Творения. Часть 1 - Афанасий Великий Страница 11

константинопольский, сколько ни противился тому, не мог противостоять им и обратился с молитвою к Богу. Накануне того дня, когда по намерению ариан, должно было совершиться это новое поругание православия, – падши на лице свое пред Господом во святилище, он просил – лучше взять его от среды живых, нежели оставить видеть поношение достояния Божия. И молитва ревнителя чистой веры была услышана. Ария внезапно постигла позорная смерть, уже на пути ко храму. Это событие, явно открывшее суд Божий над нечестивым, имело влияние на многих, прежде расположенных к нему[185].

Константин, послав св. Афанасия в Галлию, назначил ему местопребывание в Трире, где и сам живал, когда был обладателем только западной половины Империи, и где жил теперь старший сын его Константин, с званием Кесаря недавно получивший в управление Галлию, Испанию и Британию[186]. Этот город, славившийся своею обширностию и богатством, имел тогда епископом Максимина, котораго богоугодная жизнь прославлена в западной Церкви причислением его к лику святых[187], а благочестивая его ревность о поддержании православия не раз обнаруживалась на соборах западных. Св. Афанасий принят был епископом трирским с любовию и уважением[188], и сам взаимно сохранял привязанность к нему[189]. Могло утешать его и благочестие жителей города, которые собирались для Богослужения даже в недостроенные храмы[190]. Сам Константин – младший, питая глубокое уважение к добродетелям Святителя, старался облегчить скорбь изгнания, доставляя ему все нужное в изобилии, хотя и видел, что великая душа Афанасия мало заботилась о внешних удобствах[191]. Нет сомнения, что пришелец александрийский, со своей стороны, не остался в долгу за любвеобильное гостеприимство, но делился с своими благотворителями сокровищами духовными. Непоколебимая твердость в православии епископов трирских – Максимина и преемника его Павлина, скончавшегося в изгнании, и раннее появление в Трире жизни иноческой, конечно, не мало обязаны влиянию св. Афанасия. Книга его «о жизни пр. Антония», как пишет бл. Августин, воспламеняла здесь ревнителей благочестия к подражанию подвигам египетскаго пустынножителя[192]. Приятно вспомнить и то, что здесь, в Трире, чрез несколько лет, искал просвещения бл. Иероним[193]; здесь же родился св. Амвросий.

Во время пребывания своего на западе св. Афанасий познакомился и с другим сыном св. Константина, Констансом, управлявшим Италиею, и равно приобрел расположение к себе этого Государя, изъявлявшаго усердие к вере христианской[194] и обогащавшаго церкви щедрыми приношениями[195]. По его требованию св. Афанасий, после своего возвращения, прислал ему несколько списков Св. Писания[196], которые, по уважению к трудам александрийских ученых в изъяснении Св. Писания и в очищении его текста, могли иметь особенную важность. – Знакомство с Констансом, как увидим, неоднократно служило, в последствии, на пользу св. Афанасию и делу, которое защищал он, но по смерти Констанса было причиной новых для него огорчений.

Два года и четыре месяца провел св. Афанасий в Трире[197]. Т. е. до кончины св. Константина (22 мая 337 г.). На другой год после его смерти, три сына его: Константин и Констанс, управлявшие западною половиною Империи, и Констанций – восточною, съехавшись в Виминации (мизийском городе), и разделив между собою области Империи, положили, согласно с последнею волею отца своего, возвратить всех заточенных епископов в свои епархии. Таким образом и св. Афанасий, с посланием Кесаря Константина к православным жителям Александрии, был отпущен из Трира на свой престол. В Виминации он виделся в первый раз с своим Государем, Констанцием, который получил в свою власть Фракию, все азиатския области Империи и Египет[198].

К сожалению, не таковы были отношения к св. Афанасию восточнаго Государя, как двух западных. В последние годы Константина, живя на востоке, Констанций подчинился влиянию ариан, и, по вступлении своем на престол, сделался их покровителем. Тот же священник, который помог Арию возвратиться из ссылки[199], приобрел себе расположение Констанция какими-то услугами по завещанию о престолонаследстве, и чрез него партия арианская надеялась теперь совершенно подавить православных исповедников «единосущия» Сына Божия со Отцем. Евсевий никомидийский, Феогний никейский и Феодор ираклийский, имея епархии вблизи столицы, часто являлись ко двору, чтоб лично действовать на молодаго Государя в пользу своей партии[200]. Двадцати лет вступив на престол, с живым, раздражительным характером, со слабою волей, подозрительный, он представлял много слабых сторон для нападений арианских. Двор его наполнен был евнухами, и между ними более всех пользовался доверенностию Государя Евсевий, также арианин[201]. После этого понятно, чего должен был ожидать себе св. Афанасий. Возвращаясь на свой престол сухим путем, он еще раз виделся с Констанцием в Кесарии каппадокийской, и ни в тот, ни в другой раз, ни одним словом не жаловался на своих несправедливых гонителей[202]; но они, с своей стороны, уже готовили против него новыя ковы. Констанций отпустил его без письма от себя к Церкви александрийской.

Возвращение Афанасия[203] принесло для паствы его неописанную радость. Все как бы ожили, все торжествовали, видя опять среди себя любимаго пастыря. Народ, клир, епископы благодарили Бога за дарованное им утешение после тяжкой скорби[204]. Так как низложение Афанасия, на соборе тирском никто не признавал законным, и его заточение в Галлию нисколько не зависело от решения собора: то и не считали нужным требовать новаго безпристрастнаго разсмотрения тех обвинений, какия были приняты в Тире против епископа александрийскаго. Этим-то и воспользовались враги Афанасия.

Разсылая всюду послания, арианские епископы объявляли, что Афанасий, законно, соборным определением низложенный, без соборнаго определения снова занял престол александрийский. В тоже время разглашали о насилиях, которыми, будто бы, сопровождалось его возвращение в Александрию. Небольшое общество ариан, живших в этом городе, и мелетиане, разсеянные по Египту, готовы были помогать им клеветою. Обвиняли, наконец, Афанасия и в том, будто он удерживает у себя хлеб, назначенный Константином В. для раздачи народу[205]. Враждебныя действия ариан становились тем опаснее, что Евсевий никомидийский, изгнав из Константинополя возвращеннаго вместе с Афанасием из заточения св. Павла, сам занял престол константинопольский. В Антиохии не возвращен был престол св. Евстафию, но занят был единомысленником ариан, Флакиллом. Имея и других единомысленников, особенно между участниками собора тирскаго, Евсевий на соборе в Антиохии, как бы сожалея о долговременном сиротстве Церкви александрийской, постановил назначить туда епископа, и Секунд птолемаидский, осужденный на Соборе Никейском, поставил в Александрию Писта, изверженнаго тем же Собором. Чтобы склонить на свою сторону и прочих епископов, Евсевий отправил от себя пресвитера и двух