Алексей Меняйлов - Сталин: Путь волхвов Страница 29

Словом, каждое действие может произойти как результат, как минимум, двух мотивов — противоположных.

Вопрос вопросов: какой поступок человека однозначен?

Как ни крути, а человека характеризует ТОЛЬКО его последнее желание. Причём не то последнее желание, которое высказано на миру, то есть в тех условиях, когда возникает соблазн покрасоваться («на миру и смерть красна»), а такое желание, которому дают волю с самим собой наедине.

Чего обычно желают люди перед смертью?

Ещё при царизме один русский купец перед смертью заказал принести тарелку мёда и с этим мёдом сожрал все казначейские билеты, которые нажидовствовал за всю жизнь. Сожрал и умер. Последнее желание. Изыски гурмана или торжество, что наследникам ничего не достанется, — решайте сами.

Воланд вороватому буфетчику, которому предрёк скорую смерть от рака печени, помнится, советовал не бегать по врачам, что совершенно бесполезно, а вынуть из всех тайников припрятанные деньги, и уйти, пируя. Напоследок насладиться потоками хорошего вина под игривое подхихикивание собравшихся на запах денег красивых женщин.

Совет Воланда не случаен: забытьё от масштабных мыслей (кайф) и шлюхи (а подпадение под психоэнергетику шлюх один из способов достижения кайфа-забытья) — последнее желание всех бездарей. Воланд достаточно умён, чтобы вслух советовать только то, что услышать хотят.

В свою бытность совсем младшим научным сотрудником на меня произвёл очень сильное впечатление — почему-то — фильм о том, как американские тележурналисты очень жестоко обошлись с некой замужней женщиной. Ей внушили, что из-за скрытой болезни она доживает последние дни. Болезни не было, это была ложь, но проект сулил журналистам немалые доходы. К обманутой женщине пристроили журналиста с вживлённой в глаз телекамерой — чтобы её душевные муки, выявляющие последнее желание, транслировать — и получить доход. Эта женщина, узнав, что жить её осталось всего ничего, бросает мужа, с которым она жила вполне канонично (благополучно в глазах окружающих толпарей), оставляет, само собой, и детей, и отправляется искать мужчину своей молодости (кажется, у неё с ним никогда ничего тактильного не было). Она его находит в состоянии полной буржуазной несостоятельности: у него небольшой деревянный домик в лесу, он живёт один, все стены в книгах, он — писатель, но пишет он в стол, мысли этого книжно-лесного мыслителя явно чужды жидовским интересам придатков всемирной канализационной системы. Приговорённая телевизионщиками женщина и уединившийся писатель встречаются — и обнимаются, и замирают.

Телевизионщики, поняв, что сюжет иссяк и транслировать на потеху «свободного мира» больше нечего, женщине сообщают, что болезнь ей выдумали, и на самом деле она здорова. Женщина кончает жизнь самоубийством.

Очень хорошо помню, как мы в лаборатории после работы, надираясь разбавленным спиртом, обсуждали концовку фильма: с чего это она кончает жизнь самоубийством, если реализовался типичный американский хэппи-энд, любовь и всё такое?

Теперь понимаю, что мы даже под спиртовыми парами до смысла так и не добрались. Хотя вариантов объяснений перебрали немало. Тоже мне, en vina veritas.

Почему, спрашивается, женщина, получив оплакиваемую жизнь, проявив последнее желание, выбрала смерть? Человек мучается, когда узнаёт, что его предали. И чем более близкий человек предаёт, тем больше мучается. Пик мучений — когда человек узнаёт, что он предал себя сам (как человека-кама). На этом пике человек кончает жизнь самоубийством. Если случаи самоубийств относительно редки, то только потому, что себя, как предателя, старательно не осмысливает. Прячется от осмысления в кайфе. Или, что тоже самое, в стае. В иерархии психоэнергетической зависимости.

Та женщина, позволив себе следовать последнему желанию, осознала себя как предательницу и жидовку, ей явно помог в том писатель-аскет — и пережить боли она не смогла.

Не у всех достаёт сил, осознав себя как предателя, начать следовать чистой линии жизни.

Но это средний человек. А что гений? Сталин в особенности? Гений, как и всякий человек, постигается именно через последнее желание.

Итак, Сталин умирал дважды.

Первый раз — в 1913-м, а второй — в 1953-м. Оба раза его последние желание было одно: связано оно с Прародиной и, очевидно, с Великой Победой Грядущего, с Великой Целью.

В первый раз Сталин умирал от туберкулёза. Он мог бы продлить свои дни тем, что, подражая Ленину, написал бы прошение красноярскому начальству и определили бы ему место ссылки не у Полярного Круга, а как Ленину, в «сибирской Швейцарии», в селе Шушенское. Но Сталин выбирает мир снега, холода, мошки, мокреца и полярной ночи. Более того, начав мотать срок в национальном селении Костино, добивается, чтобы его перевели на север, в Курейку, так далеко, куда в те времена уж, похоже, не ссылали никого. Зато это было местом посвящения по стихии земля и встречей, похоже, с единственной в его жизни женщиной его уровня, шаманкой Анной Алексеевной Шадриной. Но что было сокровенным желанием Сталина: помочь женщине-ровне, попасть на Прародину, или способствовать СЛТ?

Второй раз Сталин умирал перед тем, как войти в бессмертие буквально. После освоения «восьмёрки» и девятки» день смерти (5.03) он не мог не знать заранее. Сталин обладал такой властью, что мог обустроить последние дни как угодно, хоть собрать всех самых балдёжных шлюх в бассейне из коньяка — но не достижение кайфа было последним желанием гения. Противоположно универсальному совету Воланда Сталин занимается обустройством Мёртвой дороги — внеэкономическим объектом 503, дорогой на то самое загадочное Путорана, куда он рвался ценой приближения смерти ещё в 1913-м.

Сам туда не отправился — хотя мог бы. Женщина уже умерла. Осталось только способствование СЛТ. Прокладывать путь преемникам — вот последние желание Сталина оба раза, когда он умирал.

5.03 — 503 — таково пространство жизни бессмертных.

Ну ладно, соприкоснуться со стихией огня в кузнице находят силы многие.

Но вот соприкоснуться со стихией земли?

Ведь всё, казалось бы, читателям предыдущих томов должно быть понятно: Сталин по земле не блуждал, а ему были выбраны места не случайные. Все места его ссылок в стихии земли ведут к немалым расширения сознания. Никакими перепрочтениями книг Меняйлова об этих прозрениях не заменить самоличного прозрения на ключевых точках планеты. Казалось бы, бросай, читатель, всё, двигай за билетом на поезд или самолёт — и вперёд за Истиной. Но не едут — один-два с пятитысячного тиража. И всё.

Ладно, блуждания по Заполярью или самой Мёртвой дороге предполагает гигантские расходы и по деньгам и по времени, но ведь тот же Кит-Кай доступней доступного! От Москвы на поезде всего лишь трое с половиной суток, цена билета на самый дешёвый читинский поезд доступна каждому!

Когда встречаю очередного читателя, спрашиваю: ну, книги читаете, а почему не едете хотя бы на Кит-Кай? Начинают мямлить: того не достаёт, этого… Кому чего: одним — денег, другим — времени, третьим — здоровья.

«…Как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, — так будет и пришествие Сына Человеческого…» (Матф. 24:38, 39)

Деньги! Нашли препятствие! До станции Залари (между Иркутском и Красноярском), от которой до Кит-Кая остаётся всего сотня вёрст, плацкарт стоит меньше двух тысяч (на самом дешевом читинском поезде). Это доступно всем.

А что до времени… На горнолыжный курорт во Франции слетать времени не жалко, и деньги находят, а на тот же срок на Кит-Кай жаба душит, и времени не находят. Ну, тогда извиняйте, живите в клетке заблуждений вне Силы.

Что до здоровья… Когда передо мной начинает оправдываться читатель моложе меня и со здоровым сердцем, что здоровье не позволяет — становится тошно.

А как я смог всё объездить — и не по одному разу? Ведь первые мои «сталинские» экспедиции пришлись на период чуть не еженедельных сердечных приступов. Сколько раз прихватывало на верхней полке плацкарта, в таком состоянии и спуститься-то вниз попить не можешь. А один раз на пути в Сольвычегодск и вовсе в общем вагоне прихватило. Ни матраса, ни подушки, ни одеяла. И ничего — доехал.

Почему-то запомнился один приступ на самом начале Мёртвой дороги. Ободранная комната в домике уральского филиала Академии наук для приезжих экспедиционщиков — биологов, почвоведов, хронодендрологов и тому подобного. Колотит приступ, смотрю сквозь окно на ночное небо, северное сияние, сумеречное состояние, в котором приходят совершенно поразительные мысли… Так в те дни и появился Гребень Девы. Возможно, отчасти благодаря приступу. В эдакое промежуточное состояние впадаешь.