Бхагван Раджниш - Вечное Дао. Беседы о «Дао Де Цзин» т. 3 Страница 38

Почему любовь кажется более иллюзорной, чем ненависть?

Да, такое чувство есть. Любовь кажется более иллюзорной, чем ненависть, потому что в любви вы должны отбросить эго, а в ненависти эго усиливается. Вот почему люди меньше любят и больше ненавидят. Даже человека, которого они любят — они находят в нем что-то такое, что они ненавидят.

Вы ненавидите девяносто девять процентов, а любите один процент. И даже этот один процент кажется похожим на сон, потому что, когда в определенные моменты эго исчезает, вас больше нет. Когда эго возвращается, оно не может точно вспомнить, что произошло, потому что его не было; это кажется сном — как будто этого никогда не было, все это вам просто приснилось.

Эго не помнит любовного опыта. Если вы действительно любите, в этот единственный момент случается экстаз; эго нет. Границы сливаются, смешиваются, встречаются, растворяются друг в друге.

После этого опыта, когда эго возвращается, границы вновь появляются, вы отделены от любимого, вам кажется, будто это переживание вы видели в фильме, читали о нем в романе — или это действительно было? Эго не было свидетелем этого.

Это так же, как утром вы чувствуете, что ночь была хороша, вы прекрасно спали, но кто-то настаивает: «Откуда ты можешь знать — ведь ты спал так крепко?» Вы пожимаете плечами, вы сами немного растеряны. Вы говорите: «Да, ты прав, осталось одно ощущение», — потому что во сне, в глубоком сне, эго исчезает.

Вот почему Патанджали в своих йогических сутрах говорит, что у самадхи и сна есть одно общее свойство — исчезновение эго. У любви и самадхи тоже есть одно общее свойство — исчезновение эго. Эго настолько отождествилось с вами, что без него вы не можете действовать, и поэтому, когда эго исчезает, потом все кажется иллюзией. Ненависть кажется более реальной; кажется, что борьба предоставляет больший вызов. Это мое наблюдение: многие люди любят только ради борьбы. Люди заинтересованы в любви, если есть некий вызов; в противном случае, любовь их не интересует.

Есть женщины, которые влюбляются только в чужих мужей и никогда не влюбляются в холостяков, потому что тогда нет борьбы. Нет вызова. Есть мужчины, которые всегда заглядываются на чужих жен, но не интересуются незамужними женщинами — неинтересно, потому что, если нет треугольника, история кажется бессмысленной. Без треугольника вы не сделаете фильм, не напишете роман. Только двое — это кажется слегка скучноватым. Третий дает вызов, энергию, и тогда вы бдительны и сражаетесь.

Даже в любви вы ищете ненависть, борьбу, войну и конфликт, потому что эго питается конфликтом. Так что ненависть кажется более реальной.

Именно поэтому повсюду в мире идет война: посмотрите на лица людей — они кажутся более сияющими, в их походке появляется новое качество, они двигаются быстрее, выглядят более заинтересованными. Утром они встают и разворачивают газету, и повсюду люди разговаривают — как будто что-то происходит.

Когда войны нет, они становятся скучными. Жизнь становится рутиной.

Ненависть кажется более реальной. Так не должно быть. Если вы бдительны, будет как раз наоборот: ненависть станет нереальной, а любовь — реальной, потому что реальность можно узнать лишь тогда, когда эго исчезает. Через эго нельзя узнать реальность: эго — препятствие для реальности.

Как лучше всего сосуществовать с маленьким судьей, который живет в моей голове и стучит своим молотком: «Плохо, плохо; хорошо, хорошо»?

Не судите судью.

Что лучше — принять ванну или помедитировать?

Это спросил Доминик, гость из Франции. Насколько я знаю западников, лучше принять ванну. После ванны вы можете также помедитировать. Но сначала примите ванну — тело прежде всего. Очистите тело, потому что медитация — тоже очищение, глубокое очищение существа. А если вы не очищаете тело, вы не будете заинтересованы в очищении души. Очистите тело — это начало; вымойте храм, только тогда вы можете вымыть бога внутри святилища.

Заслуживаю ли я просветления?

Нет, совсем нет. Но не бойтесь и не волнуйтесь. Никому не нужно заслуживать — это дар божественного, это прасад, милость. На самом деле, чем более достойным вы себя считаете, тем меньше возможность, что это случится. Чем более недостойным вы себя чувствуете, тем больше возможность, что это случится.

Позвольте этому произойти; вопрос не в том, чтобы заслужить. Только позвольте этому произойти.

Слушая ваши лекции, должны ли мы также следовать за интеллектуальным смыслом?

А разве в них есть интеллектуальный смысл? Его нет. Я говорю от сердца к сердцу, от существа к существу. Не теряйте путь в лесу интеллектуальности, иначе вы услышите что-то, но это будет не то, что я говорю. Если вы хотите услышать меня, слушайте сердцем — фактически, слушайте пупком, животом. Забудьте о голове, чтобы существо могло общаться с существом. Лишь тогда смысл будет моим. Если вы слушаете через интеллект, смысл будет придан вами. Вы будете слышать, но говорить это буду не я.

Последний вопрос — от Бодхидхармы:

Я чувствую, что пришел к такой пустоте, такому вакууму, что просветление может случиться в любой момент. Осталось сделать всего один шаг, но я чувствую, что этот один шаг должен прийти со стороны Гуру.

Первое: чувствовать, что последний шаг должен быть сделан со стороны гуру — хорошо. Но последний шаг никогда не приходит со стороны гуру. Последний шаг нужно шагнуть одному, без гуру, потому что, если в этом последнем шаге гуру остается с вами, для Бога нет возможности случиться. Вы должны быть один, полностью один.

Так что в последнем шаге гуру постепенно исчезает. Вы остаетесь один. Вы должны набраться смелости и прыгнуть. Или, вы должны быть смелым и остаться открытым, чтобы мог прыгнуть Бог. Но в последний момент гуру нет.

До самого последнего мгновения он может помогать вам. Он готовит вас к последнему шагу, но в последнем шаге он не может быть здесь, потому что само его присутствие будет помехой.

И когда вы приходите к последней черте, вы будете благодарны от всего сердца, вы с благодарностью склонитесь перед своим гуру, потому что в последний миг он устраняется.

Гуру помогает вам отбросить все остальное — чтобы остался лишь он. Затем гуру устраняется. Вы один. В этом тотальном одиночестве случается Бог. Другого способа нет.

Гуру хотел бы помочь вам, но сделать это нельзя. Это просто не в природе вещей.

Глава 9

Начало и конец....

Лао-цзы говорит:

То, что лежит тихо, легко удержать;

то, что еще не проявилось, легко предупредить;

то, что хрупко (как лед), легко расплавить;

то, что незначительно, легко рассеять.

Разрешай проблему, пока ее нет;

предупреждай беспорядок, пока он не вошел в обычай.

Дерево, которое не охватить руками,

начинается с крохотного ростка.

Девятиярусная терраса начинается с комочка земли.

Путешествие в тысячу ли начинается у твоих ног.

Тот, кто действует, портит;

тот, кто крепко сжимает, позволяет ускользнуть.

Поскольку мудрец не действует, он не портит;

поскольку он не сжимает, он не дает ускользнуть.

Людские труды часто срываются

перед самым завершением;

будь так же внимателен в конце, как в начале,

и предотвратишь неудачу.

Поэтому мудрец желает не иметь никаких желаний

и не ценит объектов, которые трудно достичь,

учится забывать то, что знал,

и восстанавливает то,

что утратило большинство людей.

Так он может участвовать в естественном ходе вещей

и не позволять себе вмешиваться.

Китайская аллегория рассказывает о монахе, который искал Будду. Он странствовал многие годы и, наконец, пришел в страну, где жил Будда. Оставалось только пересечь реку — и он встретится с Буддой лицом к лицу. Он был в экстазе.

Он стал спрашивать, можно ли ему нанять паром или лодку, чтобы переправиться на тот берег — река была очень широкая; но люди на берегу сказали ему:

— Никто не сможет отвезти тебя туда, потому что существует легенда: тот, кто едет на тот берег, никогда не возвращается обратно. Так что никто не отважится переправить тебя. Тебе придется переплыть.

Конечно, ему было страшно, потому что река была очень широкой; однако другого пути не было — и монах поплыл. На середине реки он увидел, что к нему приближается труп — он подплывал к нему все ближе и ближе. Монах испугался; он хотел избежать встречи с этим трупом. Он всячески пытался увильнуть в сторону, но не мог — труп оказался очень ловким; как он ни старался, этот труп все приближался и приближался.