Хейро (Луис де Хамон) - Мемуары Хейро. Воспоминания великосветского хироманта: практикум и реминисценции Страница 4

Однажды серым октябрьским утром я возвращался на Флит-стрит в абсолютно мрачном настроении после собеседования с издателем солидной религиозной газеты. Этот человек всегда проявлял заметный интерес к моему творчеству. Преподобный Д. был самым добрым издателем, которого я когда-либо встречал. К моему изумлению, он придвинул свое кресло поближе ко мне и заговорил со мной, как отец с сыном. Он указал мне на новые веяния, появившиеся в моих стихах в течение последних месяцев. Вместо прежнего благочестивого тона, вполне подходившего для данной газеты, я начал выражать идеи, которые никак не вязались с образом, сложившимся у него о моей персоне.

Этот превосходный старик, так легко замечавший развитие рас и народов, не смог увидеть эволюции в моем сознании. Для него я был юношей, выбравшем «правильный путь» – «широкую дорогу». И он считал своим долгом предупредить меня о «перепутье», на котором, по его словам, я так некстати оказался. Он почти со слезами на глазах добавил, что я стою на узкой полосе, поросшей колючками. Сойдя с «широкого пути», – который старик весьма красноречиво описал широким движением руки, – я якобы попал на «узкую дорожку», пригодную лишь для некоторых не вполне адекватных людей.

Возвращаясь на Флит-стрит, я интерпретировал его слова точнее: моя «узкая дорожка» была «канавой», попав в которую человек уже не мог выбраться назад на проторенный путь. Однако жизнь куда сложнее! Ее перемены курса часто кажутся нам неодолимыми препятствиями. Не прошло и нескольких минут, как я решил перескочить через мою «канаву», и пусть читатель сам решает, на какой из сторон закончился этот прыжок. Я давно осознал, сколь различны мнения людей. Но подобно тому, как разнообразные аккорды создают гармонию в музыке, так и мы наполняем мир созвучиями, занимая свои уникальные места на Арфе Творения. Когда человек пытается согласовать свои поступки со взглядами других людей, он создает лишь диссонансы. Пусть лучше каждый звучит собственным аккордом, и пусть мелодию бытия придумывает великий Музыкант Вселенной.

Глава 3. Начало практики в Лондоне. Еврей-благодетель и наш контракт

В один из дней где-то в районе Самерсолт-Хауз, по пути к моим апартаментам на седьмом этаже, я встретил мужчину еврейской наружности, который внимательно проводил меня взглядом. Мне стало любопытно, чем я так заинтересовал его, поскольку в ту пору евреи ассоциировались у меня с деньгами. Продолжая идти домой, я снова и снова удивлялся его настойчивому и любопытному взгляду.

Евреи всегда оставались для меня нерешенной загадкой. Еще в школе я подробно изучил их историю. Мне часто доводилось исследовать иудаизм в поисках ответов на оккультные вопросы. Я проводил бессонные ночи, читая о чудесах великой Каббалы, но порою задавал себе вопрос, почему эта раса оказалась самой скептической и материалистической из всех, что сохранились на данный момент времени?

Эта мысль вновь пришла ко мне. Раса, которую Бог обучил оккультизму! Раса, чьи двенадцать колен воплощали собой знаки Зодиака! Раса, чьи исторические действия были предсказаны заранее, чьи буквы в алфавите ассоциировались с числами и их оккультными значениями! Неужели потеря ключа к оккультным тайнам их религии привела к другой Потере – потере величия, потере страны и тысячам других лишений, которые они перенесли с тех пор?

Когда Мастер чудес, прозванный ими Назаретянином, каждый шаг которого был исполнением пророческих предсказаний, показал им чудеса оккультных сил природы, оголтелый скептицизм ослепил евреев и не дал им увидеть истину. С тех дней «избранная раса», перед которой пали стены Иерихона (по причине их знания оккультного закона Седьмицы [3]), превратилась в отщепенцев остального мира.

Я часто гадал, почему их назвали «богоизбранным народом». Так как ни одна фраза в Святом Писании не говорила об этом наверняка, я пришел к заключению, что они были «избраны» как народ, посредством которого Творец разъяснял «оккультный смысл всего человечества». Они были детьми Судьбы, неосознанно передававшими цели Бога остальным народам. Они были живым доказательством Его плана во всех событиях прошлого, настоящего и грядущего.

В начале начал их семь дней или семь периодов творения четко соответствуют правилам семи творческих планет, которые контролируют Землю и определяют ее судьбу. Первый период, цикл Солнца, совпадает с той фазой, когда, по мнению науки, земля являлась массой расплавленного огня, взрыхленной для будущего использования, при котором «свет отделится от тьмы». Второй период, цикл Луны, совпадает с фазой, когда «отделились воды» и когда Луна начала контролировать приливы и отливы земли. Третий период, цикл Марса, соответствует фазе, когда «возникла суша» и начали расти растения, то есть когда на землю начали воздействовать различные энергии (символы Марса). Четвертый период, цикл Меркурия (символа Звездной науки, из которой происходят остальные знания), совпадает с фазой, когда Творец установил планеты на небесной тверди и повелел им управлять сменой дней и ночей. Пятый период, цикл Юпитера (воплощение беспокойства и желания в природе), по сути, представляется символом амбиций. Шестой период, цикл Венеры, соответствует фазе творения животных и людей – «создав мужчину и женщину, Он показал, что высшим эволюционным состоянием животного мира является человек, особая роль которого заключена в создании всего остального». Седьмой период, цикл Сатурна (эмблемы покоя, отражения и смерти), соответствует фазе, когда Бог «на седьмой день предался покою и освятил сие действие Своим благословением».

Поскольку наш мир был создан с помощью семи планет, они продолжают сохранять свое влияние на земное творение. Обратите внимание, что Христос умер вечером «седьмого дня недели» – в день покоя, который Творец учредил еще в начале всех времен. Иисус провел седьмой день в гробнице, ибо в этот день, как сказал Создатель, «ни один человек не должен работать». А в первый день недели, «на изломе дня», мы видим новое исполнение оккультного смысла семи творческих планет, ибо в день, эмблемой которого является Солнце, сам Христос, названный «Солнцем праведности», восстал из тьмы гробницы – так же, как правитель нашей Солнечной системы восстает на рассвете из тени ночной.

Евреи были «избраны Богом» как пример подобных истин. Их Храм строился по образу Небесного храма. Они имели с собой Скинию, пока не отвели глаза от света и не погрузились во тьму, наложив на лица клеймо материалистического скептицизма, которое ныне может увидеть даже самый неискушенный физиономист и чтец характеров. Ради «постной похлебки» в финансовом мире они продали свое первородство – оккультную истину их великой религии. Раввины и рэббе потеряли Скинию, которую их предки всегда и всюду носили с собой.

Они молили Бога о приходе Мессии, но когда Он пришел, чтобы обучить их оккультным истинам иудаизма, они не приняли Его знания. И тогда Господь показал им, что «избранность народа» означает пример для других и демонстрацию тех законов Судьбы, которые управляют мирами, нациями и жизнями отдельных существ.

Внезапно поток этих мыслей был прерван прикосновением к плечу. Я обернулся и увидел еврея, мимо которого недавно проходил.

Извините, – сказал он. – Вы помните меня?

Признаюсь, нет, – ответил я.

Тогда позвольте напомнить. Вы читали знаки на моих руках в Египте. Все, что вы сказали, оказалось правдой, включая развод с женой, который случился в прошлом месяце.

Тогда, я полагаю, вы довольны результатом?

– Результат для меня не важен, – сказал он. – Я все равно никогда не поверю в возможность точных предсказаний. Но на этом можно делать деньги. Вы можете создать свое собственное будущее. И если вы не против, я хотел бы познакомить вас с моими друзьями. Вы согласны?

– Да. Сейчас я ничем не занят. Мне лишь нужно написать полдюжины статей для парочки газет.

Он засмеялся.

– Оставьте писанину бездарным идиотам.

Прежде чем я собрался с мыслями, он выложил передо мной блестящий план. Мы отправились в его офис, на стенах которого висели заплесневевшие картины. На столе лежали куски фарфора с рисунками египетских скарабеев и стоял мраморный бюст какого-то грека. Мой новый друг состоял на государственной службе, но делал деньги на всём, что попадало в его руки. Через полчаса я вышел на улицу, унося в кармане подписанный контракт о начале моей профессиональной практики в Лондоне. Этот контракт обязывал меня отдавать ему пятьдесят процентов всей выручки в течение двенадцати лет. Кроме того, я должен был вернуть ему кредит за рекламу и найм помещений.

Глава 4. Выбор имени. Постановление парламента. Контракт разорван

В тот же день я набрался храбрости и начал подыскивать в Вест-Энде комнаты, в которых мог бы жить и заниматься своим ремеслом. Это оказалось тяжелейшим делом. В те давние дни хиромантия являлась «малоизвестным и неслыханным делом» для Лондона. В умах домовладельцев моя наука прочно ассоциировалась с цыганами и чем-то злым и порочным. Как только я говорил о цели, ради которой хотел бы снять помещения, мне тут же давали суровый отказ, а в некоторых случаях читали лекцию о дьявольских соблазнах.