Бхагаван Раджниш - Горчичное зерно. Комментарии к пятому Евангелию от св. Фомы Страница 49

Таковы две возможности, открытые для рассудка: оседлать обеих лошадей или просто прыгнуть посредине. Нужен разум, очень проницательный острый разум, чтобы понять проблему — другого решения нет. Я не даю вам никакого решения, и Иисус не дает никакого решения никому, лишь понимание проблемы является решени-ем. Вы понимаете проблему, проблема исчезает.

Невозможно жить без веры и без сомнения? Не идите на компромисс! Ведь компромисс является ядом: они на-столько противоположны, что вся ваша жизнь станет противоречием, а если есть противоречие, вы станет разде-ленным, расщепленным, и конечным результатом, будет шизофрения. Или, если вы выберете одно и отвергнете другое, тогда вы отвергли всю пользу, которая возможна в другом. Сомнение дает вам защиту от эксплуатации, вера дает вам уверенность — отбросьте что-нибудь, и польза также будет отброшена. Если вы выбираете и то и другое — вы седлаете двух лошадей; если вы идете на компромисс, вы создаете разделение внутри вашего суще-ства, вас — двое, вы становитесь толпой. Тогда что же делать?

Лишь поймите проблему и слезайте с обеих лошадей — не идите на компромисс. Тогда начнется совсем иное бытие, совсем иное качество вашего сознания. Но почему же вы не делаете этого? Из-за того, что это качество нуждается в бдительности, этому качеству нужна сознательность. Тогда вам не нужно сомневаться ни в ком, вам просто нужно быть полностью бдительным. Ваша бдительность будет защитой от эксплуатации.

Если полностью бдительный человек смотрит на вас, вы не сможете его обмануть, сам его взгляд разоружит вас. И если он позволяет эксплуатацию, то это не потому, что вы обхитрили и обманули его, а потому, что он веж-лив и позволил это вам. Вы не сможете обмануть полностью бдительного человека. Это невозможно, так как он видит вас насквозь, вы прозрачны; у него такое сознание, что вы — прозрачны. Если он позволяет вам обмануть его — это от его сочувствия. Вы не можете обмануть его.

Эта бдительность кажется трудной. Вот почему вы выбираете невозможное. Но невозможное — невозможно, вы можете лишь уверяться, что это может произойти; это никогда не происходило, это никогда не произойдет. Вы выбрали невозможное, так как, оно выглядит более легким. Компромисс всегда выглядит более легким — когда бы вы ни оказались в трудности, вы идете на компромисс. Но компромисс никогда и никому не помогает, так как он означает две противоположности, существующие в вас, они всегда будут в напряжении, они вас разделят! А разделенный человек никогда не может быть счастлив.

Вот что имеет в виду Иисус, но христиане его не поняли. Христиане полностью утратили Иисуса, так как ра-зум интерпретирует. Что они интерпретируют? Они говорят: «Выберите одну лошадь! Либо этот мир, либо тот — выберите один! Не седлайте двух лошадей, так как вы окажетесь в затруднении, и это невозможно. Поэтому вы-берите одну лошадь». Вот каким образом они пришли к выводам и интерпретациям.

Я слышал, будто однажды ночью жена Муллы Насреддина проголодалась и направилась на поиски полночной закуски. Но она не смогла найти ничего, кроме собачьей галеты. Она попыталась ее попробовать, нашла ее не-дурной, она была вкусной, вот она ее и съела. Это ей настолько понравилось, что она утром попросила Насредди-на купить большую коробку. Насреддин пошел и заказал много собачьих галет. Местный продавец сказал: «Что ты делаешь? Ведь я знаю, что твоя собачка очень маленькая, тебе не нужна такая большая коробка галет». На-среддин сказал: «Это не для собачки, это для моей жены». Продавец сказал: «Я должен тебя предупредить, что эти галеты — только для собак, и если твоя жена будет их есть, она умрет — они ядовиты». И через шесть месяцев же-на Насреддина умирает. Насреддин сообщил об этом продавцу.

Продавец сказал: «Я тебя предупреждал, что эти галеты могут убить твою жену».

Насреддин сказал: «Это не галеты убили ее — ее убило то, что она бросалась на проезжающие машины, а не галеты…»

Наш ум привязывается к своим заключениям, так как если теряется заключение, теряется и ваша уверен-ность. Так что, какой бы ни была ситуация, вы цепляетесь за ваши заключения. Это дает вам почву для вашего эго, и ваш ум укрепляется.

Однажды Мулла Насреддин гулял с палкой, которая для него была слишком длинна. Один его приятель заме-тил: «Насреддин, почему бы тебе, не отрезать несколько дюймов снизу?»

Насреддин сказал: «Это не поможет — слишком длинен другой конец».

Ваши рассуждения могут быть самоубийственными. Они — таковы! Вы думаете, что это — обоснование; но это не так, это лишь обман — вы обманываете себя. Но вам не хочется терять почву, вы хотите быть уве¬рены; а вся уверенность, которая приходит из ума — фальшива, так как ум не может дать вам уверенности. Он может дать вам лишь фальшивые вещи, он может снабдить вас только фальшивым. С ним не получишь ис¬тинного, это — лишь тень. Ум — это лишь мысли, тени, в них нет ничего существенного. Но он может играть в разумные до-воды, и вы почувствуете себя хорошо.

Христиане упускают суть. Они думают, что Иисус говорит: «Выбирайте!» Иисус никогда не говорит: «Выби-райте!» Иисус имеет в виду отсутствие выбора. Если вы выбираете, выбирающий ум крепок, он разрушителен; ум, который выбирает, становится сильнее из-за выбора. Это не вопрос выбора! И из-за выбора вы никогда не бываете всеобщим, так как, вы должны что-то отрицать.

Если вы выбираете веру, вы должны отрицать сомнение. Куда денется сомнение? Это — не нечто вне вас, что вы можете отринуть, это глубоко внутри вас. Куда оно денется? Вы можете просто закрыть на это глаза, вот и все, вы можете просто загнать это в подсознание, но оно — там, оно как червь точит ваше сознание. Оно будет там, и рано или поздно оно выйдет на поверхность. Что вы можете сделать? Как вы можете его отбросить! Если вы выбираете сомнение, куда денется вера? Это — часть вас! Так произойдет компромисс: вы станете амальга-мой самых разных вещей, смешанных вместе: не синтез, а компромисс.

Иисус имеет в виду прямо противоположное. Он имеет в виду «Не выбирайте!»

«Невозможно человеку оседлать двух лошадей и натянуть два лука, и невозможно слуге служить двум хозяе-вам, так как, если он почтит одного, то обидит другого».

Посмотрите на последнюю фразу: «...если он почтит одного, то обидит другого». Если вы выбрали одно, вы почтили одного и обидели другого — и обиженная часть будет мстить, она станет бунтующей.

Наука зависит от сомнения, она полностью построена на сомнении, никакая вера не допустима. Знаете ли вы, наблюдали ли вы ученых? Вне своей лаборатории они очень доверчивы, вы не сможете найти более доверчивых людей, чем ученые. Их гораздо легче обмануть, чем кого бы то ни было, так как их сомневающаяся часть дейст-вует в лаборатории, а их верящая часть действует снаружи. Они очень простые люди, поскольку они живут во внешнем мире, но в своих лабораториях они очень осторожны и умны.

Вы очень легко можете обмануть ученого. Нелегко обмануть так называемого религиозного человека. В храме они — в глубокой вере, вне храма они очень осторожны. Посмотрите на этих религиозных людей: вне храма вы их не сможете обмануть, но внутри храма нет возможности обманывать и эксплуатировать их, внутри храма они очень просты. Они там используют свою верящую часть, их сомневающееся «я» — в миру. Они — хорошие биз-несмены, они накапливают достаток, они эксплуатируют весь мир.

Ученый не может быть хорошим бизнесменом, он не может быть хоро¬шим политиком. Это невозможно, так как сомневающаяся часть заканчивается в лаборатории. Вне ее действует верящая часть «я». Ученый дома пол-ностью отличен, от ученого в научно-исследовательской работе. Вы могли слышать множество историй об их рассеянности. Эти истории действительно случаются, они не просто рассказы. Ученый пользуется своим внима-нием в лаборатории, вне лаборатории он становится невнимательным — он использовал одну часть «я» и все. Поэтому у него двойная жизнь: в лаборатории он очень сосредоточен, вне нее — рассеян.

Есть история об Альберте Эйнштейне. Он пошел в гости к другу, они пообедали, посудачили о том, о сем. Раз-говоров было немного, так как Эйнштейн не был сплетником, он вообще был не очень разговорчив. Так что друг стал уставать. Становилось все темнее и темнее, пробило одиннадцать часов ночи, он уже хотел, чтобы Эйнштейн ушел. Но было бы невежливо сказать это, такому великому человеку, так что он ждал и ждал. Он даже намекал: ночь очень темна, похоже, что уже около половины двенадцатого. Но Эйнштейн только смотрел и зевал: он хотел спать. Когда было уже почти двенадцать, друг сказал: «Мне кажется, что ты совсем сонный, потому что ты зева-ешь». Это был последний намек.

Эйнштейн сказал: «Да, я очень сонный, но я жду, когда ты уйдешь, — тогда я смогу лечь спать!»

Друг сказал: «О чем ты говоришь? Ты — в моем доме!» Эйнштейн встал и сказал: «Извини! А ведь я постоян-но думаю, что когда этот человек уйдет, то я смогу лечь спать?»