Бхагаван Раджниш (Ошо) - Завтрак гораздо важнее, чем рай Страница 59

Запомните: буддизм не создает неверия! Он просто оставляет вас в состоянии отсутствия верования. Отсутствие верования – это не неверие. Буддизм – это не атеизм и в то же время не верование. Буддизм ничего не говорит о Боге. Буддизм говорит: «Будьте безмолвны, совершенно безмолвны, будьте пусты, без каких-либо образов, пусть ваш взор будет совершенно чист и не засорен пылью».

Вы можете сказать: «Тогда сама чистота будет пылью во взоре», – но это игра словами. Если я скажу: «Пусть ваш взор будет чистым, тогда вы сможете лучше видеть», вы ответите: «Но ведь останется чистота. Как я смогу лучше видеть? Чистота будет мешать точно так же, как и пыль!»

Логически, лингвистически вы правы. Однако экзистенциально вы не правы. Чистота не означает какую-то вещь, чистота означает просто, что нет пыли, что все чисто. Если я скажу: «На этом листе бумаги ничего не написано», разве вы ответите: «Но тогда на нем написано ничего, значит, что-то все-таки написано. Если ты говоришь, что на листе бумаги ничего не написано, тогда, по крайней мере, на нем написано это „ничего“?» Вы создаете для себя ненужную головоломку.

Когда я говорю, что на листе бумаги ничего не написано, я просто говорю, что на нем ничего не написано, то есть он пуст. Но вы можете начать философский спор: «По крайней мере, на листке бумаги написано ничто, поэтому он не пуст, на нем есть „ничто“».

Но ничто есть ничто.

Есть прекрасная история…

Алиса пришла к королю, и тот спросил ее:

– Я жду гонца, тебе кто-нибудь встретился по дороге сюда?

– Никто, сэр.

Король подумал, что она встретила кого-то по имени «Никто». Алиса же просто сказала: «Никто, сэр». Она имела в виду, что никого не встретила, но король, наверное, был великим лингвистом, философом. Он подумал: «Значит, она встретил по дороге сюда Никто».

Спустя несколько минут он сказал:

– Я думал, что Никто не ходит медленнее, чем ты.

Алиса подумала: «Он говорит, что никто не ходит медленнее, чем я. Значит, я медленно хожу. Он меня осуждает», и возмущенно ответила:

– Никто меня не обгонит!

– Конечно, не обгонит, иначе он был бы уже здесь.

В отчаянии Алиса закричала:

– Никто – это никто, сэр!

– Конечно, Никто – это Никто, но почему он еще не пришел?

И так далее…

Буддизм не говорит, что внутри находится никто, так, как это понимал король. Буддизм говорит, что внутри никого нет, внутри пусто.

Но вы собираете всякие верования и начинаете смотреть сквозь призму этих верований. И они меняют окраску реальности. Вы начинаете видеть вещи не такими, какие они есть на самом деле.

Отбросьте все свои верования. И запомните: буддизм – это не одно из верований, вы не должны заменять им другие верования. Никто не просит вас отказаться от христианства и заменить его буддизмом – это ничего не изменит. Так вы просто поменяете одну болезнь на другую. Вы лишь перейдете из одной тюрьмы в другую, замените одни узы другими.

Вот почему Иккью говорит, что буддизм – это не «изм». Это не религия в обычном смысле этого слова. Это не церковь, а прозрение. Это не организация, а понимание. Это не философия, а осознание.

Как только вы это поймете, такой проблемы больше не возникнет. Но если у вас философский склад ума, вы можете продолжать придумывать эти ненужные вопросы и искать на них ответы и в итоге совсем запутаетесь.

Однажды днем молодой лихач Эдвард гулял по парку и вдруг услышал женский крик: «А ну слезай, животное! Если ты еще раз закинешь на меня свои грязные лапы, я больше никогда сюда не приду». Он бросился к изгороди, из-за которой доносился голос, надеясь спасти прекрасную молодую девушку от грязного подонка – но вместо этого увидел старушку, разговаривающую со своей собакой.

Ваши идеи, ваши интерпретации…. Отбросьте все идеи, отбросьте все интерпретации.

Иккью не говорит, что вместо них нужно принять интерпретацию Будды. Послушайте, что он говорит: «Шакьямуни, этот негодник, ввел в заблуждение многих людей!» Это не значит, что Будда ввел кого-то в заблуждение, люди сами ввели себя в заблуждение – такие люди, как ты! Они начинают создавать образы «ничто», начинают верить в «никого», начинают верить в «ничто», они создают вокруг «ничто» верование – и «ничто» теряется. «Ничто» перестает быть пустым – оно наполняется «ничто». И тогда вы упускаете самую суть.

Когда Ма-цзы достиг пустоты, он пришел к своему мастеру, поклонился ему и сказал: «Я достиг пустоты». Долгие годы он ждал этого момента, когда сможет прийти к мастеру и сказать об этом. И вот этот момент наступил – он достиг. Но мастер дал ему пощечину.

Он сказал: «Что за чушь ты несешь? Выйди вон и вытряхни всю эту пустоту из своего ума. Опустоши свой ум, вытряхни из него эту пустоту! Вон отсюда! Как ты можешь иметь внутри себя пустоту? Ведь тогда пустота становится чем-то».

Ма-цзы понял, и в это самое мгновение произошло просветление. Он поклонился и сказал: «Да, я начал привязываться к пустоте. Я лелеял ее как сокровище. Снова эго вошло с черного входа. На этот раз оно заявило: „Я достиг пустоты“».

От пустоты тоже нужно освободиться. Нужно избавиться от всех верований – и тогда реальность предстанет такой, какая она есть, тогда вы узнаете ее таковость.

Последний вопрос:

Ошо, я очень сильно верю в Бога. Почему ты осуждаешь веру?

Я не осуждаю веру, я просто объясняю, что она является преградой на пути к Богу. Вера – это не мост, а преграда. Именно вера мешает достичь Бога. Если ее отбросить, вы немедленно оказываетесь в Боге, вы и есть Бог.

Но откуда возникает потребность верить? Вы не верите в солнце, не так ли? Вы не верите в землю, верно? Вы знаете, что земля существует, поэтому нет смысла в нее верить. Вы верите только в то, чего вы не знаете. Вера возникает из незнания. Будда не верит в Бога, потому что он знает Бога! Вы не знаете Бога, поэтому верите в него. Но если вы будете продолжать верить, берегитесь – вы никогда его не узнаете.

Вера означает, что вы скрываете свое незнание. Вместо того чтобы уничтожить его, вы его прячете, украшаете, делаете его более удобным, комфортным, приемлемым. Вас беспокоит то, что вы не знаете Бога, и поэтому вы цепляетесь за верование, вы пытаетесь убедить себя, что вы его знаете. Постоянно, снова и снова повторяя «Я знаю, я верю!», вы себя гипнотизируете.

Посмотри на свой вопрос: «Я очень сильно верю в Бога».

А просто верить не достаточно? Нужно верить сильно? И очень сильно? Что это показывает? Правду не утаишь. Правда сама себя обнаруживает: ты очень сильно боишься своего незнания. Глубоко в душе ты знаешь: «Я не знаю». И тебе приходится вытеснять это незнание, тебе приходится бороться с ним – поэтому ты и вынужден сильно верить.

Только подумай: кто-нибудь придет к тебе и скажет: «Я очень сильно тебя люблю»! Что это значит? Разве просто любви не достаточно? Она должна быть очень сильной? Если есть любовь, этого уже достаточно. Если есть любовь, нет необходимости даже говорить о ней. Она выражается молчанием.

Но когда кто-то говорит: «Я люблю тебя очень-очень сильно», тогда с уверенностью можно сказать одно: он боится, что не любит, и пытается хоть как-то создать эту любовь. И ему приходится прикладывать массу усилий, чтобы ее создать, вот почему он называет ее сильной – он знает, что трудно подавить свою нелюбящую натуру. Он вынужден бороться с ней.

Твои слова: «Я очень сильно верю в Бога», показывают, что ты совсем не знаешь Бога, иначе не было бы необходимости в «сильной» вере. И не было бы необходимости в вере! Бог просто есть. Как можно верить в него или не верить? У вас нет выбора. Но мы продолжаем скрывать свое незнание.

Послушайте одну историю…

Фермер Джим был очень озабочен плохой производительностью своего призового племенного быка, за которого он заплатил астрономическую сумму денег. Каждый раз, приезжая на рынок, он обсуждал эту проблему со всеми своими приятелями и однажды узнал от своего кузена, что на западе живет удивительный ветеринар.

Он был настолько расстроен из-за своего быка, что решил прибегнуть к этому последнему средству и отправился в Корнвалл на поиски ветеринара. В конце концов, он нашел его, и тот настоятельно порекомендовал давать быку по одной большой пилюле в день.

Спустя несколько месяцев Джим встретил своего кузена, и тот спросил, как у него дела.

– О, чудесно! – ответил Джим. – Ветеринар прописал специальные пилюли, и как только я начал давать их быку, он стал чемпионом. Я уже сколотил целое состояние на местных фермерах – они не успевают приводить своих коров!

– Что ж это за чудо-пилюли? – спросил кузен.

– О, это такие гигантские зеленые штуки, похожие на бомбы, – со вкусом перечной мяты!