Олег Музалёв - Конвейерные Миры или танцы с толтеками. Страница 24

Ещё О.Бальзак в своё время подметил, что «люди ограниченного ума очень внимательны к житейским мелочам». Там, где можно быть снисходительным и великодушным в стремлении к позитивным отношениям, этот дотошный люд осыпают окружающих оскорблениями и придирками буквально по пустякам. Они не строят здание духа, а целиком погружены во внешнюю деятельность, как законченные материалисты (часто под ханжеской вывеской духовности). В их среде царит хаос души и скрупулезная расчетливость в делах. Не имея богатого внутреннего мира, они цепляются за внешний остов реальности, как утопающие за соломинку. Именно на ограниченном внешнем рационализме и «корпоративных стандартах» ещё держится их упорядоченность сознания. Лишь только внешний мир ещё как-то дисциплинирует их. Внутренние же ценности у них слабо выявлены.

Но, обладая несметными богатствами, жить с настроениями одного внешнего благополучия скучно: хочется весь мир подгрести под самого себя, чтобы постоянно чувствовать свою ускользающую состоятельность. А её без стремления к духу, безусловно, не обрести, — тому есть предел. Состояния воина, как союза глубинной радости и нагуальной пустоты им полноценно не ощутить в своей мышиной возне за мнимое благополучие.

Конечно же, среди общей массы сталкеров есть и человеколюбцы. Не все же они — отъявленные негодяи. Но давайте посмотрим, какова же их жизненная мотивация? Зададим, как говорится, вопрос в лоб. Какая может быть жизненная философия у человека, который не стремится на деле к продолжению своего осознания в духе? Какова она у людей, которые не формируют своего духовного тела в процессе жизни, а бездумно идут на заклание смерти?

Сразу отбросим наиболее распространённый вариант — это судорожное цепляния за жизнь, за голый рационализм сталкеров-хищников упомянутых выше. Безусловно, не все из них агрессивны и нападают на своих жертв «оскаленные». Вариации среди них различны и многообразны, но вот их стремления вполне понятны и однозначны. Они пытаются урвать всё до-последнего, пока находятся здесь. В их представлении дорога им дальше закрыта, и они подспудно ощущают свою безысходность. Отсюда — их способность, как говорят в народе, «переступить через человека». Они подобны затравленным узникам смертных камер без шансов пересмотра приговора.

Но, для нас намного интереснее люди с духовной подоплёкой. Как же они видят себя в духе?

В основном, многие из нас настроены сострадательно друг к другу, на понимание, на взаимопомощь. Мы можем быть доброжелательны в кругу своей семьи, в группе товарищей, или даже благоволить ко всему человечеству, — так называемый путь бодхисатвы. Наше желание выражается в том, чтобы выглядеть дружелюбно, благопристойно и великодушно поучать других, когда в этом сами преуспели.

А что ещё делать человеку, который подходит к своему неизбежному концу? Других забот-то у него нет, кроме как оставить светлую память о себе. Да ещё, иногда, самому поплакаться в платочек или вытереть сопельки окружающим. Быть добрячком, гуманистом или, в больших масштабах, духовным отцом нации — симпатичное занятие. Но не таится ли в этом сострадательном жесте признание факта собственного бессилия перед непреложным концом своего существования?

Многие из нас уповают на жизнь после смерти, на перевоплощения, на воссоединение душ в раю и другие розовые теории, но их вера в принципе не может быть крепкой и сильно обнадёживающей по одной понятной причине. Ведь в жизни обычного человека не накапливается опыта целостного переноса в пространства духа его бренного тела посредством целенаправленных трансформаций и с использованием его буферных энергий сонастройки. А без него мы не ощутим полноты восприятия жизни. Житие же в качестве бестелесного полуосознанного духа нас как-то не прельщает. И, конечно, астральные полёты и контакты, тут — не в счёт. Они весьма нестабильны, слабо энергетичны и во многом субъективны. При них не происходит полноценной сборки, как окружающих миров, так и самого осознания без базовой энергии нашего тела. Поэтому особой надежды они не внушают на глубинном уровне самосохранения нашей сущности.

А она — наша душа — окончательно сможет поверить в «потустороннюю» жизнь или, иначе, в закрепление осознания на других полосах эманаций, когда приобретет в этих путешествиях полноценный опыт ещё в физическом воплощении. Когда в реалии ощутит возможность путешествия в другие Миры и преимущества жизни в ином качестве. Чего по обыкновению не происходит у людей лишь одного голого воображения, не подкреплённого практикой — у тех же верующих в бога и в бессмертие души. Оттого их настроения так жертвенны. До конца они все-таки не верят в «потустороннюю жизнь», — в то, что не смогли проверить на практике ещё, находясь в человеческой форме.

Даже смысл распятия Христа бедные люди адаптировали под свою немощь, свою беспомощность. Узрев в этом изначально энергетическом факте только искупление своих грехов, а не возможность воскрешения в теле духа, то есть сознательный и подготовленный переход в другое состояние бытия, в иной способ осознания реальности.

В этой связи контекст большинства религий мира, как впрочем, и настрой многих людей примерно таков: бедные, мы бедные, разве такое для нас — возможно, мы ведь не боги; и пусть боги простят нас за нашу слабость, услышат взывающие молитвы. А, если в богов мы не верим, то всё равно мы — бедные, но до последнего вздоха будем по возможности оставаться хорошими людьми в своей земной жизни. Только вот эти возможности таким «приговором» мы сами себе и ограничили.

Можно, конечно, ни о чём подобном не думать вообще. Но дряхление организма, слабоумие, упадок сил в старости, будут постоянно напоминать о том, что мы теряем свой ресурс жизненности, и у нас нет другого выхода кроме смерти. И можно ли оставаться в этом случае благосклонными к миру, когда, банально, нет сил для этого? Многие люди преклонного возраста бодрятся, молодятся, но это — самообман. Пришло время умирать, а у них нет готовности к осознанной трансформации перехода. Их «косметический» оптимизм не затрагивает их глубинную суть.

Воины духа, в отличие от них, уходят огнём изнутри в расцвете своих психофизических возможностей, для того чтобы ещё больше расширить их в других измерениях восприятия. Нередко они покидают этот мир в преклонном возрасте, потому что множественность приобретённых позиций точки сборки позволяет им побеждать старость и чувствовать себя на гребне сил.

Следует различать целевую направленность сталкеров одиночек и тех, кто выдвинут системой человеческого общежития. В социуме мы часто исполняем роль сталкеров-функционеров — винтиков общественных институтов. Например, начальник, как один из представителей системы социализации одним лишь своим присутствием может вызывать деятельную активность в коллективе, необходимую для выполнения поставленных задач. Причём, хороший начальник обычно использует непосредственную заинтересованность своих подчинённых в их работе, а плохой играет на слабых сторонах личности, часто прибегая к неблаговидным приёмам манипулирования, таким как угрозы, подавление, страх и т. п. Поэтому надобности в постоянном присутствии хорошего начальника как надзирателя нет. А вот его противоположность должна постоянно висеть над коллективом как дамоклов меч, так как другие виды мотивации в этом случае не поддерживаются.

По качеству воздействия можно характеризовать любого человека из своего круга общения. Так настоящий друг расширяет диапазон вашего выбора, а недруг суживает его. Даже, если ваши чувства романтичны, например ими могут быть любовь, восторг, очарование, — они всё же, очень часто ослепляют, а значит, ограничивают свободу. И, если человек, вызвавший их, понимает, что творит, проделывая это с корыстью, то сами понимаете — кто он.

Однако, многие из нас добровольно отдают предпочтение остроте чрезмерных ощущений и эмоций, дабы насытиться ими подобно хищникам, обгладывающим свою косточку страсти, даже неудобоваримую. Тонкая игра неуловимого и абстрактного в проявлениях нагуаля, видимо, — не для всех. Человеческая среда буквально переполнена расплёскивающимися чувствами и страстями, очень часто приводящими к упадку сил. Это — наш привычный план разворачиваемого действия жизни.

Следует отметить, что многие люди часто занимают нейтральную позицию по отношению к окружающим, проявляя пассивность в своих притязаниях. Но, неверно трактуя их расположение к нам, можно стать жертвой собственных иллюзий. Например, находить свой идеал любви там, где его и в помине нет. А при более близком знакомстве с избранником своей мечты влюбчивых фантазёров нередко настигает разочарование, — боготворимые черты были надуманными.

Однако, хороший сталкер, не опасаясь выглядеть наивным, нередко прибегает к этому приёму взращивания желаемых ему позитивных черт в человеке. Он осознанно намеривает и ожидает их, желая возродить в нём лучшие качества. И при умелом обращении его подопечному ничего не остаётся, как оправдать его ожидания. Так работает настоящий учитель, когда берёт на себя ответственность за воспитание своего ученика.