Божественные младенцы. Кто они? - Андрей Новиков-Еловиков Страница 23

Помимо этого, стоит написать еще отдельную книгу и по огромному количеству древних рисунков, с изображением самих рисунков и их истинного толкования.

На сегодняшний день большинство таких рисунков ушло в эзотерику, где каждый, кто как хочет, то так и толкует, без каких-либо аргументов и обоснований.

В массе и хаосе различных религий и учений, нашей эры, уже нет информации о том, что внутри человека есть солнце, которое является абсолютно черным телом. Более того, несмотря на разнообразные заверения о том, где находится душа человека (в сердце, крови и так далее), нигде нет упоминаний о том, что душа содержится именно в солнце, в абсолютно черном теле. Наравне с этим, нигде не содержится информация о том, что ум человека и является этим самым солнцем, или абсолютно черным телом, или термоядерным реактором. Ну, и, наконец, самое главное, что абсолютно нигде уже не осталось информации о том, что обратимость взрослого ума в детский, заложена именно в солнце.

Тот читатель, кто всё-таки не понял принципа обращения взрослого человека в ребенка, может примерно представить себе мышление мужчины, который «любит» глазами, и при виде женщины, он может не заметить того, что женщина одета в красное платье, а женщины которые «любят» ушами, способны подмечать множество мелочей, при одном взгляде на мужчину или на женщину. Вот такая разница в подмечании мелочей, формирует различное мышление. В сравнении ребенка и женщины, ребенок подмечает еще большее количество мелочей и самое главное — для ребенка еще не существует красоты (в возрасте примерно 4-х лет).

Точкой, где взрослый человек обращается в младенца, является видение Хтонического Змея (Дракона), поскольку само видение Змея не распознается как Змея (аперцепция/перцепция), а лишь потом, по возвращению души в ум, спустя некоторое время, понимание «догоняет» осознание, где видения змея — осознается в большей степени, чем распознается умом. Возможно, что тут влияет то, что в момент видения Змея, у человека уже не работают привычные уму эмоции (эмоции первичны, а ум вторичен у взрослого человека).

На сегодняшний день, более лучшего объяснения я дать не могу, но возможно, что по мере развития науки, научное объяснение будет ближе ко всему этому, поскольку на сегодняшний день наука «работает вслепую», исследуя все подряд, и не ставя перед собой какую-либо цель в суммировании знаний. Как только будет определена цель — духовные знания, так и будут суммироваться научные знания относительно всего того, как промодулировать человеку в себе физическое поле гамма — излучения!

В завершение этой книги, я хочу процитировать некоторую часть рассказа из книги «Дальневосточные путешествия и приключения» выпуск пятый, г. Хабаровск, изд. 1974 год, из рассказа Алины Чадаевой «Петроглифы… на бересте».

— «У слова есть свой иммунитет от обесценивания. Столетиями «не сходя с языка», оно словно прячет до поры до времени свой сокровенный смысл. Так возникают идиомы — привычные, но не очень понятные словосочетания. В самом деле, можете ли вы перевести с языка идиомы на язык конкретных понятий такие, например, выражения: «быть в духе», «собраться с духом», «присутствие духа», «отвести душу» и так далее? Но попробуйте поставить их в этнографический контекст — и кажущаяся нелепость обернется первозданным смыслом.

Попытка проникнуть в тайны рождения древних понятий так же сложна и увлекательна, как и попытка осмыслить рождение древних орнаментов.

… Селение Сикачи — Алян, что лежит в семидесяти километрах от г. Хабаровска, казалось бы, похоже на все приамурские сёла…

Здесь, в Сикачи — Аляне, живет таежный человек — охотник Василий Данилович Донкан. Нанаец, он прекрасно знает мифологию своего народа. Темой одной из наших бесед были древние представления нанайцев о трех фазах души. Душа нерожденного ребенка — омя (дословно — утроба) живет в виде птички на ветвях небесного дерева — Омя-Муони. Когда ребенку исполняется год, его душа якобы переходит в новую фазу — меняет имя и облик. Теперь она похожа на воробьях и называется эргэ — «дыхание». Но человек умирает, и его дыхание — душа становится духом — паня.

Удивительно чуток к слову охотник Донкан. В цепочке терминов, выстроенной им, прослеживается процесс формирования древних представлений: конкретное явление, каким было, например, дыхание живого существа, абстрагировалось, возводилось в степень ирреальной души, а затем духа.

Чувство слова. даже взятого из чужеродного языка, я наблюдала не только в долгих беседах с В.Д. Донканом, но и с супружеской четой столетних Марии и Николая Ахтанка. Думается, эта чуткость — свойство общей душевной организации народов Приамурья.

Николай Алексеевич Ахтанка большую часть из своих стал с хвостиком лет провел в тайге и в лодке — оморочке. Возраст на редкость пощадил этого человека. Его память ясна…

Человек, считавший себя всего лишь скромной частью матери — природы, склонен был одухотворять любое ее творение и не видел в ней границ между живой и неживой материей. По мнению нанайцев, мертвого в мире ничего нет, вся природа живая. Не случайно, прежде чем идти на охоту, нанайцы молились: — «Большой отец, большая мать, горы, речки, узнайте, услышьте, пожалейте, дверь открывайте, чтобы души соболей вышли» (идет ссылка на источник: Л.Я. Штернберг «Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны», Хабаровск, 1933 г., стр.496).

Догадки, прозрения древний человек облекал в одежды уже известных ему представлений. Он моделировал мир по собственному подобию. Камни, звери, лес, огонь, вода, дом — все это приобретало в его воображении антропоморфные черты, очеловечивалось.

До сих пор в селении Сикачи — Алян старики помнят космогонический миф о трех солнцах, передают его в разных вариантах, но в каждом из них непременно присутствуют «воспоминания о камне». Живучесть именно этого фрагмента мифа здесь можно объяснить соседством базальтовых камней, на которых человеком неолита были выбиты наскальные рисунки.

Из спиралей и завитков возникают личины, похожие на маски тигра и человека. Несмотря на статичность, их внутренняя драматургия полна экспрессии, предельно напряжена. Рядом с личинами на каменных боках глыб пасутся птицы, напоминающие лебедя, плывут лодки с людьми, вычерчивают странные зигзаги змеи.

Эта «картинная галерея» веками питала воображение аборигенов. Интерес к ней не остыл и сегодня. Нанаец Николай Алексеевич Ахтанка причины появления петроглифов трактует так: … Возможно «хозяин Дюлчу» и есть тот самый тифический сын мифического шамана Хадо, родившегося из березового дерева, и шаманки Мамилджи, от которых нанайцы вели отсчет жизни и смерти. Дюлчу был первым, кто