Иустин (Попович) - Философские пропасти

От редактора

Архимандрит Иустин (Попович) (1894-1979) – один из величайших деятелей Сербской Православной Церкви ХХ века, в 1993 году прославленный в лике местночтимых святых и глубоко почитаемый на православных Балканах. Отец Иустин пришел в этот мир и ушел из него в один день – 25 марта (7 апреля), в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы.

Отец Иустин долгие годы занимался преподавательской деятельностью в духовных семинариях Югославии и на богословском факультете Белградского университета. В 1948 году он удалился в монастырь Челие (западная Сербия), где до конца жизни занимался творческой, переводческой и издательской деятельностью.

Архимандрит Иустин оставил после себя богатейшее богословское, философское и агиографическое наследие, основу которого составляют трехтомная «Догматика Православной Церкви, или Православная философия истины» (1932 – 1978) и «Жития святых» в двенадцати томах ( 1972 – 1978). Ему принадлежит также целый ряд крупных научных исследований и философских произведений: «Проблема личности и сознания по святому Макарию Египетскому» (докторская диссертация, 1926), «Философия и религия Ф.М. Достоевского» (1923), «Прогресс в мельнице смерти» (1933), «Начальное богословие» (1939), «Достоевский в Европе и славянстве» (1940), «Святосаввие как философия жизни» (1953), «Философские пропасти» (1957), «Человек и Богочеловек» (1969), «Православная Церковь и экуменизм» (1974); ряд неизданных толкований на Священное Писание (Евангелие от Матфея и Иоанна, послания св. апостола Павла, св. Иоанна Богослова) и переводов богослужебных текстов на сербский язык, используемый Сербской Церковью (Св. Литургия, Требник, Молитвослов и пр.). Многие работы архимандрита Иустина переведены на греческий, французский и русский языки.

«Философские пропасти»- это сборник философских очерков, соединяющих в себе черты проповеди, притчи и научного исследования и исполненных сильным лирическим началом. Эти очерки воспроизводят путь человеческой мысли, пытающейся постигнуть устройство мира, смысл жизни и смерти, «разбивающейся в скалах» гуманистической философии и находящей покой в философии православной. Лирическое по жанру, это произведение поэтично, образно, насыщенно развернутыми метафорами и художественно по языку.

В целях сохранения образной культуры текста, язык и стиль перевода максимально приближен к оригиналу и по возможности отражает синтаксическое и лексическое своеобразие сербского текста (сохранены авторские лексические новообразования, окказиональная сочетаемость и формообразование), за исключением цитируемых текстов. Фрагменты Священного Писания, которые в авторском тексте, как правило, передаются по-сербски, в настоящем издании приводятся в церковнославянском переводе. Разрывы в цитатах из Священного Писания помечаются многоточием, в том числе в тех случаях, когда в оригинале они даются сплошным текстом. Если цитаты из творений святых отцов в тексте оригинала заключены в кавычки и перевод архимандрита Иустина с греческого языка на сербский не имеет значительных расхождений с русским переводом, то эти фрагменты приводятся согласно русскому переводу. В противном случае в основном тексте сохраняется авторский вариант, а текст русского перевода дается в примечании. Цитаты из русскоязычных авторов приводятся в оригинальном варианте, а из иностранных – в обратном переводе с сербского (кроме специально оговоренных случаев). В тексте перевода сохраняется авторское написание прописных-строчных букв. Дополнительные примечания составлены переводчиком и редактором (см. соответствующие пометы). Информация, принадлежащая редакторам и включенная в текст авторского примечания, заключена в квадратные скобки.

… В настоящую книгу включено послесловие к сербскому изданию 1987 г., написанное учеником архимандрита Иустина, епископом Банатским (ныне Черногорским) Амфилохием.

Е.И. Якушина

От издателя

По словам самого автора, блаженной памяти отца Иустина, сборник « «Философские пропасти» составлен в период между двумя мировыми войнами в некоторые дни и ночи». Опубликованный впервые в 1957 году в издании библиотеки «Свечаник», как остро востребованный, он скоро стал малодоступным широкой читательской среде. Публикуя его вновь, мы уверены, что  эти статьи и сегодня не менее актуальны, чем в то время, когда были написаны; более того, мы уверены, что они стали гораздо актуальнее и ближе современному читателю, чем читателю вчерашнему; мы убеждены, что и в будущем они будут востребованы гораздо более, чем сегодня.

Не только язык и стиль, которыми эта книга написана, причины ее нестареющей новизны. Основная причина в ее содержании: в бытийной, непосредственной ожесточенной борьбе с вечными «проклятыми» вопросами смысла человека, его сознания, действительности мира, времени и пространства. В самом деле, отец Иустин в своих «Философских пропастях» исповедуется небу и земле:  исповедует свой человеческий трагизм, «радости и горести» своей мысли и ощущения, свои «скорби и желания», свою пламенную веру в Христа Богочеловека. Зажигая свою неугасимую лампаду перед Его чудесным Ликом, он непрестанно в нее доливал вместо масла, по собственному его признанию, свою кровь, каплю за каплей, кровь из своего сердца, взволнованного тайной Его миров!

Сам автор, в действительности, - это та самая «серна в потерянном рае», в чье сердце «кто-то собрал всю тоску из всех миров», и так появилось «вселенское чувство скорби». Для него нет ничего более непонятного, чем наш «мыслящий человек», который в большинстве случаев напоминает ему «шелкопряда, что ревниво прячется в свой кокон», человека «недалеких, сухих мыслей, который весь зарылся в кору этой планеты, как клещ в овечью шерсть». И ничего не видит, кроме этой коры. «А над ним пылают бесчисленные светила… грохочут бесчисленные миры». Окаменевший перед человеческим трагизмом и злом, ошеломленный Тайной, распаленный верою в живого Христа, таким был и таковым остался Иустин Челийский – один из самых оригинальных философов, что когда-либо писали на сербском языке…

Наш народ породил много умных, великих и даже святых людей. Среди них, особенно в новое время, исключительное место, которое никто из здравомыслящих людей не может оспорить, занимают трое. Это три пустынножителя: Цетиньский, Охридский и Челийский. Владыка Петр II Негош, Владыка Николай (Велимирович) и отец Иустин. Исключительность и неповторимость этой богомудрой троицы состоит преимущественно в том, что каждый из них, по-своему, соединил в себе философа, богослова и поэта. Такой сплав – редчайший, но и самый благоуханный цветок, что приносит земля. Соединить в себе философа, богослова и поэта – значит осознать глубину бытия и твари, опытно встретиться с Тайной, на которой почивают все существа и вещи и к чьей полноте стремятся;  перелить это знание и этот опыт в самое образцовое, самое красивое человеческое слово – поэтическое. «Философские пропасти» - это неоспоримое доказательство наличия этого тройственного соединения в вулканической и богопламенной душе и христолюбивом сердце отца Иустина.

А кто знал его, тот знает, что эта вулканическая богопламенность и детское христолюбие не покидало его до последнего вздоха. Все в нем было до последнего дыхания живо и мудролюбиво, по-детски открыто и исполнено восторга перед всяким новым открытием и Божиим чудом: в цветке, в глазах, в человеке, и в мире. Вспоминаю, как он, уже на закате своей земной жизни, провожая Комнена Бечировича и указывая на цветы, посаженные рукою смиренной монахини, сказал: «Брат Комнен, захвати с собою взглядом своим эту красоту, в Париже этого нет…» Его родственник, поэт Матия Бечкович, рассказывает о своей первой встрече с ним: «Он сказал нам: «Болен я, тяжело мне Вас принять», - Но он все же пришел. Я ждал, что вынесут его на носилках, а он, как пламя, продвигался к нам через траву…» Осенью, перед его кончиной, мы (о. Афанасий и автор этих строк) разговаривали с ним перед монастырским двором о многих вещах, в том числе и о философии. Он внимательно, по-детски любознательно слушая, встревожено произнес: «Вот, я бы был каким-нибудь взбалмошным философом, вроде слабоумного и тоскливого Ницше, если бы не встретил Господа Христа моего!..» И зарыдал, и из его, как небо, голубых, чистых глаз потекли два потока слез. Таким же трепетным и живым остался он и на своем смертном одре, но уже охваченный «миром, что превосходит разум», и сияя небесным светом…

Таким был автор этой редкой и исключительной книги с уникальным, а потому и совершенно отличающим ее заглавием, соответствующим автору и ее содержанию, - «Философские пропасти».

1987 г

Епископ Банатский Амфилохий (Радович)

ФИЛОСОФСКИЕ ПРОПАСТИ