1115 вопросов священнику - Афанасий Гумеров Страница 17

крыла, и четыре головы были у зверя сего, и власть дана была ему» (Дан. 7:6). В пророчестве точно переданы черты будущего царства: кровожадность и необыкновенная быстрота при захвате добычи. Четыре крыла обозначают распространенность до пределов земли (1 Макк. 1:3). Четыре головы символически указывали на будущий распад на четыре государства: Фракийское, Македонское, Сирийское и Египетское.

После завоеваний Александра Македонского начинается эпоха эллинизма. Возникает синтез греческой и местных восточных культур (IV–II века до Рождества Христова). Преодоление языковой и культурной замкнутости между народами Средиземноморья и Ближнего Востока способствовало апостольской проповеди и победе христианства.

О положении ног Христа на распятии

священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря

Речь идет о разных иконографических традициях. Возникновение их не связано с какими-либо богословскими суждениями. Наше отношение к искупительному подвигу Спасителя совершенно не зависит от решения этого вопроса. В католических храмах Рима встречаются Кресты-Распятия, выполненные как католической, так и православной традициях. Обнаруженное в 1968 г. в Гиват га-Митвар (близ Иерусалима) погребение человека по имени Иоханан Бен-Хгквл, умерщвленного позорной казнью, показывает, что ноги были пригвождены отдельно. Об этом свидетельствует длинна гвоздя, найденная в пятке (11 см.). Длина его недостаточна, чтобы прибить обе ноги вместе (Священник Синельников В., Туринская плащаница на заре новой эры, м.,2001,42–43). Это косвенно свидетельствует, что православная иконографическая традиция исторически точней католической.

Ваше отношение к творчеству А. Селянинова, Ю. Воробьевского и Н. Коняева?

иеромонах Амвросий (Ермаков)

В литературе есть разные жанры произведений: есть серьезные научные, исторические книги, есть трагедии, лирика, а есть книги ужасов. Так вот творчество Селянинова, Воробьевского и Коняева можно отнести к последнему жанру «ужастиков», кому-то он нравится, а кому-то нет. Мне он не по душе, но, если трепетное впечатление от их «страшных» книг, фильмов способны кого-то заставить задуматься о своей жизни, привести к покаянию, то существование такого творчества оправданно. Если, конечно, такие впечатления не окажутся слишком мимолетными и скоротечными.

Почему Хаос — абсурд?

иеромонах Иов (Гумеров)

Понятия хаос и абсурд зародились в античной культуре, и первоначально не были связаны концептуально. В греческой мифологии хаос (chaos) понимался как беспредельная первобытная масса, из которой образовалось впоследствии все существующее. В космогонии Гесиода порождением хаоса являются Эреб, Ночь и Эрот. В древнегреческой философии понятию хаоса противопоставлена гармония, означающая упорядоченность и организованность космоса.

В 19 веке в романтической литературе тема возрождения в человеке «древнего хаоса» связывается с нарастанием мирового зла.

О. Мандельштам использовал слово хаос метафорически, противопоставляя свой родовой быт эстетически близкой ему петербургской культуре: «Весь стройный мираж Петербурга был только сон, блистательный покров, накинутый над бездной, а кругом простирался хаос иудейства, не родина, не дом, не очаг, а именно хаос, незнакомый утробный мир, откуда я вышел, которого я боялся, о котором смутно догадывался — и бежал, всегда бежал» (Шум времени).

Понятие абсурд у римлян употреблялось преимущественно в логике. Оно означает нелепость, бессмыслицу. Образовалось это слово из двух корней: ab (от) и surdus (глухой). Буквально значит: ответ глухого. Привести к абсурду (ad absurdum) значит доказать, что чье-либо утверждение лишено смысла и поэтому считается опровергнутым.

Соединение понятий хаос и абсурд происходит в мировоззрении французских экзистенциалистов. Для А. Камю человеческое существование, неминуемо завершающееся смертью, приводит мыслящую личность к открытию «абсурда» как своего «вечного удела» на земле. Однако это сознание не должно обезоруживать человека. Напротив эта истина должна пробуждать мужество продолжать жить вопреки хаосу жизни. В литературе 2-й половины 20-го века возникло течение, получившее название театра абсурда. С. Беккет («В ожидании Годо»), Э. Ионеско («Носороги») представляют мир как абсурд. В гротескно-комической форме изображается ложность и бессмысленность человеческого бытия.

Направления эти открыли не хаос истории и не абсурд жизни человека, а тупиковое состояние безрелигиозного сознания, неспособного разрешить великие вопросы о смысле истории и цели человеческого бытия. Жизнь человека в мире — не сизифов труд. Таковым он является только для того, кто не увидел за пределами земной жизни иной, высшей реальности. Тогда, действительно, применимо классическое понятие абсурд, потому что все в конечном счете разрушается и исчезает. Для верующего и живущего с Богом, как история мира, так и жизнь отдельного человека имеют высшую цель: «По нашему учению, конец, для которого все делаем и к которому стремимся, есть блаженная жизнь в будущем веке. И конец сей достигается, когда предоставляем над нами царствовать Богу» (Святитель Василий Великий).

Каково отношение Церкви к творчеству М. Булгакова?

Невозможно говорить о религиозности человека, ограничиваясь одним небольшим периодом. Особенно это трудно в отношении к М. Булгакову. Его жизненный путь, несомненно, представляет собой духовную трагедию. Он происходил из священнического рода. Дед по линии отца был священником Иоанном Авраамьевичем Булгаковым. Отец его матери Варвары был протоиереем церкви Казанской иконы Божией матери в Карачеве — Михаил Васильевич Покровский. В честь него, по-видимому, назвали внука. Отец Михаил венчал родителей будущего создателя Белой гвардии (авторское название Белый крест): Афанасия Ивановича и Варвары Михайловны. Отец писателя священником не стал, но был доцентом (в самом конце жизни — ординарным профессором) кафедры западных исповеданий Киевской духовной Академии.

Отношения в доме были теплые. Родители и семь детей составляли единую дружную семью. Михаил в детстве и отрочестве имел много радостей. Трудно представить, чтобы детям не подавалось христианское воспитание. Вопрос в другом: было ли оно основательным? Определяло ли оно весь строй жизни семьи? То немногое, что мы знаем, убеждает в обратном. По-видимому, было то, что наблюдалось во многих образованных семьях конца 19-го — начала 20 веков: увлечение чисто светской культурой доминировало над религиозными интересами. По воспоминаниям Ксении Александровны (жены брата Михаила Афанасьевича — Николая): «Семья Булгаковых — большая, дружная, культурная, музыкальная, театральная; могли стоять ночь, чтобы иметь билет на какой-нибудь интересный спектакль. Был домашний оркестр» (Собр. соч. в десяти томах, т. 1, М., 1995, с.13). Легко понять, почему в разнообразных материалах к