Архимандрит Эмилиан (Вафидис) - Эмилиан (Вафидис) Слова и наставления Страница 10

Это обреченное на совершение грехов состояние нашей природы передается по наследству и нам, и нашим детям, и друзьям нашим, и монахам, и чадам Церкви. Вместо благоухания жизни принимаем мы из поколения в поколение теперь смрад смерти. Грехопадение в раю увело человека в плен, поместило в некий порочный круг, где переплелись страдания и удовольствия. Стремясь к удовольствию, мы получаем страдание. Избегая страдания, явной приметы смерти, слышим приближающиеся шаги погибели и ада. Почему? Потому что человек «преступил заповедь, позабыв о Боге», и стал расточать силы своего ума и своей воли на исполнение чувственных, бессмысленных, скотских и противоестественных желаний.

Поэтому сразу после грехопадения Бог даровал человеку усилие как лекарство от смерти, как средство восстановления Божественной жизни и приобщения вечному Свету.

К счастью для нас, Христос, новый Адам, жил вместе с людьми. Он разжег их тлевший уголь и возродил Божественное творение. «Воплотившийся от Марии Девы», Он сделал возможным возведение падшей природы человека в первозданное безгреховное состояние и возвращение ему прежней красоты. Сам Христос Своей добровольной смертью за нас даровал человеку бессмертие и свободу решения, что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала (Флп. 4, 8). Как? С помощью усилия.

То, что вторглось в нашу жизнь, — грех и страсти — требуют усилия, ибо «грех отмыть нелегко». По словам старца Иосифа, наши колебания между тем, что есть и тем, чем должно стать, подобны междоусобной брани.

«Нашим страстям нет числа, — говорит Максим Исповедник, — великое их множество одолевает человека и делает его жизнь многострадальной». Посмотрите, что привнес в нашу жизнь так называемый покой, и как страшно, когда мы направляем свои усилия на обретение покоя такого рода. Наша природа раздробляется, разделяется на тысячи частиц, раскалывается наше сердце. Это есть последствие греха, и оно ведет нас к вредоносным, издающим зловоние заболеваниям. Я сейчас не говорю о великих и смрадных страстях, но о повседневных — таких, как эгоизм, тщеславие, черствость, жестокость, непостоянство, неуверенность, беспорядочность, неуместные суждения, ревность, зависть, безутешность, печаль, отчаяние, уныние, тоска, малодушие, несвоевременная скорбь, угрюмость. Иов говорит: Нечестивый мучит себя во все дни свои (Иов 15, 20). Под мучениями он подразумевает страхи, волнения, тяжелые размышления, помраченное и усталое сердце, то есть все то, что нам приносит стремление к покою, который на самом деле обманчив.

Существует ли лекарство от покоя такого рода? Да. Скорби по доброй воле и евангельское усилие. Усилие, приводящее к истинному покою, борьба, делающая человека радостным, любезным, милым, мирным, а наши сердца — садом наслаждения и тишины.

Почему мы так боимся приложить усилие? Почему мы сопротивляемся и усматриваем в нем бедствие и непреодолимые трудности?

Наши собственные интересы, мирское мышление, ребяческое непослушание, подверженность модным идеологиям, эгоизм и прочие недостатки сдавливают нас и препятствуют восприятию от всего сердца «бремени Христова». Кроме того, часто мы или под влиянием современного обмирщенного, позабывшего о Боге общества, или, не имея серьезных богословских познаний, ведем весьма поверхностную духовную жизнь, а евангельский призыв к усилию истолковываем легкомысленно и безответственно.

Обычно людям не нравится злострадание. Они поощряют прихоти своей плоти и таким образом еще больше разжигают ее аппетит. Покой, на который у мирских людей есть благословное разрешение, оправдание и основание, для человека верующего есть предел погибели. Для того, чтобы суметь отказаться от инстинктивного попечения о своей плоти, отвергнуть самоугождение, необходима истинная любовь и Божественный огонь. Его в нас возжигает Сам Христос и им изменяет наше внутреннее существо. Подлинное стремление ко Христу стирает любое иное стремление. Метеорское монашеское государство, сейчас собранное передо мной и празднующее 600 лет со дня своего основания, есть плод человеческого естества, воспламененного Божественным огнем. Мы все любим Бога. Но нашими повседневными делами (грехами?), проистекающими из малодушия, человеческих слабостей, небрежности, незнания, страстей, свидетельствуем о своем автономном существовании по отношению к Нему. Наша любовь расходуется на идеи (замыслы?), желания, приобретение материальных благ, на себя самих. А мы между тем просто не понимаем, что так, через закоснение в удовольствии и самоугождении, de facto рвется наша связь с Богом, мы теряем Его Божественную любовь.

Мерило нашей жизни есть Христос, в меру полного возраста Христова (Еф. 4, 13). Святой Игнатий говорит, что и мы можем исповедовать со дерзновением: «Я желаю постичь лишь одно — Христа». Открыть Его для себя, Его обрести. Да будет Он Господь мой и Бог мой (Ин. 20, 28).

Мы видим, что неустанное евангельское усилие — это путь спасения для человека. Но будьте внимательны: усилие есть побег от ствола желания, произросший благодаря доброй воле и сердечному расположению, а не решению, принятому от страха или по необходимости. Оно не может быть порождением тоскливого настроения души, принуждения, боязни совершить какой–то грех. Скорбь сердца, слезы, печаль души только тогда благословляет Господь, когда идут они рука об руку с живой радостью во Христе, наполняющей все наше повседневное существование. Все то, о чем мы сейчас сказали, нужно учитывать, когда слышишь в себе зов к монашеской жизни, или, будучи еще послушником, чувствуешь, что не имеешь силы или желания становиться борцом, прикладывать усилие.

Радостные люди несут на себе печать Бога. Через аскезу они докапываются до своего подлинного «я». Кроме того, трезвая оценка собственного внутреннего естества, утерявшего Божественный образ, равно как и восхождение на высоты подлинного сердечного покаяния и усилия в следовании евангельским заповедям, являются плодородной почвой для осознания необходимости непрерывного мученического подвига.

Усилие, словно чудодейственный ланцет, производит первоклассную операцию, удаляющую страсти из нашего организма. Не нужно воспринимать аскезу и страдания как инструменты, уравновешивающие два противоположных и противостоящих друг другу начала в человеке — душевное и телесное. Аскеза убивает не тело, но страсти. Тело же есть помощник духа. Терпение скорбей по доброй воле — это путь к свободе и истинному покою. Тело и душа вместе предоставляют свои просторы для Святого Духа, Который приучает нас ступать по пути духовной борьбы навстречу Богу.

Мы возделываем свою жизнь и смотрим в будущее, видим там время жатвы, сбора урожая, добрый плод наших аскетических подвигов и служения, терпения и молитвы. Мы чувствуем признание, радуемся тому, что с нами Бог, благословляющий нашу молодость, старость, вечность, нетление, бессмертие.

Евангельское усилие — ни в коем случае не насилие. Это жизнь духовная, покой, отложение попечений и ликование. Это Небеса, разверзающиеся для сынов и дочерей Бога, денно и нощно играющих перед Ним.

Усилие столь просто! Ибо Сам Дух Святой Утешитель все устроил так, чтобы было для нас легко и покойно. Духовная жизнь обретает крылья. Через усилие плоть обновляется и преображается, уподобляется плоти Христа. День дни отрыгает глагол, и нощь нощи возвещает разум (Пс. 18, 3). Это движение нашей жизни ввысь и вперед, таинственное слышание голоса Бога, приближение к Святая святых, жертвеннику Небесной Скинии.

В заключение подытожим все, сказанное об усилии.

Небольшое притеснение по доброй воле принесет дары благодати. Терпение даже в малом подаст духовные плоды. Святой Григорий Палама говорит: «После трудной зимней поры наступает время цветения». Приходит весна, распускаются листья, цветы, зреют плоды. Законы духовной жизни не останавливают своего действия. Борец Христов становится подобным ангелу небесному. Он знает и то, насколько близко уже подошел к Богу, и то, что есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9, 1). Это закон на все времена. То, что мы ожидаем в конце света, уже сейчас переживается человеком как обручение Царствию Божию.

Так «давайте немного потрудимся, чтобы стать наследниками Царства вовеки». И если уже сейчас душа наша вкушает славу будущего века, то живет она не на земле, но в мире ином. Подвижник приобщается Божественной благодати, которая есть причащение бессмертия, ибо он «через обожение уже сам стал как Бог». Он вместе с Богом неповрежденно и безопасно обдумывает, изучает и зрит творения Божии и становится опытным в знании Божием, сам Богу подобный. И приобретает, по благодати, с мудростию одно с Богом понимание сущего. Ибо его ум и чувства стремятся к обожению, к непрерывному уподоблению Богу.