Геннадий Белимов - Загадочный Волжский Страница 25

— Дружбы я ни с кем из них не водил — все–таки у нас разный возраст и разное служебное положение, — честно признался Алексей Тихонович, — но знакомы мы были хорошо. Я ведь в их гостинице по долгу службы частым гостем был… Иногда вместе ездили порыбачить на Сыр — Дарью, а то за арбузами на бахчу, которую за городом содержал мой батальон.

Беседуя, мы перебирали черно–белые фотографии, снятые на знаменитом Байконуре. Я рассматривал пусковые установки близ стартовых позиций, узнавал на снимках лица космонавтов.

Да, судьба завидная…

Но только позже я понял, почему мы начали с космонавтики. Моего собеседника, видимо, тревожил вопрос, как я отнесусь к необычному рассказу о пришельце, и он счел нужным немного рассказать о себе, о своем прошлом. Подстраховался малость, хотя, конечно, с первых минут я видел в нем серьезного человека, которому можно доверять, и, кстати, выглядевшему моложе своих 76-ти лет, даже сохранившему военную осанку.

— Это произошло в ночь с 9 на 10 ноября 2000 года, — наконец начал он рассказ о главном для меня. — Я проснулся во втором часу ночи от света в спальне. Окно моей комнаты выходит на проспект Ленина, на Центральный рынок, но свет уличных фонарей не дает такой яркости. Глянул в соседнюю комнату, где спит внучка, думал, там включили люстру. Нет, темно… И тут вдруг увидел высокого человека напротив себя у двери на лоджию. От неожиданности я, помню, грубо заругался — дескать, как ты сюда попал, что тебе здесь надо?! Я подумал, что кто–то залез ко мне через лоджию из местного ворья. Сел на кровати, схватил костыль, стоявший в изголовье.

— А ты что так ругаешься? — последовал спокойный ответ. — Ты что, в Бога не веришь? — и человек приложил правую руку к левой стороне груди: дескать, я пришел с миром.

«Причем тут Бог…» — начал было Алексей Тихонович и вдруг осекся. Только сейчас он смог рассмотреть нежданного гостя.

Пришелец был ростом под два метра, очень хорошего телосложения — как пловцы, которых часто показывают по телевизору. И одет почти так же: в обтягивающий тело блестящий серый костюм с манжетами на руках и под горлом. Вид, как у земного человека. Короткая стрижка, цвет волос в полумраке трудно было определить, лицо выразительное, чем–то напоминает актера Александра Михайлова. По годам — не более сорока. На протяжении всей встречи от него исходили доброжелательность и любопытство, никакой агрессии. И Алексей Тихонович как–то сразу успокоился, ему стало интересно, костыль отложил на кровать.

— Откуда вы прилетели и для чего? — спросил он так, словно визиты пришельцев стали делом обыденным в жизни землян.

— Издалека… — последовал неопределенный ответ. — Мы не только здесь, но и по всей Земле летаем. Смотрим, что вы тут понаделали. Мы изучаем вас, и долго еще будем изучать. Смотрим, как вы загрязнили планету…

— А у вас чище? — немного обиделся за соплеменников Берочкин.

— Да, чище. У нас нет таких труб и таких ужасных технологий. У нас другие технологии, они не загрязняют планету.

— И какова же у вас продолжительность жизни? — полюбопытствовал Алексей Тихонович. Он совсем осмелел и разговаривал с пришельцем, как с равным себе, без робости. «А что мне бояться? — прокомментировал он этот момент. — Я свое прожил, в войну такого повидал…»

Ночной гость ответил, что живут они, по земному исчислению, более ста лет, и в свою очередь поинтересовался возрастом волжанина. Тот ответил, что ему пошел 76‑й год, и почему–то посетовал — мол, ни возраст, ни нынешнее положение его не радуют.

— А в чем тебя ущемили? — спросил гость.

— Да как сказать? Не меня одного… Пенсия как у военного у меня хорошая, грех жаловаться, но дети, племянники, внуки обделены. У кого–то нет работы, кому–то мало платят… Я, старик, им же порой и помогаю. С медициной — вообще кошмар. Такие цены на лекарства… Ну и что, что я 30 лет в армии отслужил, потом 20 лет в школе военруком, а льготы на лекарства — только на аспирин. Надо сейчас сделать простенькую операцию — плати 650 рублей плюс лекарства, плюс шприцы и т. д. — Алексей Тихонович показал на бородавку, примерно с горошину, возникшую на правом веке и изрядно досаждавшую ему. Она появилась года три назад и все более разрасталась.

— А у нас армии нет, мы не воюем, — сказал гость.

— Вы в мире живете? — удивился отставной полковник. — А как справляетесь с бандитами?

— Мы их отправляем на другие планеты. Пусть осваивают. Выживут — хорошо, нет — значит, не судьба. Но мы уделяем большое внимание воспитанию наших детей, и у нас нет беспризорников, как у вас.

— А кто же вами руководит? Президент?

— Нет. У нас есть группа специалистов. Что–то вроде большого совета или высшего разума.

— А где вы научились так хорошо говорить по–русски? — удивился пенсионер.

— Мы не говорим с вами, — улыбнулся гость, показав ровный ряд зубов. — Это ты кричишь на всю квартиру, а мы общаемся мыслью.

Только после этого Алексей Тихонович понял, что действительно, голос звучит в его голове, а пришелец при этом даже рта не раскрывает. Еще он вдруг подумал, а не высланные ли бандиты–инопланетяне образовали человеческое общество на Земле? Не оттого ли тут никогда не прекращаются войны и разбой? Но спросить об этом напрямую постеснялся. Они беседовали уже минут десять.

— Как вы летаете, у вас есть корабли для этого? — не мог не поинтересоваться техникой инопланетян бывший ракетчик.

— У нас своя технология перелетов, — сказал пришелец. — Мы живем в другом измерении. Я уйду, и ты не заметишь, как.

— А кроме вас, еще кто–нибудь прилетает на Землю? — спросил Берочкин. — Я читал, что кто–то даже опыты проводит с людьми…

— Нет, у нас другие задачи, — как–то неопределенно сказал пришелец. — Но с других планет к вам прилетают… Они маленького роста, размножаются клонированием… У них давние проблемы с репродукцией, и они хотят восстановить свою расу. А мы техническая цивилизация, на Земле мы изучаем атмосферу и воду и то, как они меняются.

«Я сидел на кровати, как был — в трусах и майке; он стоял, слегка присев на подоконник у балконной двери, — вспоминал подробности Алексей Тихонович. — Я не предложил ему присесть, не задал многих вопросов, которые появились потом. В какой–то момент я отвернулся, а когда вновь посмотрел на пришельца, его уже не было. Только свет за окном быстро угасал, пока не стало совсем темно. Я подошел к балконной двери — она была заперта. За окном все те же тусклые уличные фонари, в комнате темень…»

После этого Алексей Тихонович зажег свет, прошел в соседние комнаты, по всей квартире. Все мирно спали, ничего в доме не изменилось. На настенных часах было около двух ночи.

Наутро, умываясь в ванной, он неожиданно обнаружил, что куда–то подевалась бородавка на веке, столько досаждавшая ему. Ощупал веко — никакой боли, ни шва, но бородавки, как ни бывало! Только после этого он решился рассказать домашним о ночном происшествии. Реакция, в общем–то, была сдержанной, но факт был, как говорится, на лице: бородавка исчезла! Да и не было у родных повода не верить своему строгому отцу и деду.

— Жаль, я о других своих болячках ему не сказал, — посетовал мой собеседник. — Надежд, что они прилетят еще, почти нет. Пришелец говорил, что они не часто посещают Землю.

После этого визита Алексей Тихонович болел пять дней. Он знал, что будет болеть. Пришелец предупредил, что у них разные биополя, и ему некоторое время будет плохо. У иномирян они сильнее намного. «Вас химия душит», — сказал пришелец о нездоровье землян. Недомогание выразилось в том, что поднялось давление: 200 на 120. Дочь все порывалась вызвать скорую, но Алексей Тихонович убедил не беспокоить людей понапрасну.

Позже он написал о происшествии брату в Хабаровск, тоже отставному полковнику, который лишь на год младше. Тот служил заместителем начальника разведки округа, знает ряд иностранных языков, грамотный специалист в своем деле. Письмо пришло, когда брат лежал в госпитале. Читали его всей палатой, и после долгого обсуждения пришли к заключению, что в рассказе все правда. «Это лишнее свидетельство, что они есть!» — решили сообща, о чем брат не преминул написать в Волжский.

Конечно, встреча с пришельцем изрядно повлияла на мировоззрение полковника Берочкина. Он и раньше интуитивно, как говорит, чувствовал, что не могут быть сплошной выдумкой истории про НЛО и инопланетянах, а уж после происшедшего — тем более поверил. И вряд ли его теперь что–либо переубедит в обратном.

…После этой встречи мы не раз еще встречались. Алексей Тихонович припоминал какие–то новые детали ночного рандеву, сетовал на последствия визита.

— Какие, например? — поинтересовался я однажды.

— Ну вот, скажем, приобрел я если не отвращение, то равнодушие к пище. И ем очень мало. Питаюсь только потому, что надо. Но веса не теряю и по ощущениям — голода не чувствую. Каши две ложки съем, и мне хватает. Словно зарядил он меня, что ли, своей энергией. Правда, давление по–прежнему скачет…