Некоторые подробности из жизни драконов - Сергей Юрьевич Катканов Страница 32

А вот ты хотел нас понять. Ты хотел постичь нашу природу. Ты хотел заглянуть в душу дракона. Ты полюбил драконов, даже ничего не зная о них. А ведь твоя заинтересованность драконами была совершенно бескорыстной и ничего тебе не сулила, кроме понимания, как такового. Одним только усилием мысли, питавшейся крохами информации, ты пытался реконструировать образ настоящего дракона, и я был поражен верностью некоторых твоих догадок.

Но больше всего ты поразил меня во время драконьей войны. Казалось бы, всё просто: детская мечта рухнула, драконы оказались исчадьями ада, а ты по-прежнему пытался нас понять, да ещё с таким напряжением, как будто тебе за это назначили три зарплаты. Не осудить и не оправдать, а именно понять.

Не удивительно, что когда я, посматривая за людьми, увидел тебя, ты меня очень заинтересовал. Я решил немного помочь тебе. Ведь мечты сбываются всегда, должна была сбыться и твоя. Но твоя мечта была настолько необычной, что её невозможно было осуществить обычными способами. Потребовалась волшебная башня. Создать её для меня не было проблемой, было лишь немного не по себе от мысли, что я столь грубо деформирую вашу реальность. Но последний дракон может позволить себе многое из того, что драконы никогда себе не позволяли.

В той башне мы были с тобой вместе, Эврар, хотя ты и не знал об этом. Постепенно я начал тебя понимать, и ты стал третьим человеком после Иоланды и Ариэля, которого я полюбил, хотя моё чувство к тебе точнее было бы назвать дружбой, да как не скажи, всё будет не точно. Я почувствовал в тебе родственную душу. Я всю жизнь старался понять совершенно чуждый для меня мир людей. Ты всю жизнь старался понять совершенно чуждый для тебя мир драконов. Это стремление к постижению «другого» не очень-то свойственно как людям, так и драконам. О природе «другого» обычно судят, исходя из установок своей природы, что даёт вполне предсказуемый результат. Но мы оба постарались поменять свои установки и настройки, чтобы понять «другого». Только поэтому в первый и в последний раз в истории дракон и человек разговаривают друг с другом, да ещё так подробно. Раньше они если и встречались, то весь их разговор сводился к обмену парой хамских фраз, перед тем, как наброситься друг на друга, и в живых оставался только один из них. А мы, видишь, поговорили.

— Спасибо, Эол, — Эврар смущённо отвел глаза.

— Спасиба мало будет, — улыбнулся Эол. — Ты должен написать книгу о драконах.

— Эол, ты ещё не забыл, что я — сапожник? — рассмеялся Эврар. — Когда ты в последний раз читал книгу, написанную сапожником?

— Очень хорошо, что ты не писатель. Писателю я никогда не доверил бы эту задачу. Он обязательно нагромоздил бы гору дурацких приключений, растворив смысл в бессмыслице, а то и вовсе забыл бы о смысле того, что пишет. Но ты ведь не станешь писать приключенческий роман?

— Да я и не сумел бы.

— Вот и хорошо. Впрочем, никто бы не сумел.

— Ну, знаешь, есть такие писатели…

— А ты никогда не задумывался о том, почему ни один из «таких писателей» не написал роман из жизни ангелов? Там ведь такие впечатляющие персонажи — Люцифер, архангел Михаил. Такое захватывающее событие — война на Небесах и всё такое. Бездна психологии, россыпи приключений… Но ни один даже самый наглый писатель не рискнул написать об этом роман. Почему? Да потому что мир ангелов настолько далёк от людей, что никакого самого буйного воображения не хватит на то, чтобы хотя бы в некоторой степени детализировать этот мир. Казалось бы, выдумывай, что хочешь, но оказывается и выдумывать можно лишь видоизменяя ту реальность, которая хорошо известна. Но как детализировать мир, где не спят, не едят, не живут в домах, где разумные существа не имеют пола? Как написать роман, где нет мужчин и женщин? Такой роман невозможен. Так же невозможен роман о драконах. Наша жизнь настолько непохожа на вашу, у нас настолько другие мотивации, проблемы, радости и огорчения, что вы даже наврать об этом не сумеете. Драконы обречены быть персонажами романов о людях. Роман о драконах человек написать не сможет, так что не переживай. Я пересказал тебе лишь некоторые подробности из жизни драконов. Многого не смог передать на человеческом языке, но не беда, потому что главный смысл моего рассказа не в этом.

— Тогда в чем? Ты хочешь, чтобы люди хоть что-то узнали о драконах после их исчезновения?

— Хочу. Будет неплохо, если люди узнают, что настоящие драконы вовсе не были крылатым злом в чистом виде. Это были прекрасные существа, которые, как умели, служили Богу. Но я хочу не только этого. Куда важнее помочь людям понять самих себя. Люди, в отличие от драконов, существа очень неровные. Иногда они возносят свой разум до небес, мечтая о том, что когда-нибудь покорят вселенную. А это глупо. Но потом люди впадают в отчаяние, проклинают собственно несовершенство и убожество своих возможностей. И это тоже глупо. Если же сравнить человека с драконом, то вдруг окажется, что у человека нет повода ни для избыточного самомнения, ни для полного отчаяния. Человек должен понимать как ограниченность своих возможностей, так и своё потенциальное величие. В первую очередь я пытался объяснить тебе именно это.

— Я понял, Эол. Я напишу. Уж как смогу. Только что мне потом делать с этой книгой? Как я донесу её до людей?

— Найди Робера. Это один из тех рыцарей, с которыми ты познакомился в бытность свою кладоискателем. Робер оценит твою книгу. Он поднесёт её императору. Пусть Иоланда тоже прочитает, — последние слова Эол произнёс еле слышным шёпотом. — Всё, Эврар. Аудиенция окончена. Во мне жизни осталось на пять копеек, а надо ещё с рыцарями поговорить. Они через сутки будут здесь, так что тебе пора уходить. Постарайся за эти сутки как можно дальше уйти от драконьих гор. Тебе пока не стоит пересекаться с рыцарями. Сиди в башне, пиши книгу, потом встретитесь.

Эврар понимал, что не может уйти, ничего не сказав на прощание Эолу, но он не знал, что сказать, поэтому на язык навернулось первое, что пришло на ум:

— Ты знаешь, Эол, когда мы расстанемся, мне уже через час будет казаться, что