Тралег Кьябгон - Сущность буддизма Страница 32

Интерпретирующие учения называются трангдон (нияртха). «Транг» означает «освобождение», а «дон» — «значение». Эти учения содержат смыслы, предназначенные для освобождения людей. Их не обязательно принимать буквально, но и у них есть свое предназначение. Это относится к неправдоподобным историям об удивительных деяниях бодхисаттв, рассказанным в сутрах и шастрах. Есть даже учение, в котором Будде приписывается утверждение о наличии самости и тому подобного. Эти учения считаются интерпретирующими, и даны они для того, чтобы вдохновить людей. Вот и понимать их следует соответственно.

Существенное учение называется нгеден (нитартха). Оно толкует понятие пустотности. Когда речь идет о пустотности, учение следует воспринимать буквально. С точки зрения махаяны все учения, затрагивающие пустотность, следует считать сущностными, а все остальные — интерпретирующими.

Однако не все школы буддизма согласны в том, что считать сущностным, а что интерпретирующим. Некоторое несоответствие есть и в тибетском буддизме. Например, школы кагью и ньингма понимают учение о татхагатагарбхе, относящееся к третьему повороту колеса дхармы, как фундаментальное. А школа гелуг-па утверждает, что учение о природе будды преследует вспомогательные цели. По ее мнению, татхагатагарбха нужна лишь затем, чтобы люди не заражались мыслью, будто у них есть сущностное «эго». Поэтому в этой системе татхагатагарбха имеет лишь интерпретирующее значение.

Как бы то ни было, все это множество учений — столь сложное в своих соотношениях, насколько это вообще возможно, — дано с целью уменьшить страдания людей, освободить их от неврозов. Говорят, будто есть 84 000 разновидностей Учения, которые соответствуют 84 000 видам неврозов. Если говорить кратко, все они уменьшают людские страдания. Они все ориентируются на реализацию трикайи, или трех способов бытия Будды.

СУТРА И ТАНТРА

Очень важно понять сутрическую традицию махаяны, потому что без освоения ее концепций невозможно понять тантру. И хотя цели у адептов сутры и тантры одни и те же, считается, что в некоторых отношениях, причем довольно важных, тантра сутру превосходит.

Сутрический подход к махаяне постепенен и деликатен. Если использовать его методы, то для достижения цели — или хотя бы приближения к ней — потребуется определенное время. Для тантры же характерны своего рода натиск и беспокойство, зато и результат достигается быстрее. Вот поэтому сутрическая махаяна названа «причинной яной» (или колесницей причины), а тантрическая — «результирующей яной».

Последователи как сутры, так и тантры стремятся достигать состояния, которое называется «приостановленная нирвана». Этот термин указывает на срединное положение адепта между самсарой и безмятежным блаженством нирваны. Такая точка зрения на нирвану отлична от представлений ранних буддистов, которые, как считают практики махаяны, слишком отдалялись от мира. Другая крайность — оставаться в самсар то есть, говоря по сути, в заблуждении. Последователи обе традиций махаяны, сутры и тантры, стремятся избегать э~ крайностей. Их понимание приостановленной нирваны м но свести к такой вот формуле: быть не от мира сего, но ваться в нем.

Хотя цель у сутры и тантры одна, в способах ее достижении есть значительная разница. Тантрический вариант Учения использует методы, которые выходят за пределы сутричес, таких как визуализация, декламация мантр и работа с физикальными потенциями человеческого тела. Здесь они тоже сгруппированы по уровням освоения. Сутраяна постигается через книги и поучения, где адепт сталкивается с такими понятиями, как природа будды и пустота. Чем глубже он их осознает, тем более преуспеет в тантре. Концепции кармической предрасположенности, пяти ядов и четырех уровней сознания — все это обосновано в сутрической литературе.

И визуализация божеств должна быть прежде осознана с сутрической точки зрения. Например, божество может иметь шесть ног, что символизирует шесть парамит. Каждая деталь такого рода соотносится с определенным душевным качеством, которое может быть реализовано при посредстве визуализации того или иного божества. Так что следует хорошо понять, что такое шесть парамит, а их весьма подробны описания мы можем найти в сутрах.

Другой пример: пятьдесят одни череп. Такого рода ожерелья носят на шеях некоторые божества. Подразумевается, что черепа эти символизируют пятьдесят один тип подсознательных умственных превратностей, или, как чаще переводят, «умственных повреждений». В сутрах можно найти их полный перечень, но при этом, конечно, не стоит выяснить, каким из черепов какое повреждение символизируется. Божества следует понимать символически, и символы эти лучше поймет тот, кто вполне освоил соответствующие понятийные категории сутры. Если же понимать все это не символически, а буквально, можно скатиться к демонологии.

Тантрические методы позволяют работать с заблуждением и противоречивыми эмоциями напрямую. При этом заблуждения, которые следует преодолеть, и те душевные качества, которые должно взращивать и развивать, рассматриваются как две стороны одной монеты, а не как что-то совершенно друг другу противоположное. По этой причине тантрическую систему еще называют эзотерической традицией, но не из-за того, что есть вещи, не открываемые непосвященным, а потому что практику здесь необходимы определенные качества. Иначе говоря, у него должны быть способности к тантрическим практикам, иначе не извлечет из нее никакого толка, сколько бы трудов ни приложил. В тантрическом учении и вправду присутствует некоторая тайна, но не потому, что оно намеренно кем-то скрывается, а лишь потому, что многие не могут его постичь.

Если у адепта есть необходимые способности, он может при помощи тантрических практик достичь просветления за довольно краткое время. Сутрические же методы такой возможности не дают. Говоря иначе, разница между подходами сутры и тантры в том, как они обращаются с относительной истиной. Повторение мантр, визуализация божеств и другие практики — все это способы использования природы относительной истины, поскольку они позволяют практику соприкоснуться с нею напрямую. Но абсолютная истина, постигаемая при помощи тантрических методов, — та же самая, которую описывает сутрическое учение.

У тантрической системы есть несколько названий: тантраяна, ваджраяна, мантраяна. По-тибетски она называется гью, что означает целостность, неразрывность, поскольку тантрическое учение особо подчеркивает идею целостности внутренней природы личности, обретающейся в самсаре, и внутренней природы той же личности в состоянии нирваны. Когда люди обретают просветление, они не ощущают себя совершенно другими существами. Это потому, что природа будды присутствовала в них с самого начала. Тантризм подчеркивает значение природы будды особо. У слова ваджраяна, то есть «колесница ваджры», есть такой же дополнительный оттенок. «Ваджра» означает единство, нерушимость, а еще она — символ той самой цельности, которая — опять же — относится к качествам природы будды. Например, практика ваджрасаттва (один из видов очищения, при котором используются визуализация божества Ваджрасаттвы и декламация мантр) относится к практикам природы будды. «Саттва» здесь означает «разум», так что слово «ваджрасаттва» можно перевести как «несокрушимый разум», он же природа будды, он же природа разума. Концепции природы будды в ваджраяне придается очень большое значение.

В то время как большинство сутрических школ помещают самсару в оппозицию к нирване, тантристы, говоря о природе будды, близко сводят эти концепции. Сутра — в широком смысле — учит, что все относящееся к самсаре следует отвергнуть и принять все, что тяготеет к нирване, в основе же тантрического понимания природы будды лежит духовный опыт адепта, касающийся как самсары, так и нирваны. Вот почему для понимания природы будды в тантрическом ключе так важны концепции неразрушаемости и неразрывности.

Тантризм оперирует с нашими переживаниями непосредственно. Мирные божества, визуализируемые в образах соблазнительных и очаровательных созданий, содействуют нам, когда мы имеем дело со страстным желанием сексуального характера, тогда как визуализация гневных божеств может помочь при трансформации агрессии. Тантристы предпочитают не отвергать вообще искажения и заблуждения, поскольку и ими можно воспользоваться в интересах движения по пути духовного развития. В тантрическом контексте временами используется и секс. Но тут образовалась заметная путаница. Сторонники ревизии тантризма, желающие, как они говорят, очистить его, утверждают, что секс в нем не используется вообще, а если послушать других, то покажется, будто вся тантра сводится к сексу! Истина же, как обычно, обретается посередине. Даже современные ученые, такие как Лобсанг Лгалунгпа, переводчик «Лунных лучей махамудры» и других текстов, говорит, что для секса в тантре нет места. С другой стороны, Джеффри Хопкинс, последователь школы гелуг, которая, как правило, не обсуждает этот аспект тантризма, упоминает, что использование секса никогда не отвергалось нацело даже этой школой.