Геннадий Белимов - Загадочный Волжский Страница 36

— Да. Мы пришли около двенадцати, мама спрашивает, где так долго были, а мы мычим что–то невразумительное. Вся обувь у нас ужасно грязная, будто по степи бродили, и машина тоже грязная, причем грязевые полосы даже на крыше… Тогда, если помните, погода сырая стояла.

— Вы потом обсуждали с отцом этот вопрос?

— Да нет… Отец сказал, ну было и было… Забудем! Все равно никто нам не поверит… Про пассажиров сказал, что они совершенно одинаковые, как близнецы.

— Память у вас не восстанавливается, как считаете?

— Нет… Только то, что я рассказала.

— Осталось ли ощущение, что тебя обследовали, раздевали?

— Ну, может быть, не помню… Но странно, что, когда я утром пошла в туалет, из меня выпала кровяная слизь — и все. А ведь никаких критических дней не было…

— У тебя не было ощущения, что тебя уже однажды забирали? Ночью, например…

— Вроде нет… Был, правда, ночью странный сон, будто я встречалась на лугу с инопланетянами. Один был очень необычным: руки мягкие, словно без костей, а лицо… глаза маленькие, без волос, кожа на лоб набегает наподобие шлема.

— Не страшно было?

— Нет, я воспринимала это как сон, хотя все было, как в реальности. Ну, у меня уже бывали такие моменты во снах, нечасто, правда. Да, еще вспомнила: когда мы с отцом зашли на заправку позвонить, за окнами стало светло, как днем. Мы даже поспешили с отъездом, чтобы посветлу поехать…

Больше никаких других сведений от Ларисы я не добился. Хотя и этого было достаточно, чтобы начать уфологическое расследование. Лариса в принципе не возражала подвергнуться при необходимости гипнозу: «Мне самой интересно, что с нами было!» — заявила она.

Поиски суггестолога затянулись. В Волжском такого специалиста не нашлось, а в Волгограде со временем я вышел на профессора Ю. В. Гурова. Юрий Васильевич несколько лет был главным психотерапевтом Волгограда и области, преподает в медицинской академии, сотрудничает с Волгоградской ассоциацией народной медицины. Последнее особенно располагало: раз признает традиции народной медицины, стало быть, не закостеневший в догмах человек. А то мне, честно говоря, с медиками не везло: консерватизм у тех весьма силен, и почти никакой поддержки от них в своих исследованиях я не получал. Наоборот, любые факты уфологического характера они упорно сводили к отклонениям в психике. Так их там, в институтах, учили, а личной любознательности никто не проявлял.

Но Гуров поначалу тоже воспротивился. «Пришельцы, похищение?.. Я этот сериал, «Секретные материалы», кажется, — не смотрю…» Пришлось встретиться для личной беседы, вручить свою недавно вышедшую книгу — монографию о проявлениях иного разума на Земле, изданную Волгоградским госуниверситетом. После этого Юрий Васильевич уже поневоле проявил интерес к ситуации с Ларисой, и мы договорились о встрече. Но в первый раз мы ехали, чтобы определиться, гипнабельна ли девушка? И не был ли этот случай формой галлюцинации — от наркотика, например.

Меня поразил метод суггестии, или, иначе, гипноза, который применил Гуров. Не было резкого повелительного тона, приказа спать и отвечать только на вопросы. Все было несколько иначе, хотя кое–какие элементы присутствовали. Но главное — результат! В этом своем состоянии она вспомнила то, что хотел добиться от нее Гуров: она вспомнила минуты своего рождения на свет! И что меня поразило, Лариса сказала о вентиляторе, который она увидела над собой на потолке, когда родилась. Позже я эту информацию проверил: вентилятор действительно был в операционном зале роддома в те годы, когда родилась Лариса, но потом его убрали: нечего, дескать, пыль гонять. Об этом рассказала заведующая отделением Волжского роддома Л. А. Краснова, бывшая в ту пору простым врачом–ординатором.

— С девушкой можно работать, — обнадежил меня Гуров. — Вы же видели ее реакцию: хоботковый рефлекс — вытянутые губы, как у младенца, растопыренные пальцы на руках и ногах… Она хорошо вошла в то состояние, то есть может передвигаться во времени. Приезжайте еще, будем расследовать тот ваш случай…

…Лариса волновалась. Она не решилась ехать одна, попросила присутствовать на сеансе свою родственницу. Я подготовил для Гурова более сотни вопросов, которые надо было задать испытуемой.

Юрий Васильевич объяснил мне, какой метод он использует.

— Это интегративная техника, — рассказывал он. — Здесь применяются совместно и психосинтез, и гипноанализ, элементы ребефинга. Это клинический вариант пневмокатарсиса, так можно сказать. Он привлекателен тем, что обеспечивает щадящий режим, не навязывая чужую волю пациенту, чтобы тот сам смог спонтанно воспроизвести события. За счет редукции возраста, ухода в прошлое можно восстановить то, что ушло из памяти.

— В вашей практике такие случаи бывали?

— Криминального характера — да. Мы восстанавливали в памяти номера машин, характерные приметы преступников… Но с ситуацией вроде вашей я еще не сталкивался. Честно говоря, я скептически отношусь к рассказам о пришельцах. Но давайте все же попробуем…

…Когда Лариса была подготовлена к диалогу, я включил диктофон.

— Возвращаемся в 1999 год, 12 декабря за десять минут до происшествия, — говорит Юрий Васильевич, — что вы сейчас видите?

— Я сижу в машине за рулем, — голос Ларисы четкий, уверенный. — Мы выехали, повернули к трамвайной линии. Что–то белое впереди…

— Семь минут до происшествия…

— Сверху опускается что–то типа светлого треугольника. Все черное, а треугольник светлый… Мы ехали и натолкнулись на что–то. Стук был. Двое стоят на дороге… О! Они сверху заглядывают в машину! Они над нами! У них большие головы, крупные продолговатые глаза… Сейчас они сзади меня.

— Был ли у тебя диалог с ними?

— Да… Голос возникал в голове. Это были слова: «Успокойся, веди машину аккуратно…» Вижу отца. Он повернулся к ним… Мы куда–то едем, там впереди яркий свет, очень яркий, не знаю, что это такое… Я не могу повернуться к пассажирам… Мы вышли из машины возле светлого пятна. Вокруг темно. Это район, скорее всего, около завода органического синтеза, какой–то переезд… Сейчас мы идем в тумане, подходим к светлому пятну. Что–то круглое над нами, из него луч света… Странно! Мы не идем, а летим! Мы летим!.. Мы уже в помещении… Двери типа проема, они без створок. Отца вижу хорошо, существа ему по пояс. Их четверо, маленькие… Мне страшно. Похоже, они нас привязали к сидению со спинкой. У них круглые лица, один больше всех ростом. Он старший. Я сидела, а теперь лежу… Отца не вижу, его нет здесь. Сзади меня кто–то стоит, и слева тоже. Один командует. Я вижу, как вносят ребенка…

— Куклу?

— Нет, это живое существо, очень большая голова, маленькие ручки и ножки… Несут очень торжественно, подносят ребенка ко мне. Пронесли вдоль тела от головы до низа живота… Внизу живота стало больно…

— С вами подобное уже было?

— Да, было… В двадцать лет… Опять они смотрят, они что–то решают обо мне… Отца я не вижу.

— Вы сейчас в той комнате, где ваш отец! — командует Юрий Васильевич. — Что видите?

— Они делают над его головой какие–то движения, а он сидит в кресле. Я его вижу сзади. Ему что–то поставили в голову… В районе родничка. Маленькая штучка…

— Сколько вы пробыли в помещении?

— Минут сорок…

— Пришельцы были довольны контактом с вами?

— Скорее всего, да. Я вижу, что они стоят и внимательно наблюдают…

— С какой целью, на ваш взгляд, вас забрали?

— Мне кажется, это произошло случайно. Они, похоже, сами в растерянности. Они доброжелательны, но симпатий не вызывают. Глаза большие, раскосые, рот маленький. Были среди них маленькие существа, суетливые, скорее всего, это роботы. Страха я не чувствую, просто неприятно, что тебя рассматривают как диковину. Между собой они не общались или делали это телепатически.

— Вы осознавали, что это не люди, что это инопланетяне?

— Нет, не осознавала…

— Вам предлагали лететь с ними?

— Скорее всего, да… Они показали треугольный проем со светом и предлагали туда пройти, но мы не пошли.

— Что делаете сейчас?

— Мы спускаемся из аппарата, но лестницы нет, мы спускаемся, будто плывем. Мы внизу, с нами еще кто–то, скорее всего, тот, кто нас привез. Аппарат над нами. Он круглый, висит над нами, свет пучком бьет вниз… А теперь мы с отцом в машине, вижу, как мы много жестикулируем. Он ругается. Кричит: «Куда ты меня завезла? Ты убить меня хочешь? Издеваешься надо мной?» Я оправдываюсь… Отец говорит: «Едем назад, ищи дорогу…»

— Какой последний момент был в контакте?

— Что–то малиновое, типа маленького яйца, сопровождало нас до самого до гаража, а потом до дома на очень близком расстоянии.

— Вы встретитесь с ними еще?