И Калышева - Основы истинной науки - I Страница 50

Но откинем всё это, примем временно материалистическое мировоззрение и вообразим себе, что мы тоже нравственно слепы и не в состоянии охватить всё величие деистического учения. Согласившись с материалистами, что материя вечна, спросим себя, что логичнее допустить: что некоторое Разумное Существо сотворило мир из этой имевшейся, будто бы, налицо вечной материи, или что бессмысленная, бездушная, инертная материя, совершенно случайно носящаяся в пустом пространстве, совершает премудрейшие акты творчества? Где в природе видели мы, чтобы нечто бессмысленное творило разумное, чтобы материя творила жизнь?

В природе мы никогда не видали никакого аналогичного факта, откуда могла явиться подобная мысль. Но, во всяком случае, где же доказательства? Всё это голословно, невероятно и нелогично.

II. Свойства и качества материи. Ещё до Эпикура материалисты-философы учили, что материя обладает разными свойствами и качествами, вследствие которых она производит все явления в природе, иногда даже самые сложные и чудесные, напоминающие акты творчества. Эпикур заимствовал это учение у своих предшественников и сам развивал его и дополнил.

Научных доказательств учение это совсем не имеет; учение о материи не только во времена Эпикура, но и в настоящее время не стоит на такой высоте, чтобы быть в состоянии точно доказать, составляют ли силы следствия свойств материи, или наоборот. Таким образом, и это положение материалистов не может быть даже причислено к числу научных гипотез, ибо научная гипотеза должна иметь верные и бесспорные умозрительные доказательства, построенные на опытных данных, здесь же ничего подобного мы не видим.

Это должно быть названо просто допущением или голословным представлением. Древние материалисты считали это положение настолько очевидным при своих малых познаниях сущности материи, что не трудились даже доказывать его.

Кроме того, что оно легко понимается, оно чрезвычайно удобно и прекрасно маскирует незнание учёными вопросов сущностей и начал. Что может быть более удобно, как объяснение всех явлений природы проявлением качеств и свойств материи, в особенности когда нет необходимости указывать, какое именно качество проявляется, каким образом и вследствие каких причин. Ведь это позволяет каждому незнающему человеку скрывать своё незнание за этими голословными заявлениями о качествах и свойствах, как за каменной стеной. Какое бы непонятное явление ни случилось в природе, всё объяснялось чудесными свойствами материи, и это представление, в сущности совершенно ненаучное, маскировало всё научное незнание людей и выставляло их знающими.

Опровержений этому положению появлялось слишком много, чтобы можно было упомянуть хотя о сотой части их; скажем только, что против него писали: Ньютон, Декарт, Гюйгенс, Бернулли, и, наконец, Вольтер направлял свои злые сатиры на науку, допускающую такие несообразности. В опровержение этих пресловутых и никому не понятных качеств материи, никем не выясненных и ничем не подтверждающихся, больше всех писал Лейбниц и называл их qualitas occulta. В то время как столь великие умы протестовали против этого положения, оно от древних материалистов, в полном своём объёме и без малейших изменений, переходило к материалистам средних веков, а от них со временем перешло и к современным. Ничто не было в состоянии уничтожить или пошатнуть представление невежественное, но соответствующее низкому уровню нравственного развития общества.

Современные материалисты убеждены, что это положение в последнее время доказано Молешоттом и Бюхнером, которые находили также возможным признавать, что силы составляют свойства материи, но подобных доказательств и следа в науке нет. Молешотт и Бюхнер совсем и не думали доказывать этого, а те места, в которых они упоминали о свойствах материи, должны быть признаны лишь одобрениями давно, будто бы, известных и доказанных систем, но никак не доказательствами новой теории.

Вот что говорит Ланге (История материал., т.II, стр. 184, 185); «В молешоттовском „Круговороте жизни“ очень длинная глава, озаглавленная „Сила и вещество“, содержит главным образом полемику против аристотелевского понятия о силе, против теологии, против принятия сверхчувственной силы и т.п., но в ней слишком мало указаний и полное отсутствие доказательств об отношении простой силы притяжения или отталкивания между двумя атомами к самим атомам, которые предполагаются носителями этой силы. Мы слышим, что сила не есть толкающий Бог, но мы не слышим, как же собственно она это делает, чтобы, начиная от частички вещества через пустое пространство вызвать движение к другой частичке. В сущности, мы получаем только один миф вместо другого мифа».

«Именно то свойство вещества, - говорит он, - которое делает возможным его движение, мы называем силой. Основные вещества обнаруживают свои свойства только по отношению к другим.

Но если они недостаточно близки, при надлежащих обстоятельствах, то они не обнаруживают ни сталкивания, ни притяжения. Ясно - здесь недостаёт силы, но она незаметна нашим чувствам, потому что нет случая к достижению. „Где бы ни находился кислород, он обладает сходством с кали“...

В этом месте сочинений мы застаём Молешотта в полном разгуле самой бездоказательной схоластики с таким авторитетом, что можно подумать, что он сам творил мир; его „сродство“ есть превосходнейшее качество, как того только возможно требовать. Оно сидит в кислороде, как бы с человеческими руками. Если приблизить кали, то руки сейчас же его хватают; если нет, то всё же существуют руки и желание хватать кали.

Бюхнер ещё менее Молешотта вникает в отношение силы и вещества, хотя самое известное своё сочинение озаглавил этими понятиями. Только мимоходом выставлено его положение: „Сила, которая не обнаруживается, не может существовать“. Это, по крайней мере, здравое воззрение в противоположность указанному олицетворению человеческого отвлечения у Молешотта. Самое лучшее, что Молешотт говорит о силе и веществе, есть длинное место из предисловия Дю Буа Реймона к его исследованиям животного электричества, но именно самый ясный и самый важный отдел этого предисловия пропущен у Молешотта».

Призвать эти мимоходные соображения за доказательства столь важных и сложных научных положений нет никакой возможности. Доказать, что материя обладает такими неограниченными качествами и свойствами, очень трудно. Если бы даже материалистам и удалось доказать, что некоторые силы действительно составляют свойства материи, то ведь этим бы ещё дело не ограничилось; этого было бы слишком недостаточно. Чтобы сделать свою теорию доказанной, им следует доказать, что все силы, решительно все, которые существуют в природе, составляют свойства материи, а этого доказать нельзя: во-первых, потому что в природе есть множество сил, которые нам положительно неизвестны. Разве может человек, слабое и ничтожное создание, думать, что он когда-нибудь познает все силы в природе, всю её энергию, все причины, вызывающие движение и преобразование в мире, одним словом всю Премудрость Создателя и весь строй Его святого попечения о вселенной? Во-вторых, из известных нам сил, конечно, найдутся такие, которые могут казаться свойствами материй, но эти силы всегда возбудят научные несогласия между учёными; одни будут думать так, а другие иначе; но никто пока ещё не решится утверждать это, ибо наши знания законов материи ещё слишком малы. Ибо из известных нам сил найдётся ещё большее число таких, которые ни в каком случае не могут быть названы свойствами материи; и ни один учёный никогда не мог бы быть противоречащего о сём предмете мнения.

При современном состоянии наук большинство физиков несомненно выразится, что они более склонны признать материю пассивной, а силы активными во всех явлениях. Разбирая ли материю, двигающуюся в бесконечном пространстве межпланетного эфира в виде солнц, планет, комет и тел всякого рода, или перейдя затем в область более ограниченную, в ту среду в которой мы её видим. Сила оказывается в большинстве случаев самостоятельной как по силе своей, по форме, так и по своим проявлениям. Разве звук, свет, магнетизм и электричество принадлежат материи? Разве они составляют нераздельное качество или свойство материи? Можно ли хоть на минуту усомниться, что силы, развивающиеся в динамомашинах, составляют свойство материи? Солнечная теплота произвела растения, которые превратились в каменный уголь и возвращают сложенную в них силу непосредственно электрической энергией. Силы могут развиваться очень большие, но ни один человек не признает (если не замешаются предвзятые идеи), что во всём этом акте материя играет даже не пассивную, но одну лишь передаточную роль, а всю активную роль играют силы. И таких примеров можно привести множество.