Владимир Шмаков - Священная книга Тота ВЕЛИКИЕ АРКАНЫ ТАРО Страница 90

Всякая объективная познаваемая нами модификация энергии имеет атомное строение.[551] Это и есть основной закон учения о космической энергии.

Под высотой тона какой-либо модификации энергии я понимаю количество атомных пульсаций, отнесенных к единице времени.

Под вибраций данной объективной энергии я понимаю амплитуду колебания ее пульсирующих атомов.

Под мощностью вибрации я понимаю отношение вибрации данной объективной энергии к вибрациям солнечным.

Каждый индуктор при появлении объекта в его силовом поле начинает как бы бомбардировать его своими дифференциально малыми энергетическими атомами, чем и насыщает его и сообщает ему кинетическую энергию. Каждый такой отдельный энергетический атом представляет собой чрезвычайно своеобразную систему. Он имеет вид дифференциально маленькой сферы, внутри которой имеется темное ядро, которое гармонично пульсирует с внешней световой сферой. Темная часть атома является как бы его управляющим началом и имеет самодовлеющее значение, в то время как внешняя сфера является как бы световым ореолом и внешним отзвуком основного темного света. Этот последний, в свою очередь, представляется как бы порождением и внешним проявлением еще более высшей сущности, недоступной сознательному восприятию.

Аркан XII

I. Традиционные наименования:

Messier, Caritas; Zodiacus; Повешенный.

II. Буква еврейского алфавита:

ל (Ламед).

III. Числовое обозначение:

Тридцать.

IV. Символическое начертание:

Жуткая, неприветливая, песчаная равнина, кое-где поросшая жалким, согбенным к земле кустарником. Заброшенная дорога вьется с одного края горизонта на другой; все следы занесены на ней песком. Вечер; быстро сгущаются сумерки; высокий холм кажется как бы врезанным в небо, — так резко выделяются его очертания на западном небе, освещенном вечерней зарей. Солнце опускается к горизонту; огненный диск уже не жжет глаза, на него можно смотреть. Он только что коснулся вершины холма и кажется огромной, искрящейся, только что пролитой лужей крови. На фоне этого кровавого диска резко выделяется темная фигура. Два обуглившихся ствола дерева, некогда сожженные молнией, с шестью коротко обрубленными сучьями на каждом из них, поддерживают жердь в виде перекладины, на которой висит привязанный за левую ногу Повешенный. Правая нога его заложена за левую так, что они образуют крест. Руки связаны за спиной и вместе с откинутой головой они образуют треугольник вершиной вниз. И чудилось мне, что жизнь еще не отлетела от Страдальца, чуть заметная дрожь потрясала Его тело, а ясные и бездонные глаза были устремлены на равнину и встречали каждого, кто дерзнул пойти по дороге. Море бездонное горя и скорби бесконечной прочел я в тех глазах, и всем своим существом почувствовал, что не о Себе скорбит Страдалец, что я сам есть виновник, причина и цель Его мук…

В момент своей эманации Атман человека, хотя и заключал в себе все грандиозное величие будущих возможностей, но все это лежало лишь в области абстрактных потенциальных принципов, и цель его жизни — это переведение их в область конкретных и реальных достижений. Человек, подобно Богу творит самого себя, творит свой собственный мир, и лишь достигнув полного в нем самопознания, начинает воистину объединять единый чистый дух с бесконечностью дифференциальных манифестаций. На пути своей жизни человек непрерывно расчленяет себя; двигаясь во времени, существующем абсолютно лишь для него, он встречается со вневременным миром и потому динамически на него действует. Всякая активность рождает равную и противоположную себе пассивность, вот почему человек неустанно всякому своему действию создает равное ему противодействие, бинер которых и осуществляет верховное назначение человека — «разделяй, соединяя и соединяй, разделяя», доктрину Аркана I.Дух человека бесконечен, а потому в каждой отдельной работе участвует лишь часть человеческого существа и двигательной силой является лишь частный аспект его духа. Будучи подобен многогранному кристаллу, человек в каждом отдельном случае соприкасается со вне его лежащим миром лишь одной какой-либо своей частной гранью; другие грани остаются в это время инертными. Это соприкасание происходит во времени и, кроме того, самая такая грань представляет собой не плоскость, а поверхность, имеющую свои собственные дифференциальные грани — ее элементы. По отношению к целостному существу человека эти элементарные грани, как дифференциально малые величины низшего порядка, обращаются в нуль, но при действии одной грани они вполне обнаруживают свое существование. Эти дифференциальные грани суть не что иное, как тональности данной грани существа человека. Состав человека пассивен, активным началом служит Атман. Он является первоисточником как самого принципа всех взаимоотношений вообще, так и каждого из них в отдельном частном случае. Переводя состав из одного положения в другое, Атман постоянно вводит его в соприкосновение со все новыми и новыми факторами. Каждый из них вызывает как бы раздражение в существе человека, выливающееся в такой импульс, который в полной мере этому фактору соответствует.

«Я вижу дерево, и в этот момент я в праве сказать, что дерево как таковое (т. е. член растительного мира) и дерево, живущее в моем сознании (т. е. мое представление о нем) для моего сознания — вполне тождественны».

После того как такой импульс создан, человек, переходя к другой мысли от данного конкретного представления, тем самым как бы очерчивает его, делает его совершенным и законченным (как бы приписывает к нему Хе») и этим отмежевывает аспект реально существующего фактора от слепка с него, взошедшего в состав единичным аспектом монады, как некоторая объектированная совокупность ее потенций, а потому уже независящего от фактора природы. Таким образом, воздействие внешних факторов на человека выражается лишь в том, что в существе его происходит некоторая переориентировка, но потребные для этого силы, закономерность последовательности и самый материал для осуществления этого акта целиком заимствуются из существа самого человека.

«Я отошел от дерева, его уничтожили, но в моем сознании оно точно такое же, как я его некогда видел».

Этими двумя этапами и исчерпываются сношения человека с внешним миром Сначала идет создание импульса, как бы слепка с фактора, а затем разрыв этого слепка с оригиналом Таким путем человек и переводит фактор из макрокосма в микрокосм.

«Когда силы души приходят в соприкосновение с тварью, они берут и создают ее образ и подобие, и вбирают это в себя. Так познают они тварь. Дальше этого тварь не может войти в душу, а душа приближается к твари лишь тем, что она сперва всецело принимает в себя ее образ. Только посредством осуществленного в воображении образа она приближается к творениям, ибо образ есть нечто, что душа создает с помощью сил. Будь то камень, человек, роза или еще что другое, что она хочет познать, она всегда воспринимает образ, который она прежде получила от них, и, таким путем, она может с ними соединиться».

«Все существует для нас через науку. Знать — значит быть. Наука и ее объект объединяются в интеллектуальной жизни того, кто знает. Сомневаться — значит не ведать. Таким образом, то, чего мы не знаем, не существует еще для нас».

«Познание есть реальное выхождение познающего из себя, или, что то же, реальное вхождение познаваемого в познающего — реальное единение познающего и познаваемого».

Второй цикл познавания лежит уже целиком внутри человека Наступает внутренняя работа, которая есть не что иное, как пресуществление воспринятого вновь в плоть и кровь существа человека. В первый момент этого второго цикла человек ставит перед собой дилемму: Полный состав человека как синтез и комплекс всего дотоле воспринятого и новое познавание, вполне обособленное, независимое, но в силу общего принципа тяготения, начинающее активно и динамически тяготеть к целостному составу человека. Это последнее восприятие становится активным и, начав использовать свою динамичность, вызывает брожение во всем составе человека, которое более сильно в тех элементах состава, с которыми оно имеет большую связь. Попутно происходит как выявление самоотрицания, так и нанесение всему целому состава, нового окрашивающего его оттенка, которое, распространяясь на все отдельные элементы может вызвать и частичные переориентировки.