Галина Данилова - Нет повести прекраснее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте Страница 13

Вечером отец вернулся веселый. Стал оправдываться, что был очень занят: сажал, копал, ремонтировал изгородь и сарай, разбирался на чердаке. А главное, Открытый все-таки проснулся и ему нужно трудиться, как муравью, срочно заканчивать работу. Глядишь, и еще заказы появятся.

Алла попросила отца показать ей камин, который делает.

Он взял ее с собой на следующий день. К их удивлению, семья Открытого была в полном составе. Они завтракали. Предложили Сыроежкину и Алле выпить кофе. Вера Алексеевна достала торт и отрезала по большому куску гостям.

— Алла пришла со мной на печку посмотреть, — объяснил он неожиданное появление дочери. — Неужели, говорит, ты справишься? Не доверяет. Она же никогда не видела, как я печки кладу.

— Почему не доверяю, мне интересно, — смутилась Алла, она посмотрела на Сашу, который не спускал с нее глаз.

— А вы себе тоже камин смастерите, — посоветовал Открытый, чтобы поддержать Аллу.

— Да зачем нам камин, у нас площадь малая, — возразил Сыроежкин. — Англичане любят камины, так у них дома большие. У японцев каминов нет, живут тесно. Разговоры разговорами, а пора и за дело. У нас такая ситуация, ты заказчик, а я исполнитель. Ты платишь, я отрабатываю. У каждого свой интерес. Ты бывший разведчик, а я сборщик. Мое хобби — печи, а твое — языки. Пойдем, дочка. Спасибо за угощение.

Они вышли в гостиную, где строилась печь.

— Что скажешь, дочка? — робко спросил.

— Пока ничего не могу сказать, — Алла пожала плечами. — Еще не ясно, как она будет выглядеть.

— С левой стороны будет камин, — начал объяснять отец, — а с правой готово только половина. Дело идет туго, работаю только по выходным. Дело и затянулось.

— Приду посмотреть, когда ты все закончишь, — Алла улыбнулась, чтобы его подбодрить.

— Я отцу давно говорю, — вмешался Саша. — Зачем тебе печка? Сделал бы один камин. Я мечтаю — сидеть вечером у камина и читать интересную книгу, смотреть на огонь в камине и мечтать.

— Или слушать музыку, — добавила Алла.

Они смотрели друг на друга, словно пытались найти что-то общее. Саша держался уверенно как хозяин дома. Алле пришла в голову глупая мысль: а вдруг он подумает, что она пришла ради него. Она раньше встречала его, но они не здоровались. А сейчас она заметила, как он изменился и похорошел. Он выглядел счастливым и походил на Ихтиандра из «Человека-амфибии». Ей стало стыдно: она была одета в старые джинсы и дешевые кеды. Настоящая замухрышка. Она ощутила между ним и собой огромную пропасть. О чем с ним разговаривать? Она посмотрела на отца. У него был жалкий вид: худой, небритый, уши торчат, как у Чебурашки, почти лысый, с какими-то густыми усами. Стоит, нахохлился, как воробей, смотрит на хозяина недружелюбно. Сразу видно, что не нравятся ему эти Открытые. Хоть бы не показывал вида. Глупо ведь, тебе работу дают, а ты всем видом показываешь, что они тебе не ровня.

Дома он жаловался, что дело медленно продвигается, хозяева редко появляются, вот дело и застопорилось. Могли бы ключи оставить, но не доверяют.

И правильно делают, сделала заключение Алла. Отец не очень аккуратный, развел бы такую грязищу, что потом они бы долго убирались и ругались. Могли бы и меньше заплатить.

— Я пошла, — глядя сурово на отца, сказала Алла. — Смотреть пока не на что. Дома дел много, я первый раз сегодня приехала.

— Иди, иди, дочка, помогай матери. А я делом займусь, — поддержал отец и хмуро посмотрел на Сашу.

— А вы что-то уже посадили? — попытался ее задержать Саша.

— Я посадил картошку, кабачки, тыквы, репу, — ответил за дочь отец. — Она ничего не сажала. А ты что, в посадках понимаешь? Сам-то что-нибудь сажал?

— Сажал картошку, — бодро ответил Саша.

— Так я тебе и поверил! Что-то не похоже!

— А как это вы определили? Я могу показать Алле, как картошку сажать, — он посмотрел на нее вызывающе.

— Да зачем тебе картошку сажать? — возмутился Сыроежкин. — Она у вас есть круглый год.

— Мы на участке сажаем картошку, чтобы сюда не привозить, — констатировал Саша. — Правильно делаем, она натуральная.

— Вам-то зачем? Отец твой работает, много получает. Ты не голодный. Вот мне надо, я безработный, меня должна земля кормить.

— Но ведь когда-нибудь ваша фабрика заработает, — не унимался Саша. — Или ее закрыли окончательно?

— Это ты считаешь, что заработает, — разозлился Сыроежкин, — а мы не уверены в завтрашнем дне. Я взялся за печное дело, потому что это мой хлеб сейчас. Для тебя камин — это романтика посидеть, помечтать. Отцу он нужен для размышление: посидеть, вспомнить боевые подвиги. Верно, говорю, Петрович?

— Какие еще подвиги? — вспыхнул Открытый. — Сплошные серые будни! Это только в фильмах и в книгах разведчик совершает героические подвиги, а на деле все не так. Сейчас настали времена — одни подвиги!

— Это ты верно заметил. Мой участок ограбили, непонятно почему, — вдруг он спохватился. — Конец разговорам, пора браться за работу, — подошел к печки и взял лопатку для кладки кирпича.

— До свидания, — резко попрощалась Алла и ушла.

— Иди, иди, дочка, вам завтра уезжать.

Саше не понравилось, что она ушла. Могла бы и остаться. Подумаешь, дел у нее много. Кокетничает. Какая гордая и капризная, хотя отец простой работяга. Ему лично на даче делать нечего, он поедет кататься на велосипеде. Сейчас дорога просохла, можно и прокатиться.

— Я пойду, покатаюсь на велосипеде, — дал понять отцу, что ничем не собирается заниматься.

— Иди, иди, развейся, — не стал возражать отец. — А мы с матерью пойдем разбираться в сарае. Приезжай часам к трем, будем обедать.

Какая, однако, эта Алла строгая, смотрит высокомерно, не подступишься. В отца пошла, такая же несговорчивая. Видно, любит жизни учить, как и ее отец. Гордячка еще та! Отец безработный, пусть на участке и пашет все лето, ведет хозяйство. А чего дочь-то загружать? Папашка — конь еще тот! Не понимает, что дочке еще и погулять охота.

Если бы на него родители наехали и заставили пахать, он бы и ухом не повел. Сажали они картошку год назад. И верно, зачем? Отец зарабатывает и на картошку у них хватает.

Старший брат живет самостоятельно, у родителей денег не просит, сам неплохо зарабатывает. Отец должен тратить на младшего сына, чтобы его в люди вывести. Так и должно быть!

Он отправился на велосипеде по дороге к лесу. Потом решил свернуть на дорогу, чтобы проехать мимо дома, где жили Сыроежкины. Мать Аллы копалась в огороде, Аллы не было.

Отлично, что он вырвался, надоело в городе, суматоха, суета. А здесь воздух, лес, просторы. Народ возиться на участках, на дороге никого нет. Где-то жгут костер и пахнет дымом.

Интересно, есть ли у Алки велосипед, могли бы покататься вместе.

Жаль, что она такая дикарка, смотрит холодно. Похоже, выпендривается. Какого зверька она ему напоминает? Лисичку, зайца, белочку. Скорее, белочку. Никакая она не гордая, просто пугливая и закомплексованная дурочка, которой все время хочется убежать. Я бы ей сказал при встрече: белочка, белочка, давай прыгать по деревьям вместе. Какая бы у нее была реакция! Она бы бросила в него картошку.

Когда Саша вернулся домой с прогулки, то стал уговаривать отца, чтобы они пригласили Аллу и ее мать поехать вместе. Зачем двум бедным женщинам тащиться три километра до электрички, а потом еще два часа до города.

Мать возмутило это предложение. Мало того, что этот Сыроежкин ими недоволен, они должны взять с собой его дочь и мать. Совершенно чужие люди! Тоже придумал сынок! Отец долго молчал. Затем высказался. Сыроежкин их работник, если они для него сделают доброе дело, он будет им благодарен. А то у него такой вид, словно они его обидели. До дома он их не повезет, а высадит, где им захочется.

Мать нахмурилась, но возражать не стала. Коли мужчины решили, куда деваться. Их двое — она одна.

Открытый считал себя немного виноватым, потому что работа затянулась. Сыроежкин хотел сделать ее быстро, но время шло, а работа двигалась медленно. Он мог появляться только по выходным, а жена была занята сыном, который заканчивал учебный год. И наконец, у Сыроежкина могли появиться еще заказы, тогда он мог бросить эту работу. Ближе к вечеру Открытый пригласил Сыроежкина поужинать и сообщил, что мог бы подвести его жену и дочь до города.

— Благодарю, Вячеслав Петрович, — Сыроежкин повеселел, — у них же сумки тяжелые, они белье грязное заберут, мусора много, можно по дороге выбросить. Спасибо, уважил. Скажу честно, никогда с разведчиками не общался.

— Вот и появилась возможность.

— Ты занимался таким делом, что должен иметь подход ко всякому человеку, чтобы его разведать. Так я понимаю?

— Не совсем, у меня были иные задачи: я имел дело с определенным кругом лиц, — начал объяснять Открытый.

— Взять меня, к примеру, — перебил Петр Васильевич, — к какому кругу лиц я бы относился, если ты имел со мной сношения?