П. Веденин - Звери скального храма Страница 6

— Неужели вот так и умирают?

Чувство любви и щемящей жалости к себе заполнило всю его душу. Ведь он не испил еще чашу жизни и наполовину. Так хотелось жить, а для этого нужно было сделать невозможное — спасти свое тело.

В душе у него поднялась волна страстного желания действовать. Краски внешнего мира поплыли в вихре этого чувства. Его окружил мрак.

Но вскоре, когда тьма рассеялась, Стефан ощутил себя стоящим на вершине высочайшей из гор, спя и бодрствуя одновременно. Вольно дыша всей грудью, он осознал себя сутью самой жизни и почувствовал, что приподнимается над этой вершиной, к солнцу.

Восторг и трепетная радость вмиг объединили его со всем мирозданием, единым чувством наполнив сознание до предела и превратив в мощную звезду. Ее энергия, в полнейшей тишине вдруг ярко брызнув во все стороны искристым светом, мгновенно проявилась в Стефане и растворилась в нем.

Мир вокруг стал обретать знакомые очертания, хотя легкая беловатая дымка все еще застилала взор.

Яркий блеск прямо перед ним привлек внимание. Мир приобрел законченность форм, и летчик увидел, что блестел серебристый лучик, связывающий его сознание и тело энергетической пуповиной.

Было видно, как от сознания внутрь луча вошел сгусток, напоминавший шаровую молнию, и двинулся к телу. Достигнув его, он стал преобразовываться в серебристую массу, которая, распространяясь во все стороны, окутала тело летчика прозрачной сферой.

Переливаясь всеми цветами радуги, это странное образование было похоже на огромный мыльный пузырь. Но внутри него находилось тело взрослого мужчины.

Оболочка, раздувшись еще больше, перестала расти, зато ее искрящаяся серебристость стала более четкой, насыщенной. Она светилась тоненькими лучиками словно бриллиант, в плену которого мечется солнечный зайчик, а на поверхность вырываются лишь бесчисленные блики.

Сознание Стефана, находясь вверху и немного сбоку, отметило, что пуповина, входя в кокон сверху, давала импульсы, заставляющие его вращаться по часовой стрелке. Это было тем более заметно, что ось самого кокона была расположена под углом примерно в сорок пять градусов к вертикали падения.

Стоило сознанию заинтересоваться какой-либо деталью сфероида — эффект четкого видения сразу же начинал действовать. Он видел даже под таким углом, под которым в обычном состоянии никогда бы не смог этого сделать.

Сама оболочка книзу заметно расширялась, и только под ступнями ног, в виде воронки, заворачивалась внутрь. Образуя тугой жгут внутри кокона и поднимаясь вверх, она как бы прикреплялась к сложенным крест-накрест ногам.

Тело летчика тоже проворачивалось вдоль оси, но против часовой стрелки. Руки были сложены так же, как и ноги, кистями обхватывая плечи, причем левая была сверху, как бы замыкая собой круг.

Вскоре вся система стабилизировалась, после чего скорость падения летчика заметно уменьшилась. Наблюдая сквозь кокон за телом, Стефан заметил, что оно перестало совершать даже конвульсивные движения. Очевидно, "летчик" полностью утратил осознанность.

Глядя вниз, Стефан увидел, что прямо под ним находится зияющая пасть горного провала, в котором виднелись догорающие обломки его самолета.

Чем-то угрожающим веяло от клубов поднимающегося вверх черного дыма. Туда падать нельзя. Предчувствие опасности побудило Стефана направить все свое внимание на решение и этой проблемы.

Активизируя волю, он увидел, как от него к сфероиду по пуповине пошел еще один мощный световой импульс, побудивший грушевидную оболочку усилить вращение вокруг своей оси.

Тело также стало набирать обороты, однако кокон все равно во много раз превосходил скорость вращения телесной оболочки. Создавалось впечатление, что пилот висит на растяжках (отходящих от его макушки и ступней ног вверх и вниз к краям кокона), хотя их и не было заметно.

Вращение возросло настолько, что энергетические линии сфероида стали казаться неподвижными, и только яркость свечения, будто пульсар, выдавала его высокую скорость. Воронка, которая находилась под ногами тела Стефана, стала выходить наружу, вытягиваясь во что-то, напоминающее слоновий хобот.

Эта форма была похожа на волчок-игрушку, с которой в детстве Стефан любил играть. Детство, однако, уже давно закончилось, и теперь он видел нечто совершенно необъяснимое. Даже сквозь движение оболочки ему было хорошо видно, что тело как будто окаменело, неподвижно устремив свои невидящие глаза прямо перед собой.

Между тем, стали происходить новые изменения. Хоботок, все больше вытягиваясь и становясь похожим на смерч, двинулся к участку земли, который находился примерно в ста шагах от края того опасного разлома. Вращающийся волчок, как по желобу, медленно заскользил внутри этого рукава, изменяя угол падения.

Стефану много раз приходилось удивляться за то время, которое прошло с момента катастрофы, но это превосходило все его познания законов гравитации.

Такого быть не могло, однако было, и это происходило в объективной реальности. Тело не падало, а медленно опускалось по касательной траектории на землю.

Самым поразительным было то, что в этом состоянии сознания он воспринимал все происходящие с ним, как нечто обычное и заурядное. И, тем не менее, где-то в уголке его сознания вспыхивала мысль:

— Не сон ли все это? — но это не было сном, так как он полностью осознавал и себя, и окружающий мир.

Тем временем опускающийся сфероид достиг верхушек покрывающей землю растительности. Здесь она была настолько плотной, что сквозь кроны деревьев почти не было видно земли. Когда же сфероид коснулся своим нижним краем листвы, та, вся затрепетав, засветилась тем же искристым светом, который из него исходил. Под этим воздействием зеленая масса расступилась, образовав воронку, в которую и стал мягко опускаться вращающийся волчок, несущий в себе тело Стефана.

По мере продвижения к земле объем оболочки стал постепенно уменьшаться, как бы оставляя частицы своей массы на листьях и ветвях деревьев, которые он раздвигал. А когда тело находилось всего лишь в нескольких метрах от земли, только еле заметное свечение мерцало на его поверхности.

Сознание Стефана видело, как его тело, рухнув на кустарник и почти полностью его смяв, свалилось на густой мох, плотным слоем застилавшем всю землю под деревьями. Вот на этом-то мягком покрывале и лежало тело Стефана лицом вниз. Стремительно приблизившись, сознание стало внимательно его рассматривать:

— Живо ли оно?

Глухой стон проинформировал Стефана о том, что главной опасности удалось избежать. Но тело все же было повреждено. Помимо осколочной раны на правом плече, левая ступня была неестественно вывернута. Возможно, от перелома. Сквозь разорванный комбинезон были видны многочисленные царапины и кровоподтеки, но позвоночник, кажется, был цел.

Чудо удалось совершить, но пока это лишь отдаляло агонию. С такими ранениями, как у него, в джунглях шансов выжить до рассвета не было. Запах свежей крови быстро подскажет любому хищнику местонахождение умирающего человека.

Единственное, что могло спасти, так это если его тело обнаружат люди. Хотя это было маловероятно, потому что на протяжении многих километров в любом направлении вокруг не было ни единой живой души. Это он точно знал еще со времени изучения карты местности перед вылетом.

Ни поселений мирных жителей, ни военных баз поблизости не было. Этот горный район был одним из самых неосвоенных во всем Северном Вьетнаме. И именно там его угораздило упасть. Но что было делать? Оставалось только печально бродить вокруг своего искромсанного тела и надеяться, что ему удастся найти выход из тупика.

Детально вглядываясь в свое тело, Стефан подметил интересную особенность: царапины, возникшие в результате падания тела между ветвей, почти не кровоточили. Да и все тело было больше похоже на желтую мумию, чем на живого человека. В нем чувствовалось замедление всех жизненных процессов.

Скорее всего, это произошло из-за того, что сознание и тело были отделены друг от друга. Начиная опасаться, что тело впадет в коматозное состояние, если замедление будет продолжаться, сознание попыталось войти в свою материальную оболочку. Но ничего не получалось. Что-то противилось этому объединению.

Внезапно сознание Стефана озарила догадка. Чтобы выжить, он должен находиться снаружи тела, охраняя его. Ему представился образ колпака, которым нужно накрыть тело. Строя голограмму в сознании, он видел, что она мгновенно воплощается в реальность.

Как паук плетет свою паутину, так и Стефан, нить за нитью, создавал энергетическую полусферу. Ее диаметр был равен примерно пяти метрам. С любовью протянув последний луч, он взглянул на нее. Энергетический купол, получив законченность формы, обладал реальной силой, хотя, став совершенно прозрачным, словно стеклянным, был невидим. Границы можно было распознать только по слабому преломлению света по всей его поверхности.