Истинный борец - Александр Сергеевич Мильченко Страница 4

Вернувшись поздно домой, он покушал, и по обычаю сел читать книгу. Его все так же одолевало беспокойство, переходящее в страх. Он старался не обращать внимание на свое растерянное состояние, но никак не получалось. Он чувствовал себя совершенно беззащитным и подавленным, загнанным в угол каким-то страшным, безжалостным зверем.

Только он прочел несколько строк, как тот прежний внутренний голос снова обратился к нему, предлагая выпить. Мысли с неимоверной скоростью посещали его, все сильнее искушая: они рисовали в его воображении образы, указывающие именно тот момент, когда он получал наивысшее наслаждение от алкоголя. Вначале появления сильной страсти, Никита твердо стоял на своем; но чем больше воображение рисовало соблазнительные картинки, тем Никита становился слабее духом. Когда разумение его совсем затемнилось, он уже не замечал за собой, как перестал противиться ему. Теперь он жадно наблюдал за ходом воображения. Он наивно клюнул на удочку и попал в сети зла. К нему пришла мысль, которая окончательно побудила его сдаться: «Да катись оно все к черту!»

Он снова запил.

Глава 6

Как только Никита бездумно совершил желаемое, к нему вернулся рассудок. Его мгновенно охватил ужас и отчаяние. «Как я снова докатился до такого скотского состояния? Я животное, глупое, дикое, тупое животное! Я не достоин носить имя человека!.. Как же я омерзителен и жалок» – укорял он себя. Никита так рассердился на самого себя, что готов был совершить какую-нибудь глупость над собой. Ему вспомнились слова из Евангелия: «Пусть лучше один из членов твоих пострадает, чем все тело будет ввержено в геенну». Не теряя ни минуты, он взял молоток и с такой силой ударил себя по пальцу, что аж хрустнуло. Никита обрадовался этому хрусту. Он решил для себя, что этот сломанный палец будет для него вечным напоминанием его слабости и порока; он решил, что посмотрев на него однажды, ему станет совестно, и он больше не сделает того, к чему испытывает сейчас отвращение.

Последующие дни палец невыносимо болел. Никита как младенец радовался тому, что несет страдания за свои грехи, и переносил их с небывалым для него мужеством.

Он впервые осознал свою слабость перед искушением. Он понял, что оно во много раз сильнее и невыносимее самого вожделения. Искушение невозможно победить внутренним усилием. Каждый раз проявляя усилие, Никита приходит к выводу, что слабость его характера, или даже самое обычное, ничем не примечательное обжорство, приводит его в изнеженность, а оно в свою очередь вызывает искушение, с которым нет сил бороться. «Что делать? Как быть?» – неустанно думал Никита…

Однажды его посетила мысль, которая месяцами созревала в его душе. Каждое падение Никиты способствовало питанию, укреплению и разрастанию этой мысли. В один день она сама собою, как созревшая яблоня, дала плод. Вот какова была эта мысль. «Нужно принять окончательное решение перестать пить. Ты себя только обманываешь и показываешь свою слабость, когда рассчитываешь на собственное усилие. Только приняв решение больше ни при каких условиях не пить, ты проявишь внутреннюю силу, и избавишься от порока».

Никита так и поступил. Он принял решение больше никогда не пить, и даже не думать об алкоголе. Только он сделал это, его перестало одолевать вожделение, а мыслей о выпивке и след простыл.

Глава 7

Целых два месяца Никита жил и радовался своей победе над пороком. За это время его ни разу не посетила ни мысль, ни желание выпить. Теперь ничего не стояло у него на пути к Богу, и не мешало его совершенствованию.

На третий месяц Никита стал замечать за собой одну странность: с каждым днем он становился не только лучше и счастливее, но наоборот, раздражительнее и грустнее. Точно его душа тосковала по чему-то. Никита старался понять, хотел найти причину такому состоянию, но никак не мог. Причины не было, ведь все было хорошо. «Тогда от чего так плохо?» –спрашивал он сам у себя.

На следующий день с ним произошло важное обстоятельство, заставившее его серьезно задуматься.

Гуляя по любимой аллее, ему довелось встретить старого знакомого, который указывая в сторону пьющих людей, сказал:

– Только увижу, как кто-то пьет, мне аж дурно становится. Неприятно смотреть на таких людей.

Никита ничего не ответил на это замечание. Только стал мысленно насмехаться и осуждать старого знакомого за то, что он говорит одно, а делает обратное. Он стал вспоминать, что его знакомый сам пьет как черт, и выглядит куда хуже любого пьющего.

Но как только он хотел сказать об этом, по его телу прошел как будто электрический толчок, и он остановился в своем желании. Никита понял, что он не имеет никакого права осуждать других людей, потому что он сам как мешок с грязью: смердит недостатками. Сколько раз он себе говорил, что пить не будет, высказывая и мысленно и вслух свое отвращение к алкоголю, – но потом брал и пил, не думая нисколько о своем человеческом достоинстве, о других людях, которым он порой доставлял немало хлопот своим поведением. Никите стало так совестно, что он только нахмурился и молча ушел домой обдумывать это случившееся с ним происшествие.

Разбираясь в себе, освобождаясь от заблуждений и разрешая мучительные противоречия жизни, Никита чувствовал, что его рассудок только слабеет с каждым днем, вместо того, чтобы сделаться крепче. Как будто разумение лишилось чего-то такого важного, что побуждало и увеличивало его силу. Но разумение не может лишиться чего-либо. Оно всегда есть, и живет в человеке, независимо от его внешних поступков. Сам Никита потерял… что-то важное в своей жизни, что единственно было его опорой. Он потерял веру в то самое разумение. Он перестал верить в свет внутри себя, и свет медленно угасал. Как свече нужен воск, чтобы она горела, так разумению нужна вера в него, чтобы оно освещало по всем направлениям.

Но Никита не спешил одуматься, и не брался за разум. Он думал вот как: вот бы вернуться в молодость, все мои несчастья разом кончились бы: изменил бы все в лучшую сторону. И он задумался о лучших временах. На душе стало тоскливо и одиноко.

Никита никак не мог найти причину этого очевидно странного ослабления рассудка. У него возникало неисчислимое количество нерешенных вопросов.

Он все думал и думал об этом… Как вдруг все его существо вновь охватила сильная жажда выпить. Никита не удивился этому желанию, не стал как раньше противиться ему, воздерживаться, а только сделал то, чего захотел.

Как только он выпил, он сразу вспомнил