло именно так, как и должно было! И это важно… Для меня… И для тебя!

Саша опять закрыл глаза и быстро-быстро замотал головой, словно старался вытрясти все мучившие его.

– Ты не понимаешь… Ничего не понимаешь! Было здорово… И ты, Таня, тоже важна… Но ничегошеньки тебе не понять! Я предал её…

– Саша! – прокричала она, стараясь прекратить терзания, пытаясь остановить его исчезновение из Таниного мира… Она чувствовала, как Саша растворяется в жалких остатках света, что пропускает через себя хмурое небо.

– Я обещал быть с ней всегда… И буду! Ни ты, ни кто бы то ни было еще, не разлучит нас… Мы вместе…

– Саша!

Он отпустил её руку и зашагал прочь, ни разу не обернувшись.

Несколько дней Таня просто не могла найти себе места. Казалось, весь мир кому-нибудь да принадлежит и уже не осталось ни одного свободного клочка земли, где бы она смогла избавиться от предчувствия беды и угнетающего беспокойства. Даже выспаться нормально не получалось. Кровать, ставшая без Саши неуютной и чужой, по ночам дарила лишь тяжёлые чёрно-белые сны. Засыпая, Таня уже заранее знала, что проспит совсем недолго: из сна её выдернет ощущение приближающейся опасности. Затем, прежде чем опять уснуть, она будет долго лежать, стараясь выкинуть из головы весь мусор и хаос, что там скопились… И так – всю ночь.

Измученная бессонницей и телом, и духом, Таня всё пыталась разобраться, что же на самом деле не даёт ей покоя. И раз за разом убеждалась, что у истории нет концовки, а, значит, нет и завершенности внутри себя. Наверное, в этом всё дело – произнося те слова в последнюю их встречу, Саша вместо точки словно бы оставил после себя многоточие. Полный загадок и вопросов, он ушёл, не желая хотя бы чуть-чуть развеять туман непонимания, окутывающий его с самого начал их знакомства.

«Куда он пропал на неделю? Почему даже не сообщил о себе? Что происходит у него внутри? Почему он так винит себя? Ведь он был счастлив в ту ночь! Он хотел этого! Зачем ему надо было оборвать всякую связь со мной, вплоть до увольнения? И почему он до слёз избивает себя словом «предатель»? Неужели он додумался обо всём рассказать Насте?..»

И ещё бесконечным потоком сотни и сотни вопросов заполонили Танины мысли. Не желая, не имея сил больше это выносить, она решилась… Во что бы то ни стало попытаться хоть что-то понять. Даже если это будет стоить стабильности и спокойствия обоим.

Найти, где он живёт, было совсем не сложно – телефоны, адреса и даже паспортные данные сотрудников находились у кассира, записанные в маленьком чёрном блокнотике. Когда все вышли на перекур, Таня под предлогом телефонного звонка зашла в кассу и быстро переписала из того самого блокнота всё необходимое.

Вернувшись домой с ночной смены, она кое-как заставила себя хоть немного поспать. Получилось что-то около трёх часов, всё остальное время до самого вечера Таня промаялась, стараясь убить оставшиеся часы с помощью телевизора. Минуты, как назло, тянулись ещё медленнее, чем на работе. Но, в конце концов, стрелка на циферблате остановилась на восьми, а значит, пора было собираться.

Даже натягивая на себя в тесном коридоре длинную пуховую куртку, Таня не имела ни малейшего представления, что и как будет делать, о чём говорить с Сашей или его женой. Единственное, что она знала наверняка – нужно было действовать, иначе она сойдёт с ума…

Саша жил в центре города, а Таня – почти на самой окраине, поэтому в общей сложности ей пришлось добираться минут сорок. Остановившись у нужного подъезда, Таня огляделась. Серый, утопающий в грязи тёплой зимы дворик, ведущий к детскому садику, сразу за которым виднелась подпирающая небо каланча пожарной части. Больше ничего примечательного видно не было – дворик, каких миллионы по всей стране. Решив, что здесь больше не на чем задерживать своё внимание, Таня переключилась на домофон.

Сверху двери, рядом со включенной лампой висела деревянная табличка, на которой были вырезаны через тире два числа – двадцать два и тридцать семь – номера квартир. Ей нужна была самая последняя. Протянув руку к домофону, чтобы набрать цифры три и семь, Таня вдруг остановилась и отдёрнула её обратно.

«И что я скажу, если ответит Настя: «Здравствуйте, я та девушка, с которой ваш муж недавно занимался сексом. Откройте, пожалуйста!» Чушь! А даже если и сам Саша? Если он не захочет со мной говорить? Блин… Надо было раньше всё продумать…».

– Вы заходите?

От неожиданности Таня вздрогнула… Позади стоял добродушный с виду дед и дружелюбно улыбался, ожидая, пока Таня наконец-то сообразит хоть что-то ответить.

– А… У меня ключей нет… – как-то виновато промямлила она.

– Тогда давай я… – предложил дед и, поковырявшись в кармане, извлёк связку ключей и чип.

Таня чуть отстранилась в сторону, чтобы не мешать. Он приложил чип, и дверь пронзительно запищала, сообщая, что путь свободен. Затем, потянув за ручку, отворил вход и вежливым жестом пригласил Таню входить.

– Спасибо… – поблагодарила его девушка, и, не раздумывая, устремилась вверх по ступеням.

Сама не заметив как, Таня оказалась на пятом этаже, лицом к лицу с ещё одной чёрной железной дверью, которая носила «имя» 37. «Имя» было выгравировано на овальной керамической табличке, прикреплённой над самым глазком.

Из-за того, что пришлось быстро бежать, дыхание сбилось, а мысли были будто в тумане – совсем не получалось сконцентрироваться и продумать дальнейшие шаги. Всё получалось «наобум», волей случая. Таня на секунду задержала дыхание, чтобы услышать, где поднимается старик – шаркающие звуки шагов раздавались этажа с третьего. Тогда она, не раздумывая, нажала на кнопку звонка. За дверью глухо, еле слышно раздалось какое-то пиликанье. Но вслед за этим – никакой реакции.