Серафим Звездинский - Житие, проповеди Страница 14

100

ствами на владык и матушку. Узники молчали, предав молитве свои сердца. А одна из сестер говорила потом, что будто сам преподобный Серафим незримо присутствовал среди святых изгнанников, благословляя и укрепляя их.

В Нижнем Новгороде, на шести извозчиках, направился этап к Дивеевскому подворью. Народ недоуменно созерцал такое шествие: шесть извозчиков, на каждом по конвоиру и — духовные узники…

Затем — опять НКВД. Дежурные, венгры, встретили сурово, пересчитали узников, позвонили по телефону и увели арестованных.

***

В Нижнем Новгороде встретили близких людей. Здесь, напротив подворья, жила раньше сестра владыки Анна Ивановна; ее помнили и у всех осталась о ней добрая память. Подруга ее, соседка по дому, Анна Алексеевна Никишарова и дочка ее Валя бывали у владыки еще в Дивееве. Обе радушно и ласково приняли спутниц, читали письма Анны Ив. о своем брате и владыкины к ней письма, которые Анна Ив. оставила у себя на сохранение. Дочка нижегородского протодиакона и ее тетя, знавшие владыку, передавали ему передачи. Скоро дошли из тюрьмы известия о том, что начались у владыки опасные приступы печени. Узнали мы об этом отчасти и от тюремного врача, которого

101

вызывало НКВД к заключенным, — пишет Анна, — а он был близко знаком с дивеевскими. Мы решились хлопотать, и я подала заявление с просьбой отпустить на поруки больного отца. Это было 24 сентября утром, в канун преподобного Сергия Радонежского. Вечером вдруг прискакал верховой, требует Патрикееву, т. е. меня. Повестка — явиться в НКВД к семи вечера. Замолилась я. Вдруг, думаю, вместо пользы, какой вред учинила. В девять вечера меня позвали наверх, здание все было пустое. Привели в комнату, маленькую, светлую. Сидит начальник. Принялся расспрашивать, то ключи доставал, то убирал их, как будто хотел отвести куда-то, запереть под замок. Долго мытарил, лихо испытывал. А потом предложил доносить, но понял, что не на ту напал, прикусил язык. "Завтра, — сказал, — придите к 10 утра, мы вам его освободим". Я не верила счастью, казалось, не доживу до утра. В 9 часов зашла в храм великомученицы Варвары, а затем взяла извозчика и была около 10 часов в НКВД. Меня опять позвали наверх. Не велели рассказывать, о чем вчера говорили, и сказали, что сейчас освободят отца. Я стояла у парадного. Вижу, что ведут под конвоем вл. Зиновия и вл. Серафима. "Куда нас ведут?" — спросил наш владыка. "На свободу", — ответила я радостно. Он не мог поверить. "Вот и лошадку вам приготовили. Сейчас поедете на свободу". Начальники выдали документы, владыке

102

Зиновию вернули очки, еще что-то и отпустили. Радости нашей не было конца. Преп. Сергий утешил нас безмерно. К вечеру освободили и мат. игуменью, тоже совсем больную.

4 октября 1927 г. опять явился вестовой из НКВД и объявил, что владыку требуют в учреждение для отправки в Москву. Новость неожиданная. Наутро святители отправились в НКВД, где им выдали документы — ехать в центр. А вечером мы уже вместе сидели в поезде. Когда приехали и снова искали пристанище владыка с горечью признался, что легче успокоиться навеки, чем так скитаться. На Влахернском подворье нас приветили, обогрели и утешили. А на другой день оба святителя прошли в учреждение. Их пригласили Тучков и Коз. Предложили: "Вот вы, архиепископ Зиновий, и вы, епископ Серафим, поезжайте, управляйте епархиями. Побывайте у митр. Сергия, приходите, договоримся, и поедете". "Я морально не могу", — ответил вл. Зиновий. — "Я тоже не могу, по болезни", — ответил вл. Серафим. Тогда в течение 24 часов уезжайте из Москвы и — подальше". "Я — в Муром", — сказал вл. Зиновий. "А я — в Меленки", — сказал вл. Серафим. "Опять будете рядом, — заметили собеседники, — ну что же! Поезжайте, только тише живите".

Часов около семи были оба в Сокольническом пер. у митр. Сергия. Вл. Серафим

103

подал прошение освободить его от управления Дмитровскм викарством по болезни, такое же прошение подал и вл. Зиновий — освободить от управления Тамбовской епархией. "Что это? — спросил митр. Сергий, — протест? Несогласие с Синодом? Нежелание договориться? А знаете, что митрополит Петр за свою несговорчивость поехал в "Хе" — в Заполярье, а вы будете не в "Хе", а в "хе-хе-хе". "Ну, что бы то ни было, а морально мы неспособны на что-либо другое. Мы с митрополитом Петром солидарны". Тяжелое впечатление произвело на владык присутствие безмолвно сидящего молодого еп. Сергия; он только слушал, но, казалось, что он здесь больше имел власти, чем митрополит.

Дмитровцы быстро узнали новое местопребывание владыки и устремились к нему. Приезжали в Меленки пастыри дмитровские и московские, приезжали духовные чада, монашествующие, бельцы, старцы, девы, отроки. Приток посетителей увеличивался день ото дня. Извозчики выезжали за архиерейскими гостями, довозили до места, привыкли к тому, что ежедневно есть пассажиры и в обратный путь. Шли странники и пешком, — богомольцы, детки владыки Серафима — и "никтоже тощ и неутешен от него отыде". Со всяким отдельно побеседует, всякого выслушает, не выговорит, не упрекнет, не подосадует на усталость или недомогание.

104

На первой неделе поста владыка просил никого не приезжать. Уединялся в своей келий, даже с домашними до пятницы не говорил ни слова, не вкушал ничего, кроме Св. Тайн. Даже не запивал теплотой. Ночью ежедневно в 2 часа полунощница. Иногда на Страстной неделе начнет утреню в 5 час, потом часы с полным чтением евангелистов, литургия Преждеосвященных Даров, и так почти до 4-х часов дня без перерывов. Владыка только сияет от благодати и как будто не на земле живет.

Случалось иногда так, что когда владыка читает среди ночи правило перед литургией, вдруг покажется, что он отворил дверь, приглашая, чтобы пришли убрать келью, а это оказывается дверь отворилась от сквозняка. Заглянешь в келью и увидишь владыку лежащим ниц крестообразно на полу. Так и содрогнешься при виде повергнутого перед иконами владыки, раскинувшего крестообразно руки. Владыка не знал, что келейницам удавалось видеть его сокровенную молитву.

В 1928 г. радостный день Благовещения Пресвятой Богородицы совпал с Лазаревой субботой. Владыка назначил на этот праздник постриг своей послушницы Анны. Еще 31 января отслужил молебен св. Никите Новг. чудотв. и велел заботиться о брачной одежде,

105

дал сам денег на начала приобретения. Трепетала душа моя, — рассказывает Анна, — особенно при словах из службы Благовещения: "Буди ко приятию готова Божию". Во время полунощницы, после пения "Се, Жених" владыка совершил пострижение в рясофор. Ряска была сшита в Дивееве, шапка и наметка мат. схиигум. Фамари, четочки владыкиными руками сделанные, от мат. Фамари — образ Умиления: на золотой иконке надпись "В. К. Елиз. Фед." От владыки — благословение, образ преп. Симеона Верхо-турского чуд., сибирского святого, особо почитаемого зырянами. Он был из дворян, скончался от чрезмерного поста, имени его никто не знал, пока он не явился, в день открытия святых его мощей, и не сказал епископу в сновидении: "Имя мое — Симеон".

После пострига владыка оставил новопостриженную за завесой, как бы в алтаре до литургии, перед иконой Умиления. Помню, как ударили к утрени в 2 часа ночи в соборе. Как ликовала душа, осознавшая себя Христовой Невестой.

Утром причащалась за литургией и днем еще не снимала одеяния до всенощной, ночью читала Евангелие о Лазаревом воскрешении: "Уже смердит… Лазарь, гряди вон… Изыде умерый…" Господи, помилуй Анну за молитвы отца ее духовного еп. Серафима Дмитровского…

106

Был и еще постриг: 26 июня 1928 г. постригал владыка в рясофор и Таню, свою диакониссу. Судьбы Божий над ней были таковы: когда всех сестер арестовывали, Таня уцелела; владыка велел ей на время уехать, но она ослушалась, направилась в тюрьму, нашумела. Ее тоже арестовали, а после — сослали в отдаленные края, где она не устояла и стала матерью младенца. Долго жила с нехристианским мужем, но Господь привел ее к покаянию. После смерти мужа Татиана горячо искала спасения…

Третий постриг был в рясофор духовной владыкиной дочери — Е. П. Ан. Прежде учительница гимназии, молодая, светски воспитанная, вольнодумно настроенная, под молитвенным воздействием еп. Серафима сделалась ревностной христианкой. Владыка говорил о ней: "Она, как губка, впитывает все мои наставления". Будучи в Дмитрове учительницей истории в средней школе, она посещала все службы, записывала проповеди и открыто в соборе причащалась Св. Тайн из руки своего пастыря. В классе она начинала урок с молитвы и крестного знамения, небоязненно исповедовала веру в советской школе. Последние годы она жила в Хлебникове, где церкви не было; по утрам, в холод и непогоду приходилось ездить поездом в Москву в храм: так жаждала ее душа духовной пищи. Постриг ее владыка совер-

107

шил в 1928 г. в праздник Успения Пресв. Богородицы. Причислил к Серафимо-Зна-менскому скиту. Облачив в иноческое одеяние, благословил образом преп. Серафима Саровского чудотворца.