Киево-Печерский патерик - Сборник Сборник Страница 41

Люди, пребывающие во тьме и в глубокой тени, увидели свет веры через апостола нашего, посланного Богом, — князя Владимира: сам Бога познав святым крещением, он и нам его открыл, покров неведения с душ наших сорвав, и светлостью в Троице славимого Божества просвещены мы были. Другой же путь Христос своим ученикам указал, сказавши: «Всякий, кто оставит отца и мать, город и села свои ради меня, получит во сто крат, а в будущей жизни наследует царство небесное». От кого же мы узнали сей путь и бремя легкое Иисусово и кто показал нам, как взять на себя крест и последовать за Христом? Только этот преподобный отец наш Феодосии! Были и прежде Феодосия уходящие от мирской жизни и шедшие трудным путем к спасению, но от него порядок и устройство всех в Руси монастырей происходят. Нет ведь никого другого, кто бы раньше него смог такое самоотречение проявить, как он с учителем своим, блаженным Антонием, ибо исполнил он притчу Господа, который сказал: «Если зерно пшеничное, падши в землю, не умрет, то одно останется; а если умрет, то много плода принесет». Умертвившись для всего мирского, ожил он во Христе и обильный плод принес, породив его духом и сохранив добродетелью своею и правдой, и умножил он талант, данный ему Богом, и сбылось над ним сказанное Богом: «Добрый и верный раб, в малом ты был верен, над многими тебя поставлю». О таких, как он, сказал Христос: «Многие последние будут первыми, а первые последними».

Съй, аще в послѣдняа роды обретеся, но крѣпость и любовь Божиа многых прежде его премину, яже в нем сиаша. Еще бо въ уностнѣмъ възрастѣ сый, и земных гнушашеся и небеснаа мудроствоваше, млад, ис чрева матерня чистъ бысть сосуд Святому Духу, не възлюби славы мира сего, и нищету же волную приимъ, и въ всемъ подобяся Господу своему. Доброта мимотекущих ни въ что же вменив, единаго точию желаа, — когда приити и явитися лицю Божию, и единому съ единеѣмъ бесѣдовати молитвою. Иже от матере многы и люты раны приемля, и сим хотя отвратити его злый врагъ от добрапомысла святаго отрока; вѣдяше бо окаанный лстець, яко от сего хотяше побеженъ быти, тѣмже и многы бѣды наведе на нь. Благодать же Божиа вѣдяше его тамо, идѣже, яко солнце, восиа на тверди небѣснѣй, лучами просвѣти всь миръ, и дѣанное приимъ и видѣниа не лишенъ бысть, умомъ въсходя на лучшее елико дьний, по апостолу, — «задняа забываа, на прѣдняа простираася». В послушании искусенъ рождьшеи, но паче ведяшеся на Божественаа повелениа; разумѣвь мудростию Духа Святаго, яко спона есть миръскими пекущеся заповѣди Божественыа исправити, вся отврьгъ бѣ, Господу вдасть помысли, в себѣ глаголя: «Лучши есть матерь оскорбити на мало врѣмя, егда ей Господь дасть разум суетныихотлучитися, нежели царcтва Господня лишену быти».

Сей, хотя и в нынешние времена явился, но крепость и любовь к Богу, которые в нем сияли, многих, прежде него бывших подвижников, превзошли. Уже в юном возрасте он земных благ гнушался и о небесном помышлял, от чрева матери был чистым сосудом для Святого Духа, невзлюбил он славу мира сего, нищету добровольно воспринял и во всем уподобился Господу своему. Красоты мимотекущие ни во что вменив, об одном только помышлял, — как бы прийти, предстать пред лицом Бога, наедине с ним общаться в молитве. И от матери многие и жестокие истязания принял он, ибо этим хотел отвратить злой враг святого отрока от доброго помысла; предвидя, окаянный льстец, что от него побежден он будет, многие беды обрушил он на него. Благодать же Божия вела его туда, где, как солнце, воссиял он на тверди небесной, лучами своими просветив весь мир, и, видения не лишенный, предначертанное свыше принял, разумом восходя ежедневно на высшее, по апостолу, — «забывая заднее и вперед простираясь». Был он послушлив безмерно родившей его, но более того стремился исполнить Божественные повеления; уразумев мудростью Духа Святого, что препятствуют заботы о мирском заповеди Божественные исполнить, все отверг он и помыслил Господу посвятить себя, говоря: «Лучше мать огорчить на малое время, пока наконец не даст ей Господь разум суетным пренебречь, нежели царства Господнего лишиться».

Въ град Киевь прииде, вожда искаше и правителя, дабы сказалъ ему незаблудно путь божественый; и много искавъ, и обрѣтѣ, — не лишит бо Господь желающих полѣзнаа. Мужа бо чюдна обрете, съвръшена смыслом, и зѣло многоразумна, и пророчьства даръ имуща, нарицаемаго Антониа. К сему прииде блаженный Феодосие, млад сый възрастом, разумомъ же старъ. Вся повелѣннаа ему учителемъ усердно творяше, к повеленным прилагаше, и бысть, по Иеву рещи, — «око слепым и нога хромым»; апостолское слово присно въ сердци дръжа, еже рече: «Друг другу тяготы носите, и тако скончаете закон Христовъ». Сей же блаженный не единаго или двою понесе тяготу, но всеа братиа служение приимъ и всем лготу творяше собою. И мнози от нихъпокой приимаху подвигом его. Богу помогающу ему и крѣпость телесную подавающу, се же творяше по вся дьни, и николиже събора церковнаго лишися и правила кѣлейнаго никогдаже преступи, къ уставу отечьскому, еже написаше къ доброму труду и благому послушанию, велико прилежание творя. Тѣмъже и Господь превознесе его.

Пришел он в город Киев, наставника ища и учителя, который ясно открыл бы ему путь божественный; и, долго искав, нашел, — не оставляет Господь без наград стремящихся к доброму. Мужа чудного встретил он, совершенного в рассуждении, и многоразумного, и пророческим даром обладающего, которого звали Антоний. К нему пришел блаженный Феодосии, юный возрастом, разумом же старый. Все повеленное ему учителем усердно исполнял он и больше того, и был, если сказать по Иову, — «око слепым и нога хромым»; апостольское слово, в котором сказано: «Носите бремена друг друга и так исполните закон Христов», всегда в сердце держал. Сей же блаженный не за одного или за двух понес бремя, но всей братии служил и всем помощь оказывал. Многие из них покой обретали служением его. С помощью Бога, который даровал ему силу телесную, творил он это во все дни, и никогда службы церковной не пропускал и правила келейного никогда не нарушал, и к уставу монастырскому, который написал для доброго труда и благого послушания, с великим прилежанием относился. За это Господь и возвеличил его.

Имже работаше, яко послѣдний хуждьшей всѣх, и всѣм слуга вменяшеся, и тѣмже и пастырь, и отець, и учитель поставленъ бысть. Варлааму бо игумену княземь изведену и инде устроену, Феодосий же много не хотѣвъ, не могый иже въ ослушании быти своему учителю Антонию, и познавъ, яко Божий съвѣт се, приася и неволею игуменити, и в болши труд вдасть себѣ, помышляа, аще и телесною потрѣбоюмного печахся, боле паче душевне прележати. И глаголаше святый к себѣ Феодосие: «Приложу ко трудом труды и къ подвигомъ подвигы. Како явитися своему Владыцѣ, стада его добре не упася? Како ли речеши: “Се азъ и дѣти, яже ми дал, Боже”?» Тѣмже по вся нощи без сна пребываше: ово въ молитвѣ предстоа, овогда же по кѣлиамъ ходя и братию на молитву възбужаше. Иже въ старешиньствѣ сый, добраго начинаниа не лишися: иногда бо воду нося, иногда же дрова секый, и тако всей братии собою образъ подаваше. И егда приспѣаше Великий постъ, тогда храборъ Христовъ Феодосие всѣх земных вещейгнушашеся: изхожаше от братиа, и в печерѣ единъ затворяшеся, и тамо всю Четыредесятницю пребываше, и единъ ко Единому молитвою бесѣдоваше. Кто же исповѣсть труды, и болѣзни, и рыданиа слезнаа, и постъ крѣпкый, и брани с лукавыми духы? И егда приближашеся свѣтлый день Воскресениа Господа нашего ИисусаХриста, тогда преподобный прихождаше, яко Моисий съ горы Синайскыа, душею сиаа паче лица Моисиева, и въ вся лѣта устава своего не преступи.

Тот, кто работал как самый последний из всех и всем слугой служил, над всеми ними пастырем, и отцом, и учителем поставлен был. Когда князь перевел Варлаама-игумена из Печерского монастыря в другой, Феодосии, хотя он очень и не хотел этого, но не смея ослушаться своего учителя Антония и убедившись, что это Божье произволение, принял на себя игуменство неволею и еще большему труду предался, помышляя печься по мере сил своих о нуждах монастыря, а еще более того о духовном деле заботиться. И говорил себе святой Феодосии: «Приложу к трудам труды и к подвигам подвиги, а то как предстанешь перед своим Владыкой, если стада его в целости не сохранишь? Или как скажешь: “Вот я и дети, которых ты мне дал, Боже”?» После того все ночи без сна пребывал он: то на молитве стоя, то по келиям ходя и братию на молитву поднимая. И, в старейшинстве пребывая, не оставил он своих благих привычек: иногда воду носил, иногда же дрова колол, подавая собой пример всей братии. А когда приспевал Великий пост, тогда воин Христов Феодосии от всех земных дел отстранялся: уходил от братии, и в пещере один затворялся, и, пребывая там все сорок дней Великого поста наедине, с Единым через молитву беседовал. Кто сможет поведать его подвиги, и страдания, и рыдания слезные, и пост жестокий, и борьбу с лукавыми духами? А когда приближался светлый день Воскресения Господа нашего Иисуса Христа, тогда преподобный приходил как Моисей с горы Синайской, душою сияя ярче лица Моисеева, и во все годы жизни своей этого обычая он не нарушил.