Кристина Гроф - Неистовый поиск себя Страница 39

Оба примера «положительного разрушения», которые мы обсудили — шаманский кризис и переживание ритуала перехода, — имеют много общих черт, но у них есть и важные различия. Шаманский кризис овладевает психикой будущего шамана неожиданно и без предупреждения; он обладает спонтанной и автономной природой. С другой стороны, ритуал перехода является порождением культуры и следует предсказуемому временному распорядку; переживания посвящаемых становятся результатом специальной технологии изменения сознания, разработанной и усовершенствованной предыдущими поколениями. В тех культурах, где почитают шаманов и, наряду с этим, проводят ритуалы перехода, шаманский кризис считается значительно более высокой формой инициации, чем ритуал перехода. Он возникает у индивида в результате действия высшей силы и поэтому считается указанием на божественный выбор и особое призвание.

Мифология, путешествие героя и ритуальное безумие

Нет ничего выше этих мистерий. Они смягчили наш характер и облагородили наши обычаи; они заставили нас перейти от дикого состояния к истинной человечности. Они не только показали нам путь к радостной жизни, но и научили нас умирать с надеждой.

Еще одним важным социальным контекстом для преобразующих переживаний служили античные мистерии смерти и возрождения. В них посвящаемые отождествлялись с различными мифологическими персонажами, которые умирали и потом снова возвращались к жизни.

Обычно считается, что мифы — это порождения человеческого ума и воображения. Мы придерживаемся радикально иного мнения; помимо нашего собственного опыта в этой области, на нас сильно повлияли идеи Карла Густава Юнга и, особенно, многие годы близкой дружбы с мифологом Джозефом Кэмпбеллом. Новаторские работы этих мыслителей привели к подлинной концептуальной революции в понимании мифологии. Согласно Юнгу и Кэмпбеллу, мифы — это вовсе не вымышленные истории о приключениях воображаемых персонажей в несуществующих краях; их нельзя считать произвольными порождениями индивидуальной человеческой фантазии. Они возникают в коллективном бессознательном человечества и представляют собой проявления изначальных организующих принципов психики и космоса, которые Юнг называл архетипами.

Архетипы выражаются через наиболее глубокие процессы индивидуальной психики, но не возникают в человеческом уме и не являются его порождениями. Они, в некотором смысле, управляют умом и действуют как его организующие принципы. Согласно Юнгу, некоторые мощные архетипы могут влиять даже на исторические события и на поведение целых культур. «Коллективное бессознательное» — как Юнг назвал то место, где, по его мнению, пребывают архетипы, представляет собой общее культурное наследие всего человечества, накопленное на протяжении всех исторических эпох.

Основные архетипические темы в наиболее общих и абстрактных формах неизменно присутствуют во всех мифах. В разных культурах и в разные периоды истории можно обнаружить те или иные специфические вариации этих базовых мифологических мотивов. Примером такого мощного универсального архетипа может служить Великая Богиня-Мать; в различных культурах эта фигура принимает формы конкретных местных богинь-матерей — Исиды, Девы Марии, Кибелы или Кали. Точно так же понятия Небес, Рая и Ада можно найти во многих культурах мира, но конкретные формы этих архетипических образов различаются от случая к случаю.

В 1948 году, после систематического изучения мифологий различных культур мира, Джозеф Кэмпбелл опубликовал свою новаторскую книгу «Герой с тысячью лиц» — шедевр, который в последующие десятилетия оказал глубокое влияние на многих мыслителей в самых различных областях. Анализируя широкий спектр мифов из разных частей мира, Кэмпбелл понял, что все они, судя по всему, содержат в себе вариации единой архетипической формулы, которую он назвал мономифом. Это история героя, мужчины или женщины, который покидает свои родные места и после фантастических приключений возвращается в качестве обожествленного существа. Кэмпбелл обнаружил, что архетип путешествия героя, как правило, имеет три стадии, аналогичные тем, что мы описывали ранее как типичные этапы традиционных ритуалов перехода: отделение, посвящение и возвращение. Герой по своей воле или вынужденно, под действием какой либо внешней силы, оставляет привычную среду, подвергается преобразованию в ряде необычных испытаний или приключений и в конце концов снова воссоединяется со своим сообществом в новой роли.

По словам самого Кэмпбелла, основную формулу путешествия героя можно подытожить следующим образом:

«Герой решается отправиться из повседневного мира в область сверхъестественных чудес; он встречается со сказочными силами и одерживает решающую победу; герой возвращается из этого таинственного приключения со способностью приносить благо своим собратьям-людям».

Пытливый и проницательный ум Кэмпбелла не удовлетворяла одна лишь констатация универсальности этого мифа во времени и пространстве. Неистощимая любознательность заставляла его задаваться вопросом — а что же делает этот миф столь универсальным? Почему тема путешествия героя привлекала культуры всех времен и стран, даже если они были совершенно разными во всем остальном? И его ответ отличался простотой и неумолимой логикой, свойственной всем замечательным открытиям: мономиф путешествия героя является метафорой внутренних переживаний во время преобразующего кризиса и описывает соответствующие эмпирические области. Поскольку преобразующий кризис универсален, так же универсален и миф.

Кэмпбелл осознавал тот факт, что приключения шаманов во время посвятительного кризиса, равно как и переживания неофитов во время ритуалов перехода, — это особые случаи путешествия героя. В 1968 году он встретился с юнгианским аналитиком Джоном Перри, который за много лет накопил значительный опыт психотерапевтической работы с молодыми клиентами, которые, с точки зрения традиционной психиатрии, должны были бы считаться психотиками. В ходе этой работы Перри не применял никаких подавляющих лекарств. В результате общения с Перри и знакомства с его материалами Кэмбелл увидел глубокое сходство между символизмом путешествия героя и образами, которые возникают во многих спонтанных неординарных состояниях сознания, и расширил свою концепцию мономифа на некоторые виды психозов.

Типичный миф путешествия героя начинается с того, что обычная жизнь главного действующего лица внезапно прерывается вторжением элементов, имеющих магическую природу и принадлежащих к другому уровню реальности. Сам Кэмпбелл называет такое приглашение к путешествию «зовом». С психологической точки зрения этот зов можно рассматривать как появление элементов из глубокого бессознательного, в частности, с его архетипических уровней, в повседневном сознании. Если герой отвечает на приглашение и принимает вызов, он пускается в приключение, которое включает в себя посещение неведомых мест, встречи с фантастическими животными и сверхчеловеческими существами, и многочисленные испытания. После успешного завершения путешествия герой возвращается домой и живет полноценной и почетной жизнью как обожествляемое существо — вождь, целитель, провидец или духовный учитель.

Подобно герою мономифа, человек, переживающий духовный кризис, воспринимает зов. Тонкая завеса, отделяющая нашу повседневную жизнь от поразительного мира нашего бессознательного, становится прозрачной и наконец падает. Глубинное содержание психики, которое мы обычно не осознаем, извергается в сознание в форме образов, мощных эмоций и странных физических ощущений. Начинается драматическая визионерская одиссея в глубинах психики. Как и в героических историях, известных нам из мифологии, в ней есть темные силы и ужасные чудовища, всевозможные опасности, встречи со сверхъестественными существами и магическое вмешательство.

Когда вызов этого внутреннего путешествия принят и все превратности успешно преодолены, переживания достигают положительного разрешения и становятся наградой за перенесенные испытания. Они часто включают в себя осознание человеком своей божественной природы и постижение вселенского порядка. Переживания встречи с архетипами Великой Богини-Матери и Божественного Отца помогают человеку достичь лучшего равновесия между мужским и женским (ян — инь) аспектами его личности. Он ясно видит неправильные идеи и ошибочные стратегии своего прошлого и обретает понимание того, каким образом он может жить более полноценной и плодотворной жизнью в будущем.