Самый счастливый день - Архимандрит Павел (Груздев) Страница 9

- Мы вот через день-другой жилой дом сдаем, - продолжает директор Облстройконторы, - там есть и лепта вашего стахановского труда. Дом новый, многоквартирный. В нем и для вас, дорогой Павел Александрович, квартира имеется. Мы к вам за эти годы присмотрелись, видим, что вы - честный и порядочный гражданин. Вот только беда, что верующий, но на это можно закрыть глаза.

- А что ж я делать буду в доме вашем-то? - удивляется Груздев странным словам директора, а сам думает: "К чему все это клонится?"

- Жениться вам нужно, товарищ Груздев, семьей обзавестись, детьми, и работать! - довольный своим предложением, радостно заключает директор.

- Как жениться? - оторопел Павел. - Ведь я монах!

- Ну и что! Ты семью заведи, деток, и оставайся себе монахом... Кто же против того? Только живи и трудись!

- Нет, гражданин начальник, спасибо вам за отцовское участие, но не могу, - поблагодарил Павел Груздев директора и, расстроенный, вернулся к себе на улицу Крупскую. Не отпускают его с производства! Как ни говорите, а домой охота... Тятя с мамой, сестренки - Олька со шпаной, Таня, Лешка, Санька Фокан... Пишет Павлуша письмо домой: "Тятя! Мама! Я уже не арестант. Это было по ошибке. Я не фашист, а русский человек".

"Сынок! - отвечает ему Александр Иванович Груздев. - У нас в семье вора сроду не было, не было и разбойника. И ты не вор и не разбойник. Приезжай, сынок, похорони наши косточки".

Снова идет Павел Груздев к директору Облстройконторы:

- Гражданин начальник, к тяте бы с мамой съездить, ведь старые уже, помереть могут, не дождавшись!

- Павлуша, чтобы поехать, вызов тебе нужен! - отвечает начальник. - А без вызова не имею права тебя отпустить.

Пишет Павел Груздев в Тутаев родным - так, мол, и так, без вызова не пускают. А сестра его Татьяна, в замужестве Юдина, всю жизнь работала фельдшером-акушером. Дежурила она как-то раз ночью в больнице. Господь ей и внушил: открыла она машинально ящик письменного стола, а там печать и бланки больничные. Отправляет телеграмму: "Северный Казахстан, город Петропавловск, Облпромстройконтора, начальнику. Просим срочно выслать Павла Груздева, его мать при смерти после тяжелых родов, родила двойню".

А матери уж семьдесят годков! Павлуша как узнал, думает: "С ума я сошел! Или Танька чего-то мудрит!" Но вызывают его к начальству:

- Товарищ Груздев, собирайтесь срочно в дорогу! Все про вас знаем. С одной стороны, рады, а с другой стороны, скорбим. Может, вам чем подсобить? Может, няню нужно?

- Нет, гражданин начальник, - отвечает Павел. - Крепко вас благодарю, но поеду без няни.

- Как хотите, - согласился директор.

"Сейчас и пошутить можно, - вспоминал батюшка этот случай. - А тогда мне было не до смеху. На таком веку - покрутишься, и на спине, и на боку!"

"И ползет по грядке колорадский жук"

Столько всяких людей и событий повидал отец Павел за годы своих лагерных странствий, что стал он как бы кладезь неисчерпаемый, - иной раз диву даешься, чего с ним ни случалось! Батюшка и сам говорил, что весь его духовный опыт - из лагерей: "Одиннадцать годков копил!" И когда стал архимандрит Павел прославленным старцем, многие замечали, что его духовное руководство, его молитвы - это что-то особенное, чему нет примера в житиях былых времен, это наша жизнь, современная Русь святая...

А чудеса происходили - иногда так буднично, у огородной грядки. Об одном таком случае рассказал работник МВД, официальный представитель закона.

"Однажды мы поехали к отцу Павлу—яркий солнечный день, август. Село Верхне-Никульское от трассы расположено в км 1,5, и мы поехали дорогой, которую местные называют БАМ, там более-менее сухо, и через картофельные поля выезжаешь, минуя магазин, к сторожке о. Павла, т.е. делаешь как бы круг. Я, будучи за рулем, обращал внимание на качество дороги, на то, что вокруг — т.е. помнил больше, чем мои пассажиры. И вот, двигаясь через так называемый БАМ, я обратил внимание, что картофельные поля осыпаны колорадским жуком — все красно, как виноград. Настолько много, что я даже подумал, что можно выращивать колорадских жуков и варить из них суп-харчо. И с таким игривым настроением приехал к о. Павлу. Нас приняли как дорогих гостей. И вот в застолье, в разговоре — как картошка? как лук? в деревне всегда говорят о сельском хозяйстве — зашла речь о засильи колорадского жука. И отец Павел говорит: "А у меня нет колорадского жука". У него было два участка картошки — между сторожкой и кладбищем, 10x10, и уже в церковной ограде — как бы мини-монастырь. Но я-то прекрасно видел, что кругом колорадские жуки — даже у соседки напротив. И вдруг: "У меня нет". Я как оперуполномоченный — ха-ха! — засомневался. За столом уже покушали все, никто не слушал другого, я думаю: "Нет, сейчас я найду колорадских жуков. Не может такого быть! Конечно, он врет!" И я вышел — светло было, августовские сумерки — посмотреть между сторожкой и кладбищем колорадских жуков, найду несколько и уличу! Пришел, начал на карачках между рядами картошки ползать. Смотрю — ни одной личинки, ни одного жука! Не может быть! Кругом красно, а здесь... Даже если до нашего приезда были на участке колорадские жуки, там должны быть проеденные дыры на ботве. Я облазал все — ничего нет! Ну, не может такого быть, это неестественно! Думаю — на втором участке всяко есть. Я, будучи опером, т.е. человеком, который всегда во всем сомневается, ищет врагов и знает, что враги есть, — думаю, я найду! Ни-че-го!

Пришел и говорю: "Батюшка, я вот сейчас на той делянке картофельной был, на этой был — действительно ни одного не только колорадского жука или личинки, но вообще признаков того, что они были". Отец Павел как само собой разумеющееся говорит: "Да ты зря и ходил. Я молитву знаю". А я опять про себя думаю: "Хм, молитву! Чего он такого говорит! Мало ли какая молитва!" Да, такой вот я Фома Неверующий был, хотя ни на одном листе картофельном не нашел даже дырки от гнуса того. Я был посрамлен. А ведь жуки колорадские прямо мигрировали, они ползли..."

Отец Павел настолько любил стихи и песни, что на любой случай была припасена у него поэтическая притча или шуточный стишок, а если нет, то он сочинял сам. Где-то