Юрий Купин - Последний день Страница 5

– Что с ним делать? – спросил дозорный у, как мне показалось у главаря.

– Ни чего против мародерства в покинутом городе не имеешь? – Растянувшейся на лице улыбкой спросил человек лет сорока с небольшой бородой, добродушно глянув на меня. Я думаю, стоит описать этого человека. Крепкий мужчина на вид лет сорок часто улыбается искренней полной доброты улыбки, а на лбу появляются линии морщин, расходящиеся все мельче и мельче, а лицо подтягивается выше. И никак нельзя представить этого человека хмурым и серьезным.

– Это все равно никому уже не нужно – ответил я.

– Тогда ты идешь с нами – даже не сомневаясь, ответил главный.

– Куда? – спросил я.

– А тебе еще куда нужно? Может на работу? – шутя, спросил он.

– Ладно – сказал я.

Мы шли в сторону порта, по дороге я рассматривал приятные для глаза одноэтажные и двухэтажные дома очень аккуратные, прибранные и чем ближе к побережью, тем красивее и комфортнее они выглядели, все как будто только что сделанные, только выкрашенные, кажется вот сейчас из-за дома выбежит рабочий с краской и кистью. Мне приглянулся желтый, приятный глазу дом небольшой, немаленький, аккуратненький такой, долго я, изогнув голову, назад смотрел вслед этому домику.

Выйдя из этого богатого квартала навстречу, промышленному, серому, стойко закрепившемуся на этом месте, стоящему тысячами монолитов из бетона и метала кварталу. Они как будто вросли здесь множеством корней, чтобы не что не выдернуло их из земли.

Промышленный квартал. В нем производили, продавали, покупали, привозили, увозили. Раньше там было так громко, все жужжало, кричало, работало, там разгружали, там стоял гигантский размеров танкер, там же бежали рабочие на работу, здесь не жили, но работали и только работали. Все это представляло собой механизм. Здесь воротили большими деньгами, но платили рабочим мало. «Капитализм! Пффф! Будущее за диктатурой!» Пронеслась в голове фраза какого-то политика.

Трупы! Они везде и на улице, и упавшие в дверных проемах, некоторые свесились из окон. Смотреть противно, но взор сам приковывается к ним обгоревшие куски мяса, сырые, но оплавившиеся тела, выплывшие глаза, безносые, волосы свернулись в черные капли и расплылись по затылку. Странно, но некоторые лежат в кучах. Кто-то сложил их?!

Вот он – Порт. Краны нависли над грузом, некоторые корабли так и остались стоять без хозяев, но между танкерами и грузовыми кораблями малые десантные шлюпки! Чьи же они?

– Вы заметили шлюпки? – спросил я группу.

– Точно! Десантные шлюпки – согласился дозорный – Думаете, зачем они?

– Осторожнее мне кажется это высадка корейцев – предупредил бородач. Дальше мы шли осторожнее, то и дело, заглядывая во все углы.

– Кстати, а зачем мы пошли в порт? – спросил я.

– Мы думали груза вскрывать – ответил третий.

– Стоите! Слышите? Шипит – настороженно прошептал дозорный.

Шипение… выходит газ из открытого баллона… треск …

Из-за угла спотыкаюсь, крича, в обожженной одежде выбежал человек, как он выглядел, я не видел, я слышал крик. Ужасный крик, умоляющий прекратить страдания любой ценой, он был готов, лишится билета в рай ради этого. А за ним шла смерть медленно, степенно, он и так бы умер, но смерть шла. Его Ангел Спаситель запоздал. Смертью был человек в черном экзоскелете, разработка «Северных» бронированный костюм, защищающий от пуль, ударов, взрывов и главное огня. Он пользовался огнеметом! Огонь – это то, чем он зачищал, остатки города… не пулями, не взрывами, а выжигающим все пламенем. Какой человек сидел за пуленепробиваемым стеклом?! О чем он думал?! Что глушило крик души?

Мы спрятались за углом, слушаем, ждем. Он тяжело дышал через фильтр шлема, медленно, прочно ступал по асфальту, шел дальше, ждал движение. Он ушел, шаги не слышно…

Разумно мыслить я смог только в этой производственной постройке. Картина с горящими облаками газа отпечаталась на сетчатке. Разбросанные на полу пакеты, горевший мусор, мы лежали на нем, никто нечего не говорил, да и не нечего было. Прошло, может полчаса, может и два, мы все лежим.

– Корейцы? – подал звук дозорный, при этом не двинувшись.

– А кто еще? – без эмоций сказал главный.

– Пора идти – бездумно сказал я.

Мы нехотя встали, молча, собрались и пошли. Все были подавлены, никто ничего не говорил.

– Сегодня нехорошая ходка, надо идти к Грифу рассказать про них – мрачно, выдавил главный. Странно выглядел он таким.

Все молча, согласились. Мы пошли к Грифу, я понятия не имел кто он, но что мне было еще делать. Я совсем не помню, как пролетел богатый квартал, я не шел, я брел, я устал, я выдохся. Один вид «Чистильщика» и его работы, загнал мою душу туда, откуда ее не достать пока она сама не выползет, я ждал, как она посмотрит из норы, чтобы схватить ее за горло и вынуть на показ разуму.

Разум без души включился на окраинах, подойдя к двухэтажному дому, мы постучали в дверь. Сам дом не был примечательным кроме одной особенности: на первом этаже окна были забиты досками, а поверх них листами метала. Нам крикнули, изнутри:

– Кто? – спросил гремящий голос.

– Группа Жуля – ответил, сейчас, безрадостный бородач.

Нам открыли, дверь и мы оказались внутри. У входа стоял человек в кожаной куртке также как и мои попутчики, он указал наверх. Я отметил, что внутри дом содержался в приятной чистоте, слева от входа была кухня, справа закрытая дверь. Поднявшись на второй этаж, я увидел длинный по коридору с незатейливым узором ковер и четыре двери, расходящиеся по коридору, мы вошли во вторую дверь. Там был обустроен небольшой кабинет, стол с ящиками под ключ, кресло, стоящий сейф, карта города, висящая на стене и картина с пейзажем на котором была изображена река лежащий через нее мост и роща со спрятавшимся в ней монастырем. За столом сидел мужчина лет 60-ти с морщинистым лицом и хорошем сшитым по нему, пиджаке. Лицо его не выражало ни радость, ни счастье, ни злость, ничего. Оно было худощавое с острым подбородком и таким же острым носом.

– Десант здесь – оповестил его Жуль.

– Плохо – выдохнув, сказал старик, крутя в пальцах скрепку. Он медленно обвел взглядом группу, заметив меня, он не удивившись, спросил. – Новый?

– Да – сказал Жуль, посмотрев на меня как будто с гордостью.

– Имя дали? – чуть вскинув голову, спросил старик.

– Не успели – немного виновато, ответил Жуль.

– Ладно. Можете идти отдыхать – махнул рукой Гриф.

Мы прошли вниз по лестнице, и повернули налево к закрытой двери. За дверью была комната. Посередине нее стоял деревянный стол, а за столом, сгорбившись над книгой, сидел уставший на вид человек. Взгляд растерянно, но живо и бодро, бродил по книге, а тело наоборот не шевелилось, будто он сидел в засаде, боясь выдать себя.

– Ну чего принесли? – не отрываясь от мелких буковок, буркнул он.

– Вести – без всякой интонации ответил Жуль, странно почему «Жуль»?

– Какие? – оживившись и дернув головой и внимательно теперь слушая, спросил он.

– У Грифа спросишь – монотонно перенеся обязанности на другого, сказал Жуль.

Мы прошли в комнату. В комнате было две двухъярусные кровати, большое окно, бардовые однотонные шторы, комод с изогнутыми ножками и самое выделяющиеся – сюрреалистичная картина с изображением рассеченной головы человека и разными мелкими деталями ее можно было бы долго рассматривать. На комоде стояли две грязные с остатками либо кофе, либо чая кружки. Окно было зашторено…

***

Ему повезло, что он встретил людей, одному ему было бы сложно выжить. В Мертвом Городе были свои падальщики, но они делали это не ради наживы, а что бы выжить.

Тут краем глаза я заметил Аню, которая протирала пыль с книжных полок. Вот она берёт книжку, протирает её, читает название, на секунду задумывается, и в её серо-голубых глазах читается интерес, отложив книгу в сторону, она продолжает тряпкой стирать пыль с полки. Её длинные каштановые волосы, скрывающие спину, они как ручейки на стекле растеклись по всей спине, талию скрывала от меня футболка, ноги… Ах, ноги.

– Слушай, ты уже минут 5 смотришь на меня, – прервала она меня.

– А? Я читаю, – соврал я.

– Ага, читаешь, твой взгляд давно не в этой книжке, – сказала она , мило улыбаясь.

– Что читаешь? – спросила она. Спросила она продолжив протирать пыль.

– Дневник Криса Хокенса, – ответил я. – Как я понимаю он житель Вашингтона и что бы не сойти сума начал вести этот дневник.

– Понятно, – ответила она и занялась своими делами.

Если бы мне кто-то дня три назад сказал, что у меня дома будет убираться красивая девушка, я бы посмеялся ему в лицо, ведь девушки были редко в моей “хижине”, ибо холостяк. Судьба, от нее не уйдешь, истинные реалисты скажут, что я глуп и не нужно было делать таких поспешных решений, ну пусть говорят, а это моя жизнь и мне решать, что да как. У нас есть одна жизнь, и только мы должны ею распоряжаться. Не слушая советы чужих людей, можно только прислушаться, но следовать им глупо.