Александр Геронимус - Беседы на Великий пост Страница 10

Теперь о литургии. Пост – это довольно сложное понятие. В него входит пищевой пост, о котором мы в первую очередь думаем, когда наступает время Великого поста. Эта сторона поста в основном всем ясна. И надо помнить (я сейчас не говорю о реальной практике, пост отличается у монахов и у мирян), что по уставу в разные дни Великого поста даже пища разная, и в субботу и воскресенье елей и вино в пищу употребляются, а по будним дням – нет. Во-вторых, человек как бы стоит на посту: это время, когда человек призывается к тому, чтобы особенно внимательно следить за своим сердцем, не пропускать чужое в свой внутренний мир. В-третьих, что, к сожалению, особенно часто предается забвению, это нераздельная связь поста и милосердия. По этому узнается, подлинный у нас пост или мнимый. В первые времена христианства экономика была иной, чем сейчас, и растительная пища стоила ощутимо дешевле, чем скоромная. Христианская община, у которой было общее имущество, на отказе от скоромной пищи экономила средства, и эти сэкономленные средства раздавались нищим. Эта акция милосердия была нераздельна с самой категорией поста. Хотя сейчас у нас другие условия жизни, в том числе другие условия церковной жизни, но забывать о том, что плод поста, плод покаяния – это милосердие, ни в коем случае нельзя. И конечно, если мы сами обнаруживаем, или другие, «недуховные» люди, которые около нас находятся, обнаруживают, что мы очень хорошо постимся, но почему-то делаемся все более и более раздражительными и злобными – тогда надо подумать, какое из зол меньше, и, может быть, смириться и пост ослабить. Иногда говорят: «Одну просфору в день кушает, а человеком закусывает». Это, конечно, крайний случай, но такие люди тоже бывают. И если мы плывем в этом направлении, то чем раньше мы остановимся, тем лучше.

Наконец, кроме всего того, о чем я вам сейчас сказал, есть литургический пост. Литургия в узком смысле слова – это основное церковное богослужение, во время которого совершается таинство Евхаристии, преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. А в буквальном смысле «литургия» – это «общее дело», и речь идет именно о всяком богослужении в широком смысле слова. В частности, литургический пост выражен в специфической структуре богослужений, не вообще великопостных, а в структуре богослужений седмичных, или будничных дней Великого поста. Еще одна деталь. Вне поста церковная неделя начинается с воскресенья, допустим, воскресенье 3-го гласа, потом идет понедельник 3-го гласа и т. д., завершается субботой 3-го гласа, а следующее воскресенье 4-го гласа: начинается новая седмица. А с первого дня Великого поста богослужебная седмица начинается с понедельника. Казалось бы, частность, но все это некоторая духовная ритмика, которая способствует благому проведению Великого поста.

И главное, литургический пост выражается в том, что в седмичные дни Великого поста не положено совершение Божественной литургии . И она, строго говоря, не совершается, то есть не совершается таинство Евхаристии – преложения хлеба и вина в Тело и Кровь Христову. Но для того, чтобы верующих не оставлять без Причастия, по средам и пятницам Великого поста совершается так называемая литургия Преждеосвященных Даров. Хотя в ее названии есть слово «литургия», она отличается от Божественной литургии, которую служат ежедневно, кроме Великого поста и еще нескольких исключительных дней. Таинство Евхаристии за этим богослужением не совершается, что подчеркивает само название: те Дары, которых причащаются верные во время Преждеосвященной литургии, были освящены не в этот день – среду или пятницу – а прежде , в предшествующее воскресенье. Таким образом, в литургии Преждеосвященных Даров не совершается таинство. Это очень важное отличие, и оно отчасти разрушает стереотип, в соответствии с которым мы литургию и причастие отождествляем между собой. Мы идем на литургию часто с единственной целью – для того, чтобы причаститься Святых Христовых Таин. В этом случае для нас нет большой разницы, когда мы причастились – в воскресенье, в среду ли, когда литургии не положено, а мы причащаемся запасными Святыми Таинами, или, как это бывает для больных, священник пришел к нам домой и причастил нас. Но на самом деле разница очень большая, потому что литургия потому и называется «общее дело», что на ней общее дело совершается. Это понимание, к сожалению, в значительной степени утрачено. Общее – это значит, что совершает литургию не священник или епископ – он только предстоит, – а совершает служение весь народ Божий, и причастие является только проявлением этого общего дела.

Неделя Торжества православия

Первое воскресенье Великого поста называется Неделей Торжества православия. Прежде всего я хотел бы рассказать, каким образом возник этот праздник. Сейчас мы слова «торжество православия» воспринимаем в самом широком смысле и в молебне этого дня благодарим Бога и молимся за всю полноту Православной Церкви. Но возник этот праздник в связи с конкретными духовно-историческими событиями, которые имели место в IX веке в Византии, в конце того периода, который в истории Церкви называется вторым периодом иконоборчества. Таким образом, Торжество православия ознаменовало конец иконоборческой ереси, окончательную победу иконопочитания. А поскольку во вселенском аспекте иконоборчество было последней ересью, то это одна из причин, но не единственная, по которой мы это событие понимаем как торжество православия в целом. Вопросы, связанные с иконопочитанием и иконоборчеством, актуальны не только для периода VIII—IX веков. После победы иконопочитания они не потеряли своей актуальности, но как и всё, связанное с догматами, имеют вечное значение.

Еще задолго до начала первого периода иконоборчества были христиане, не принимавшие почитания святых икон.

В частности, епископ Евсевий, церковный историк, живший в IV веке, современник Константина Великого, когда речь шла о том, чтобы преподнести кому-то из царского дома икону Спасителя, по свидетельству документов, восставал против этого и против икон вообще, против того, что Бог может быть описан, что Он может быть изображен красками. Высказывания иконоборческого характера существовали достаточно давно, но они имели частный характер и не приводили к конфликтам, которые затрагивали бы все церковное общество.

Так называемый первый период иконоборчества начался при императоре Льве по прозвищу Исавр, поскольку он был родом из малоазийской области Исаврии. На причинах возникновения иконоборческого движения мы сейчас останавливаться не будем, тем более, что когда речь идет об исторических событиях, то не бывает единого мнения, какие причины вызвали те или иные исторические события; обычно это совокупность причин. Так или иначе, успех или неуспех этого движения исторически зависел от того, какую позицию занимал император. Забегая вперед, можно сказать, что это типичная ситуация. Император Лев в военном и экономическом отношении сделал очень много для процветания Византии, и его авторитет способствовал успеху его иконоборческой политики. Если рассмотреть совершенно другую историческую ситуацию, это аналогично тому, как это было при Петре Первом в России: Петр, например, не жаловал монахов, считая весь институт монашества помехой к развитию государства. Таким же образом Лев Исавр преследовал всех, почитавших иконы: монастыри, духовенство, народ, особо представленный, как подчеркивается во всех исторических хрониках, женщинами. Например, когда Исавром был брошен «пробный камень», а именно один из его воинов попытался разгромить стоящее в центре Константинополя металлическое статуарное изображение распятого на Кресте Господа Иисуса Христа, он был предан толпой самосуду. Эта толпа, как говорится в хрониках, состояла по большей части из женщин и монахов. За это в свою очередь последовали репрессии со стороны императорской власти. Нам еще важно отметить, что ни разу иконоборцы не выступали против почитания изображения Креста Христова, они выступали именно против изображений иконописных. Поэтому воин, сохранив крест, не просто демонтировал оттуда изображение Господа Иисуса Христа, а символически нанес топором по лику несколько ударов. Так начался первый иконоборческий период, который проходил на всех уровнях.

В 754 г. был созван первый иконоборческий собор, в котором участвовало очень много епископов, искренне ссылавшихся на большое число текстов Ветхого Завета, начиная с заповеди Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу (Исх. 20, 4). В Ветхом Завете, конечно, легко набрать очень много цитат, которые можно интерпретировать как иконоборческие, т. е. как запрещающие изображение Бога. Ссылались в том числе и на упомянутого мною епископа Евсевия, который был арианином и святительствовал при Константине Великом. После этого при императоре Константине Копрониме иконоборчество продолжалось до периода царствования св. императрицы Ирины и патриаршества свт. Тарасия, при которых в 787 г. состоялся Седьмой Вселенский Собор. На этом последнем Вселенском Соборе иконоборчество было признано ересью и принято соборное постановление о почитании святых икон.