Жак Майоль - Человек-дельфин Страница 42

Море дышит также и для нас: людей, животных, растений. Если в результате какого-то бедствия, вызванного человеческой ошибкой (например, слой нефти толщиной меньше миллиметра на поверхности), эти обмены между морем и атмосферой будут блокированы, жизнь под водой и на земле исчезнет навсегда. Не впадая в поэтическую крайность, можно было бы сказать, что приливы и отливы, ритм их чередования, могучее дыхание моря обнаруживаются в уменьшенном масштабе и в человеке: движение грудной клетки, циркулирование крови, внутренние ритмы, выделения и т. д.

Как человек — микрокосм отражает в мельчайшем масштабе Вселенную — макрокосм, так можно сказать, что “море в нас” отражает море вокруг нас.

Сходство еще более изумляет, если оставить привычные нам человеческие масштабы и наблюдать наш внутренний микрокосм.

Путешествие на краю… клеток

Представим себя на мгновение на борту микроскопической подводной лодки из “Фантастического путешествия” и проникнем внутрь человеческого тела. Что случится? Доктор Элан Яворский, для которого Земля не твердое материальное тело, а живое существо, постоянно меняющееся и обновляющееся, отвечает нам: “Мы были бы ошеломлены, открыв там (внутри человека) не только камни и скалы, но и горы, озера, леса и… океаны. Мы нашли бы в человеке свой особый мир, ночной и дневной ритм которого действует постоянно и регулярно”.

Затем мы попадаем внутрь клетки, в протоплазму, где обнаруживается течение и интенсивная циркуляция. Ничего необычного: в сильно уменьшенном масштабе повторяются те же самые речные и морские течения, те же приливы и отливы, что есть на Земле. Клетка и вправду один из первичных “кирпичиков” жизни, как говорят сегодня биологи. Она хранит в себе “схему” живого существа. В ней заключены, правда лишь в зачаточной форме, органы и функции человеческого существа: питание, пищеварение, дыхание… Все это погружено в физиологическую внутриклеточную жидкость, ее сходство с морской водой мы уже видели раньше. Человеческая с ее содержимым клетка очень похожа под микроскопом на каплю морской воды с населяющими ее простейшими организмами и мельчайшими водорослями планктона. Откуда это сходство? Может быть, оно связано с системой дублирования, которая, по-видимому, существует между человеком и морем и о которой мы уже говорили? Биологи в рассуждениях на эту тему пошли дальше. Они утверждают, что клетки Eucaryotes, например, растительных организмов и высших животных могли бы иметь в качестве прародительницы голубую водоросль Суоnoficee, претерпевшую определенные изменения. Итак, нам кажется, что скорее всего происходит все именно так, как если бы человек вышел из моря, унося с собой частичку его. Выдающийся французский биолог Клод Бернар* написал более образно: “Человек вышел из моря, захватив с собой собственный аквариум”. Кто-то скажет, что все это только совпадение и удачная аналогия. Ладно, мы не будем здесь полемизировать, не это наша цель. Однако доктор Брукс, не колеблясь, подтверждает: “Жизнь, родившаяся в море, не могла начать свое шествие по земле до того момента, пока усилиями эволюции не удалось наконец создать организм, способный унести с собой клочок океана”[92].

Наше путешествие продолжается. Из иллюминаторов подводной лодки мы видим прежде всего клеточную мембрану, ограничивающую клетку и делающую из нее отдельный организм. Ее можно сравнить с нашей кожей. Через нее происходит обмен между клетками, проникают различные жидкие и твердые вещества и удаляются отходы. Здесь мы должны остановить подлодку и назвать одну из причин, по которым мы затеяли нашу экспедицию. Я имею в виду исследование “апноистических” возможностей человека. Именно здесь, в цитоплазме живой клетки, увековечилось прародительское анаэробное дыхание, о котором мы говорили еще в самом начале нашей главы о происхождении апноэ. В конечном счете через четыре миллиарда лет здесь ничего особенно не изменилось! Цитоплазма взяла на себя чисто анаэробную фазу дыхания клетки. Многоклеточное существо — человек — так и не приспособился к анаэробной жизни. Обмен воды между внутренней и внешней средой клетки происходит через цитоплазмо-клеточную мембрану, это немного похоже на то, как морская вода проникает в коралловую лагуну во время больших приливов, преодолевая барьер кораллов и вызывая там сильное течение. В клетке механизм почти идентичный. И в конечном счете приток жидкости вполне сравним с морским течением, рождающимся от встречи холодных и теплых вод.

Мы приближаемся к причудливым отросткам, похожим на большие американские орехи или на огурчики. Это митохондрии; некоторые биологи считают их своеобразными фабриками энергии, легкими клеток.

“Анаэробная часть дыхания, — пишет доктор Гвиллерм, — происходит внутри митохондрий, от чего зависит в конечном итоге дыхательное поведение клетки. Каждый многоклеточный организм, следовательно, состоит из веселой мозаики клеток “да — да” и “да — нет”. Вот почему мы не являемся анаэробными полностью”.

Наше путешествие продолжается

…Вот лизосомы — своего рода маленькие мешочки, как бы желудки клетки, потому что они наполнены переваривающими ферментами, совсем как наш желудок, и способны переварить все клеточное содержимое. Мы плывем, полностью слившись с внутриклеточным океаном, который нам кажется беспредельным. Но сейчас мы изменим размеры лодки и ее экипажа таким образом, чтобы войти в кровеносную систему и углубиться в нескончаемый лабиринт, который она образует. Мы станем величиной с маленькую пылинку, как та, что висит в воздухе и видна лишь в луче солнца, проникающем через ставни, или как в том же луче заметен мельчайший планктонный организм в море. С этой минуты, хотя мы и продолжаем плыть в жидкой среде, мысль об океане немного наскучила. Не потому, что вода потеряла свою соленость (это не изменилось), скорее мы стали отдавать себе отчет в изменении масштаба. Океан сменился сетью каналов, четко очерченных стенками артерий и вен. Теперь совершенно очевидно, что большая часть воды циркулирует в нас посредством разного рода каналов.

Доктор Элан Яворский справедливо сравнивает эти каналы с реками Земли. Его известная работа “Геон, или Живая Земля”, написанная в 1927 г., стала библиографической редкостью. Для Яворского Земля — это та же клетка, состоящая из ядра, ядерной мембраны и протоплазмы. Раскаленный центр — ядро, земная кора соответствует ядерной мембране. Атмосфера и океаны в их ежеминутном общении образуют протоплазму.

Для этого ученого, имевшего весьма прогрессивные взгляды, Земля, следовательно, представлялась как бы живой клеткой, разумеется, гигантской по сравнению с человеком, однако бесконечно маленькой, если говорить обо всем космосе. Для него как земля повторяет небо, так человек повторяет землю. Он был одним из первых ученых, установивших аналогию между человеком и землей, внутренним миром тела человека и океаном нашей планеты. Послушаем его еще: “Вода поверхности глобуса, реки, каналы и моря соответствуют лимфатической системе человеческого тела. В древности неправомерно считалось, что реки — это артерии Земли. Тогдашнее незнание лимфатических сосудов допускало подобное сравнение. По артериям земного шара, как я полагаю, текут потоки огненной лавы, вырывающиеся из ядра и коагулирующиеся при контакте с атмосферным воздухом…

Как два огромных Океана, два больших лимфатических канала собирают лимфу всего человеческого организма: это большая правая лимфатическая вена и канал грудной клетки с цистерной Пеке. Таким образом, мы находим в нашем теле целые озера, реки и ручьи лимфы, которая на планете представлена еще и в виде снега…

Реки в жизни Земли выполняют функцию лимфатических сосудов организма, возвращающих на исходные позиции воду из всех частей тела…

В организме вода содержится большей частью в крови. А мы уже знаем, что соли кровяной плазмы — это те же самые соли морской воды.

Вот мы и углубились в сеть каналов нашего собственного тела. Течение жидкости очень сильное. Теперь впору говорить о “человеке-реке”, а не о “человеке-океане”. В масштабе кровеносной системы образовывается гигантская дельта, в которой сходятся тысячи рек, пройдя через океаны нашего тела и наших органов. Никто, по-моему, не подсчитывал число километров кровеносной системы, но оно должно быть феноменальным по отношению к нашим размерам.

И вновь Яворский: “В нашем теле столько артерий, вен, сосудов и капилляров, сколько рек на Земле”.

Они орошают кровью наше тело. Как и реки, они несут плодородный ил, который используется органами для питания. Поэтому наиболее подходящее изображение кровеносной системы — это обширная дельта, в которой реки — наши артерии и вены — наводняют организм и вливаются в клеточный океан наших органов.