Чарлз Ледбитер - ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ Страница 4

Но все преимущества, на которые я указал, ничто в сравнении с величием и светом следующей ступени, которую принято называть небом. После чистилища настает то состояние блаженства, о котором мечтают мистики и которое воспевают поэты. Астральная жизнь представляет счастливые условия для одних и несчастные для других; но следующая посмертная стадия являет собою ту степень счастья для каждого, которая соответствует ступени его развития.

Прежде чем закончить эту главу, ответим на два вопроса, которые так часто ставятся относительно потусторонней жизни. Будем ли мы двигаться вперед и развиваться после смерти? Несомненно; потому что прогресс есть закон Божественного Плана, но он возможен для человека в размере, соответствующем его развитию. Человек, живший на земле рабом своих страстей, прогрессирует благодаря тому, что его желания изнашиваются в астральном мире; и это самое необходимое на низшей ступени развития. Но человек, победивший свои личные желания и устремивший свою деятельность на благо других, может узнать много нового в астральной жизни; и он вернется на землю с новыми силами и качествами.

Другой вопрос, возникающий нередко, сводится к тому, узнаем ли мы любимых людей, которые перешли ранее нас в невидимый мир? Мы узнаем их потому, что все свойства, в том числе и любовь, сохраняются человеком в потустороннем мире; чувство привязанности действует как магнит, который будет привлекать любящих друг к другу быстрее и вернее, чем это было на земле. Возможно, что если любимый человек перешел в иной мир давно, он мог уже покинуть астральный и перейти на высший план; в этом случае мы должны ждать, когда сами поднимемся на ту же ступень. В обоих случаях соединение друзей находится в зависимости от силы и искренности их привязанности, ибо любовь — сила, наиболее могучая во вселенной, всё равно, проявляется ли она в этом мире или в потустороннем. В теософической литературе есть много указаний на посмертное существование человека,[3] и этот вопрос следует изучать, ибо по мере ознакомления с ним, знание истинного положения вещей отнимает всякий страх смерти и делает саму жизнь гораздо легче, потому что знаешь её цель и смысл. Смерть приносит радость дея всех, кто жил хорошей и самоотверженной жизнью. Старинная латинская пословица выражает буквальную истину — Mors janua vitae — смерть есть врата жизни. Это в точности совпадает с действительностью, и смерть — действительно вход в более полную и более высокую жизнь. По ту сторону могилы, как по по эту, действует непоколебимый закон Божественной Справедливости, и мы можем довериться действию этого закона как относительно нас самих, так и относительно тех, кого мы любим. 

НЕБЕСНЫЙ МИР

Все религии согласны в том, что существует небо и что его блаженством наслаждаются все, кто прожил праведную жизнь на земле. Христианство и ислам говорят о небе как о награде, даруемой Богом тем, кто достоин её; но более древние религии рассматривают небо как естественный результат доброй жизни, и в этом теософические учения сходятся с ними. Но хотя все религии согласуются в представлении о блаженстве небесной жизни, ни одно из религиозных описаний не производит на нас впечатления реальности. У буддистов и индусов встречается цветистое описание великолепных садов, в которых все деревья из золота и серебра, а плоды из драгоценных камней, у христиан улицы вымощены золотом и ворота на них из жемчуга и т. д.

Всё это звучит очень наивно, но дело в том, что описания эти нельзя принимать буквально; нужно помнить, что всё это — попытки выразить идею блаженства с своей точки зрения, но что все они бесполезны, ибо скрытая за ними истина совершенно непередаваема. Стараясь выразить красоту этого мира, индус вспоминает великолепные сады индусских раджей, еврей думает о прекрасном городе, вероятнее всего об Александрии, и каждый стремится выразить реальность, которая не поддается никакому описанию, употребляя при этом такие сравнения, которые более всего доступны для него.

Ясновидящие, соприкасавшиеся расширенным сознанием с небесным миром, делали, со своей стороны, попытки описать славу этого мира.[4] Мы не говорим о золоте и серебре, о рубинах и бриллиантах, когда желаем выразить идею величайшей красоты форм и красок; чтобы выразиться, мы заимствуем наши сравнения от красок, оставляемых в природе заходящим солнцем, от великолепия неба и моря, потому что для нас они являют собой наиболее совершенную красоту. Но те из нас, которые прикоснулись к истине, знают очень хорошо, что все наши описания так же неточны, как и приведенные, что действительность не передаваема никакими словами, хотя придет время для каждого из людей, когда он сам увидит и познает её.  

Ибо небо не есть мечта, это — светлая действительность; но чтобы понять её хотя бы сколько-нибудь, мы должны начать с того, чтобы изменить все наши идеи о небесах. Небеса — не место, а состояние сознания. Если вы спросите меня: "где небо?", я должен ответить, что оно здесь, около вас, так же близко, как воздух, которым вы дышите. Свет светит вокруг вас, как Будда сказал много веков назад, и нам следует только снять повязку с наших глаз и посмотреть вокруг; но что значит "снять повязку"? Что означает этот символ? Он означает поднятие сознания на высший уровень, способность сосредотачивать его в более высоком проводнике, чем физический мозг. Мы только что говорили о сознании в астральном теле, которое дает возможность видеть астральный мир; требуется сделать еще шаг вперед в том же направлении и поднять сознание до ментального плана, ибо человек обладает и на этом уровне проводником, посредством которого он может воспринимать вибрации этого плана; следовательно, если он в состоянии развить те высшие способности, которые приводят человека в непосредственное соприкосновение с этим высшим миром, он может ещё при жизни, не дожидаясь смерти, наслаждаться всей красотой его. Люди нашего времени достигают этого блаженства лишь после смерти и притом — не непосредственно, а лишь после процесса постепенного погашения страстей в чистилище. Когда истинная суть человека достигает границы астральных переживаний, человек умирает для астрального мира так же, как и для физического. Это означает, что он сбрасывает с себя оболочку, соответствующую этому плану и оставляет её позади, переходя в высшую жизнь. С этой второй смертью не соединено никаких страданий, но так же как и физической смерти, ему предшествует период бессознательности, из которой человек пробуждается лишь постепенно.

Из всех попыток дать намек на переживание этого высокого плана, может быть самой понятной будет обозначение его как Царства Божественного Разума, совпадающего с царством самой мысли, где всё, о чем человек способен подумать, появляется немедленно в яркой, живой реальности. Мы впадаем в многочисленные заблуждения из-за нашей привычки смотреть на материальные вещи, как на реальные, а на нематериальные — как на мечту, в которой нет реальности; тогда как в действительности суть всего, что материально, скрыта наиболее глубоко в физической материи и таким образом присущая предметам реальность становится здесь на земле гораздо менее ясна, чем там, где она менее скована плотной материей.

Благодаря этому, думая о мире мысли, мы неизбежно представляем себе нереальный мир, построенный из того же материала, из которого создаются мечты.

В действительности, когда человек оставляет физическое тело и его сознание раскрывается для астральной жизни, первым его ощущением является интенсивная жизненность и реальность этого мира, и он невольно думает: "теперь я впервые знаю, что значит жизнь". Но когда он в свое время покидает и эту жизнь для наиболее высокой ступени, для него повторяется то же самое переживание, потому что эта новая жизнь в свою очередь несравненно полнее, шире и интенсивные, чем жизнь астральная. А между тем, небесная жизнь не есть конец человеческих переживаний; существует ещё более высокая ступень жизни, по сравнению с которой небесная жизнь подобна лунному свету рядом с ярким сиянием солнца; но об этом бесполезно говорить в наше время.

Многим, читающим эти строки, покажется невероятным, что царство мысли может быть более реальным, чем физический мир; и это неизбежно, пока у них не будет опытных переживаний в области этой высшей жизни; но достаточно одного такого переживания, чтобы сразу понять более, чем могут выразить какие бы то ни было слова.

На этом плане раскрывается бесконечная полнота Божественного Разума, воспринимая каждой душой в том размере, в каком душа эта способна воспринимать. Если бы человек закончил свою эволюцию, если бы он развил до полноты ту божественность, зародыш которой заложен а него, тогда всё величие этого Разума стало бы для него доступно; но так как никто из нас еще не достиг этого и все мы лишь медленно поднимаемся к этой светлой цели, никто не в состоянии воспринять Божественный Разум в полноте — каждый воспринимает лишь настолько, насколько он подготовил себя предшествующими усилиями. Различные индивидуальности обладают весьма различными границами восприятия; по красивому восточному сравнению, каждый человек приносит в небеса свою собственную чашу; у некоторых чаши эти велики, у некоторых они малы, но каковы бы они ни были, каждая чаша заполнена до краев.