Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 5 Страница 116

Как бы мне хотелось с тобой увидаться, но меня задержал здесь Комитет о обновлении Андреевской церкви до половины октября, а тогда будет уже поздно ехать по дурным дорогам без шоссе до Орла, где и прогоны вдвое станут, а хотелось бы после такого горя повидаться.

Прости, обнимаю тебя и сестру и племянницу, спешу в церковь, но не хотел пропустить почты.

Напиши ко мне, что знаешь о брате и о себе, что думаешь делать. Остаюсь душевно тебе преданный брат

А. Муравьев.

Подготовка текста, публикация и комментарии О. И. Шафрановой.

{стр. 487}

Письма

святителя Игнатия Брянчанинова

к С. И. Снессоревой

Предисловие

Среди обширного эпистолярного наследия святителя Игнатия Брянчанинова особое место занимают 24 послания, адресованные переводчице и писательнице Софии Ивановне Снессоревой (1815 или 1816–1904) — его духовной дочери, которая, по словам самого Святителя, принадлежала к числу «очень немногих людей, оказавших ему особенную любовь». Письма охватывают 22-летний период их общения (с 1845 по 1867 г.) и свидетельствуют о тесной связи учителя и ученицы. Впервые издаваемые отдельным корпусом и откомментированные, они дают возможность наблюдать духовное водительство Владыки, благодаря которому София Ивановна прошла нелегкий путь от переводчицы журнальных романов до духовной писательницы, чьи произведения пережили своего автора и остаются благодатным и полезным чтением для каждого православного человека [1529].

{стр. 488}

Помимо духовных уз, святителя Игнатия и С. И. Снессореву связывали литературные занятия, поэтому публикуемые письма имеют большое значение и для характеристики деятельности Святителя как русского духовного писателя [1530]. На протяжении всего времени их знакомства, до последних дней земной жизни Преосвященного Игнатия, София Ивановна была деятельной помощницей в публикации и издании его сочинений.

У нас нет точных сведений о том, когда произошла первая встреча Снессоревой с архимандритом Сергиевой пустыни Игнатием. Знакомство их могло состояться в конце 1845 г. Именно в это время София Ивановна, страдавшая тяжелым недугом, приезжает из Астрахани в Петербург, чтобы определить своего сына в учебное заведение и, тем самым устроить судьбу мальчика, так как на свое выздоровление она почти не надеялась [1531].

Помощь и утешение она находит в Сергиевой пустыни, к этому времени уже значительно обновленной неустанными трудами архимандрита Игнатия: София Ивановна становится его духовным чадом.

Самое раннее из опубликованных писем архимандрита к С. И. Снессоревой (письмо № 1) — от 9 мая 1846 г. — свидетельствует, что к этому времени между ними уже сложились близкие, доверительные отношения. Возможно, желая поддержать и ободрить Софию Ивановну, архиманд{стр. 489}рит Игнатий обращается к ее литературному опыту (Снессорева занималась переводами уже с 1837 г. [1532]) и знакомит со своими сочинениями, в частности с «Валаамским монастырем». Это произведение Святителя, написанное под впечатлением от его продолжительной служебной командировки на Валаам [1533], было первым, предназначавшимся для печати.

Письмо, кроме того, говорит о начале нового этапа в биографии будущего Святителя: он подошел к 40-летнему рубежу своей жизни, достижение которого считал необходимым условием для начала публикации написанных им произведений [1534]. Через посредничество Софии Ивановны архимандрит Игнатий ищет возможности публикации своих произведений в популярном журнале О. И. Сенковского «Библиотека для чтения» [1535]. Он также интересуется мне{стр. 490}нием известного редактора о литературной стороне предлагаемого для печати «Валаамского монастыря».

Сама С. И. Снессорева получила работу переводчицы в журнале «Библиотека для чтения» в 1848 г., но ее знакомство с О. И. Сенковским состоялось, вероятно, гораздо раньше, еще в 1836–1837 гг., когда последний редактировал тома «Энциклопедического лексикона» Плюшара [1536]. Тогда София Ивановна вместе с мужем делала переводы для этого издания (тома 13–15). После возвращения ее в Петербург знакомство упрочилось благодаря дружеской поддержке Е. Н. Ахматовой [1537]. Снессорева была знакома и дружила с Ахматовой со времени жизни в Астрахани (с 1838 по 1845 г.) [1538], а в Петербурге часто бывала на ее литературных вечерах. Вероятно, именно с этих ахматовских «суббот», где собирались О. И. Сенковский, А. В. Дружинин, А. В. Никитенко, Н. И. Пирогов, А. А. Краевский, В. В. Стасов, В. П. Гаевский и другие литераторы, и началась дружба Софии Ивановны с некоторыми из них.

Сразу же после публикации «Валаамского монастыря» у О. И. Сенковского [1539] очерк дважды выходит отдельным изданием в той же типографии, где печатался журнал [1540].

{стр. 491}

Следующим произведением архимандрита Игнатия, опубликованным в журнале О. И. Сенковского, было «Воспоминание о Бородинском монастыре». Поводом для его написания послужило посещение в конце июля 1847 г. Спасо-Бородинского монастыря [1541], куда он заехал по дороге к месту лечения: с середины августа 1847 до середины мая 1848 г. архимандрит находился на отдыхе в Николо-Бабаевском монастыре [1542].

Уже 18 сентября 1847 г. он пересылает иеромонаху Игнатию [1543], управляющему Сергиевой пустынью на время его отпуска, свое произведение с просьбой: «Прилагаемый при сем конверт запечатав, доставь по надписи. Тут вложена коротенькая брошюрка поэтическая «Воспоминания о Бородинском монастыре». Прочитай. Если напечатают и тебе предоставят несколько листочков, то штук 20 отправь в Бородинский монастырь, несколько ко мне, а прочие раздели по братии и знакомым. А мне бы хотелось, чтоб напечатали» [1544].

С большой долей вероятности можно утверждать, что для публикации этой «брошюрки», как ее назвал архимандрит Игнатий, он вновь прибег к посредничеству Софии Ивановны; в конце 1847 г. публикация появилась в «Библиотеке для чтения» и сразу же вышла отдельным изданием в типографии К. Крайя [1545]. {стр. 492} Видимо, София Ивановна передала в ответном письме к архимандриту Игнатию сожаление Сенковского о том, что объем произведения невелик, и просьбу выслать новое сочинение для публикации, на что Преосвященный Игнатий ответил ей: «Воспоминание о Бородинском монастыре, какое у меня было в душе, такое и вышло на бумагу. В этом заключается все мое оправдание пред справедливым обвинением в краткости. <…> Есть у меня некоторые вещи и более обширные, чем «Воспоминание», но не знаю, идут ли они в светский журнал. Пришлю что-нибудь, когда поокрепну и предоставлю благорассмотрению И<осифа> И<ванови>ча напечатать или нет» (письмо № 4).

Во время пребывания в Николо-Бабаевском монастыре Святитель, несмотря на болезненное состояние, полностью отдается написанию духовных произведений. С первых дней своего отпуска он беспокоится, высланы ли брошюры о Валаамском и Бородинском монастырях знакомым [1546], а также через иеромонаха Игнатия передает в подарок некоторым своим духовным чадам новые произведения, которые писал нередко по их просьбе. Об этом Святитель говорил неоднократно. Например, в одном из поздних писем он писал: «Относительно моих сочинений тебе известно, что я писал их для себя и для коротких, немногих знакомых моих, из настроения, полученного и усвоенного монастырскою жизнью» [1547]. Так, в начале сентября 1847 г. в ответ на просьбу своей духовной дочери — А. А. Александровой [1548] — архимандрит Игнатий обещает написать «желаемое ею краткое сочинение и прислать по почте» [1549], а уже 22 сентября просит иеромонаха Игнатия в письме: «Приложенный при сем конверт, запечатав, доставь А. А. Александровой. Тут маленькое мое сочинение для них; прочитай его, — только другим не давай» [1550]. Через месяц он справится: «Отдал ли А<лексан{стр. 493}дровой> Жит<ейское> море» [1551]? Таким же путем, через Сергееву пустынь, архимандрит посылает в подарок Софии Ивановне одно из самых ярких своих произведений — «Чашу Христову».

Сочинение это было написано, вероятно, осенью 1847 г. Уже в конце сентября в письме к иеромонаху Игнатию архимандрит размышлял на эту тему: «…Скорби — чаша Христова на земле. Кто на земли участник чаши Христовой — тот и на небе будет участником этой чаши. Там она — непрестающее наслаждение…» [1552]. Передавая «Чашу Христову», он пишет иеромонаху Игнатию: «Приложенное письмо, прочитав, доставь Снесарев<ой> [1553]. Вот образчик книги, которая давно формировалась у меня в голове, а теперь мало-помалу переходит из идеального бытия в существенное: это будет вроде «Подражание Христу» — известной западной книги [1554], только наша. [Включаю тебя и прочих ради Бога единомудрствующих со мною в число сочинителей книги, потому употребляю выражение: «наша».] Совершенно в духе Восточной Церкви — и выходит сильнее, зрелее, основательнее, с совершенно особенным характером. Эту книгу желалось бы подвинуть хоть до половины, доколе я здесь в уединении. Такое дело, сделанное до половины, почти уже сделано до конца» [1555].