Лада Лузина - Заговоры, обереги, ритуалы Страница 29

Из свежего веника, сделанного из березовых веток, берут пруток и кладут его на порог той двери, в которую должен войти любимый человек. Кладя пруток, нужно произнести такие слова: «Как высох этот тоненький пруток, так пусть высохнет и милый друг (имя) по мне, рабе (имя)».

Пруток, когда человек, о котором заговаривают, прошел через него, убирают в тайное место, потом топят баню, кладут этот прут на полок на верхнюю полку, поддают больше пару и, обращаясь в сторону, где лежит пруток, говорят: «Парься, пруток, и будь мягок, как пушок, пусть и серд це (имя) будет ко мне, рабе (имя), так же мягко, как и ты».

После этого баню запирают, а через некоторое время берут пруток, относят на воду и бросают по течению. Прут пускать по реке нужно на заре.

Этот же заговор, но только для присухи чьего-либо сердца, делается так: пруток кладут на порог, приговаривая, как сказано выше, после того как прошел тот, кого заговаривают, прут кладут на жарко истопленную печь, приговаривая:

«Будь сух, пруток, как птичий ноготок, пусть так же сух будет и мой дружок (имя), а когда он ко мне подобреет, тогда пусть краснеет, как яблочко наливное, и полнеет, как месяц ясный после новолуния».

Встану я, красна девица, с зорькой красной, в день светлый и ясный, умоюсь я росою, утрусь мягкой фатою, оденусь мягким покрывалом, белым опахалом, выйду из ворот, сделаю к лугу поворот, нарву одуванчиков, дуну на его пушок, и пусть он летит туда, где живет мой милый дружок (имя), пусть пушок расскажет ему, как он дорог и мил сердцу моему. Пусть после этих слов тайных он полюбит меня явно, горячо и крепко, как люблю я его, рыцаря моего, дружку смелого, румяного, белого… Пусть его сердце растает перед моей любовью, как перед жаром лед, а речи его будут сладки, как мед. Аминь.

Пойду я утром рано в зеленую рощу, поймаю ясна сокола, поручу ему слетать к неведомому духу, чтобы он заставил лететь этого духа до того места, где живет (имя), и пусть он нашепчет ему в ухо и в сердце наговорит до тех пор, пока любовь в нем ко мне (имя) ярким пламенем заговорит. Пусть он (имя) наяву и во сне думает только обо мне (имя), бредит мною ночною порою, и гложет его без меня тоска, как змея гремучая, как болезнь смертная, пусть он не знает ни дня, ни ночи, и видит мои ясные очи, и примчится ко мне из места отдаленного легче ветра полуденного, быстрее молнии огнистой, легче чайки серебристой. Пусть для него другие девицы будут страшны, как львицы, как огненные гиены, морские сирены, как совы полосатые, как ведьмы лохматые! А я для него, красна девица (имя), пусть кажусь жар-птицей, морской царицей, зорькой красной, звездочкой ясной, весной благодатной, фиалкой ароматной, легкой пушинкой, белой снежинкой, ночкой майской, птичкой райской. Пусть он без меня ночь и день бродит, как тень, скучает, убивается, как ковыль по чисту полю шатается. Пусть ему без меня (имя) нет радости ни среди темной ночи, ни среди белого дня. А со мной ему пусть будет радостно, тепло, в душе - отрада, на сердце - светло, в уме - веселье, а на языке - пенье. Аминь.

Заря-заряница, а я красная девица, пойду за кленовые ворота, в заповедные места, найду камень белее снега, крепче стали, тяжелее олова, возьму этот камень, брошу на дно морское с теми словами: «Пусть камень белый на дне моря лежит, а милого сердце ко мне (имя) пламенной любовью кипит». Встану я против месяцу ясного и буду просить солнце красное: «Солнце, солнце, растопи сердце друга (имя), пусть оно станет мягче воска ярого, добрее матушки родимой, жальче батюшки родного. Пусть сердце милого дружка (имя) будет принадлежать денно и нощно, летом и весной только мне одной (имя). А для других это сердце пусть будет холодно, как лед, крепко, как железо, и черство, как сталь. Ключи от сердца (имя) пусть вечно хранятся только у меня одной».

Ветры буйные, птицы быстрые, летите скорее к месту тайному, к сердцу милого (имя), дайте знать ему, как страдаю я (имя) дни и ноченьки, по дружке своем милом (имя). Пусть я, горькая, бесталанная, буду счастлива с милым (имя) во все месяцы, в годы долгие, во дни майские, ночи зимние, в непогодушку и в дни красные. Я одна, одна люблю милого (имя) крепче батюшки, жарче матушки, лучше братьев всех и сестер родных. Птицы быстрые, ветры буйные, расскажите вы о том милому (имя), что страдаю я, как от болести, от любви моей к добру молодцу (имя). Пусть же будет он до могилы мой. Так и ведайте ему, молодцу (имя).

Встану я, раба (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота, выйду в чистое поле, в подвосточную сторону, в подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, поддоской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается! Белый свет красна солнышка дожидается, радуется и веселится! Так меня, рабу (имя), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть; ни на утренней заре, ни на вечерней; как рыба без воды, как младенец без матери, без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы раб (имя) без рабы (имя) не мог бы жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней заре, ни на вечерней; ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце. Впийся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (имя), разрастись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по рабе (имя).

Как мои ноги крепко и плотно достают до земли, так бы раб Божий доступал до меня, рабы Божьей (имя), как мое тело любимо самой себе, так бы я, раба Божья (имя), была мила и любима такому.

Читать три раза.

Снять с подошвы ноги толстую кожу (мозоль), высушить, растереть и давать человеку, которого хотят приворожить, в питье.

Я не свечки зажигаю, а душу и сердце зажигаю раба (имя) ко мне, рабе (имя), навсегда на ладан.

Как этот ладан горит и тает, так гори и тай сердце и душа раба (имя) ко мне, рабе (имя), навсегда.

При этом сжигают на угольях ладан.

Как уничтожается роса от восходящего солнца и сохнет земля, так и ты сохни, раб Божий (имя), обо мне, рабе Божьей (имя), чтобы ты не имел покоя ни днем, ни ночью, ни в радости, ни в горе, ни в собрании, ни на гулянье, ни в работе, ни в труде; чтобы ты думал обо мне. Заклинаю я тебя сотворением мира, заклинаю тебя днем, в который был распят на крест наш Господь Иисус Христос. Заклинаю тебя днем моего рождения. Заклинаю я тебя днем, в котором я окончу все радости, страдания и закрою глаза навсегда. Заклинаю я тебя всеми силами неба и земли. Аминь.

Дым трубный, ветер попутный, нагони тоску на раба Божьего (имя) по рабе Божьей (имя). Аминь.

Взять двенадцать осиновых лучин, в полночь разжечь печь и читать в открытую печь.

Как за сукой кобель бегает, гонится, воет на часты звезды, так чтоб раб (имя) за мной везде ходил, от тоски завывал. Собака лает, дверь закрыта, кость зарыта, так и я, Божья раба (имя), сердце раба (имя) запираю, запираю, зарываю, зарываю. Зубы, губы, ключ в Окияне-море. Аминь.

Наговаривается на кусок, который дают съесть собаке.

Девять лучин с девяти осин огнем сожгу, дымом выпущу, дым кудрявый - помоги, раба (имя) зазови. Зову раба Божьего к своим ногам, к своим устам, к телу белу, сердцу любящему. Приди ко мне раз, приди ко мне два, приди ко мне три, приди ко мне четыре, приди ко мне пять, приди ко мне шесть, приди ко мне семь, приди ко мне восемь, приди ко мне девять, как девять лучин горели, пылали, так чтобы и сердце раба Божьего (имя) горело и пылало по мне, рабе Божьей (имя), и никуда бы он от меня не отлучался. Аминь.

Собрать девять веточек с разных осин, положить их в печь, поджечь и читать зазыв в открытую дверцу.

Как кукушка кукует и горюет, так бы и раб Божий (имя) куковал бы, горевал бы по мне, Божьей рабе (имя). Аминь.

Когда услышите, как кукует кукушка, положите обе руки на свое сердце и читайте.