Арнольд Минделл - Ученик создателя сновидений Страница 4

В самых ранних фазах тенденции зевать и расслабляться просто случались; она переживала их как простую усталость. Однако, когда подобные тонкие тенденции остаются незамеченными, они, судя по всему, усиливают сами себя и могут становиться телесными симптомами.

То, каким образом тенденции усиливают себя, по видимому, соответствует общему описанию квантовых феноменов (в физике), которые усиливают и отражают себя, становясь реальными, а также феномена Сновидения (в традициях аборигенов и личном опыте), которое стремится проявиться в реальности. Например, через несколько недель после сновидения о Луне, упомянутая женщина внезапно потеряла сознание и упала на пол, причинив себе легкие ушибы. Видение глазом Луны было символическим выражением тенденции, которая пыталась развиться в течение некоторого времени и, в конце концов, проявилась в виде обморока.

Суть здесь в том, что осознание тенденций позволяет вам переживать мысли Бога, силу Создателя сновидений, и разум, скрытый за снами и симптомами. Исходя из моего опыта, представляется, что осознание таких тенденций может помогать и избавлению от некоторых симптомов.

Моя работа со сновидениями проистекает в равной степени из интереса к физике и из образования в области психологии и общественных наук. Квантовая физика впервые познакомила меня с понятием «тенденций». В 20-е годы один из основателей квантовой механики, блестящий немецкий физик Вернер Гейзенберг предложил интерпретацию волновой функции — формулы, которую физики используют для понимания реальности.[8] Гейзенберг предположил, что волновая функция (а точнее, амплитуда волновой функции) представляет тенденцию некоторого события в реальности. Согласно Гейзенбергу, квантовая волновая функция — это «тенденция», которая дает начало повседневной реальности.[9]

И квантовая теория материи, и понятие «подсознательного» появились в начале 1900-х годов. Альберт Эйнштейн, Зигмунд Фрейд и многие другие на Западе начали двадцатое столетие с повторного открытия непознанного с позиции квантовой механики и интерпретации сновидений. Казалось, будто после вековых попыток ставить шаманские и «примитивные» культуры на «путь цивилизации», на пороге двадцатого столетия менялась сама европейская культура. Теоретическая физика и глубинная психология возвращались к непознанному путем открытия квантовой физики и психологии бессознательного.

В своей новаторской книге «Многообразие религиозного опыта», вышедшей в 1906 г., Уильям Джеймс писал: «Как будто в человеческом сознании существует ощущение реальности, чувство объективного присутствия, восприятие того, что можно назвать «нечто там», более глубокое и общее, чем любое из конкретных ‘чувств’».[10] Джеймса интересовали «живые явления, то того, как они подвергнутся расщеплению в результате дихотомии субъекта и объекта». Он говорил, что: «чувства представляют собой зародыш и исходную точку, а мысли — развившееся дерево».[11]

Зигмунд Фрейд опубликовал свою книгу «Истолкование сновидений» в 1900 году. Фрейда, безусловно, будут помнить за то, что он отважился исследовать сновидение, за его открытие «подсознания», идею подавления и представление о том, что содержание сновидений связано с тем фактом, что определенные переживания оказываются неприемлемыми для сознательного ума. Хотя многие из теорий Фрейда о функции сновидений, например, исполнение желаний, больше не находят широкого применения, его идея о том, что сновидения могут служить «царской дорогой в бессознательное», привела к тому, что сновидение стало центральной темой глубиной психологии.

Юнг заметил, что сновидения обладают качеством «финальной причинности», скрывая за собой определенную цель. Он говорил о комплексах, архетипах и идее компенсации. Он полагал, что многие образы и истории сновидений компенсируют ограничения нашего повседневного ума. Юнг впервые выдвинул идею, что существуют практические аспекты сновидений, которые можно интегрировать в повседневную жизнь. В то же время, необходимо относиться с почтением к тому непостижимому аспекту «бессознательного», который он сравнивал с миром квантовой физики. В своей последней крупной работе «Mysterium Coniuctionis» он часто говорит о необходимости найти тот единый мир — мир, который алхимики называли «Unus Mundus» — из которого могли бы проистекать и физика, и психология. Описаниями этого объединяющего мира могут служить Сновидение и мысли Бога.

Как бы то ни было, с историей и развитием работы со сновидениями были связаны многие мыслители. Мне приходят на ум работы Альфреда Адлера, Эрика Эриксона и Медарда Босса. В 60-е годы в Институте Эсален в Биг Суре Фриц Перлз изменил представления о работе со сновидениями, показав, что каждый персонаж сновидения переживается в том, что он называл «здесь и сейчас». Если вам снился друг, Перлз хотел, чтобы вы были этим другом, в данный момент.

В более недавнее время, профессор Юджин Гендлин, указывая на эту тонкую, чувственную подоплеку реальности, сказал, что в основе реальности лежит телесное чувство: «Переживание представляет собой постоянный, вездесущий, фундаментальный феномен внутренне чувствующей жизни, и потому все сущее имеет эмпирический аспект… тайны всего, что мы есть, кроются в переживании».[12]

Некоторые из моих друзей и коллег усовершенствовали теорию и приложения работы со сновидениями. Джим Хиллман в книге «Сновидение и нижний мир» (1979) и в своем развитии архетипической психологии сосредоточивается на уважении к опыту Сновидения, особенно, в области мифотворчества. Пэт Берри (1974 и 1978) выдвинул идею, что сновидение обладает самодостаточностью: «Цель сновидения находится внутри самого сновидения», и его не всегда нужно «соотносить с сознательной установкой сновидца». Хотя Берри не рассматривает Сновидение как живое присутствие в моменте настоящего, он подчеркивает, что причину сновидения не следует всегда искать только в содержании личной жизни сновидца.

Гейл Делани (1996) помогла популяризировать работу со сновидениями, сделав ее идеи доступными для широких масс. Стэн Крипнер (1988) расширил применение работы со сновидениями. Стивен Лаберж (1991) возродил интерес к осознанному сновидению, разработав методику, позволяющую обучать сновидящих сигнализировать во сне о начале сновидения. Патриция Гарфилд (1997) впервые связала работу со сновидениями с возможностью общения с умершими. В более недавнее время Робби Боснак (1997) обобщил разработанный Хиллманом имаджинальный (относящийся к сфере души) подход к сновидениям, предлагая сновидцу снова входить в состояние сновидения во время бодрствования.

В своей классической книге «Сновидение и нижний мир» Хиллман предостерегает, что работа со сновидениями должна «ограждать те глубины, из которых поднимаются сновидения… сферу души и все скрытое и невидимое, что управляет нашей жизнью». Хиллман реагировал на тот факт, что до этого времени работа со сновидениями сосредоточивалась на их понимании с точки зрения общепринятой реальности, с точки зрения их значимости для обыденной жизни. В сновидениях искали, прежде всего, тот смысл, который они имели для сознательного ума — «эго». Хиллман доказывал, что сновидение важно само по себе.

Понятие содержательности обычно определяется повседневным умом. В то же время, с точки зрения Сновидения, сны не являются, в первую очередь, содержательными. Они представляют собой образы развертывающихся сил, бесформенных тенденций и тайн. Сосредоточение на возможном смысле сновидений для обыденного ума содействует обыденной личности, но отвлекает внимание от таинственного опыта несказанного и невыразимого Сновидения. Насколько я знаю, это то, что вы можете переживать в любое время дня и ночи. Сейчас я больше не буду вдаваться в историю работы со сновидениями, поскольку это уже сделали другие.[13]

Существует много подходов к глубочайшим уровням сознания, дающего начало обыденной реальности (см. Рис. 1). В то время, как Юнг и Фрейд изучали сновидения и формулировали теории неизвестного субстрата человеческой личности, называя его «подсознанием» или «бессознательным», туземные культуры и даосы древнего Китая сосредоточивались на чувственном, дословесном уровне, на неясных чувствах и ощущениях. Австралийские аборигены называли это «Временем сновидения»; первые алхимики использовали термин «Unus Mundus» — Один Мир. Даосы говорили о «Дао, которое нельзя выразить словами». Физики говорят о непознанном на языке квантовой механике, где считается, что реальность возникает в результате наблюдения. Акт наблюдения выражается математически с помощью так называемой квантовой волновой функции — виртуального поля, состоящего из комплексных чисел. Как я уже говорил ранее, из квантовой механики следует, что до акта наблюдения субстанция материальной частицы распределена по всему пространству-времени.