Феодорит Кирский - Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла Страница 15

(9) Много убо паче, оправдани бывше ныне кровию Его, спасемся Им от гнева. Очевидно, что, за злочестивых и беззаконных подъяв такую позорную смерть, уверовавших в Него освободит и от будущего мучения. Ибо гневом Апостол называет будущее мучение.

(10) Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в животе Его. Если нас, когда были неприязненными и врагами, сподобил столь великого Промышления, что Сына предал за нас на смерть, то возможно ли по совершившемся примирении быть нам непричастными вечной жизни? Апостол опять называет Сыном Владыку Христа, Который есть Бог и вместе человек. Думаю же, что и для самих еретиков явственно, какое естество пострадало.

(11) Не точию же, но и хвалимся о Бозе Господем нашим Иисус Христом, Имже ныне примирение прияхом. Ибо не только ожидаем бессмертной жизни, но и в настоящей жизни хвалимся, как сделавшиеся близкими к Богу, помышляя о Владыке Христе, Который, став нашим ходатаем, приобрел нам мир. После сего Апостол открывает уже тайну Домостроительства и объясняет причину Вочеловечения.

(12) Сего ради якоже единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в немже вси согрешиша. Владыка Бог, создав Адама и почтив его разумом, для упражнения разумной силы дал одну заповедь (Быт. 2, 16). Ибо одаренному разумом, имеющему способность различать доброе и противоположное тому, и невозможно было жить без закона. Он, обольстившись, преступил данную заповедь, а Законодатель в самом начале к заповеди присоединил и угрозу наказания (Быт. 2, 17). Посему Адам, находясь уже под смертным приговором, в таком состоянии родил Каина, Сифа и других. И потому все, как происшедшие от осужденного на смерть, имели естество смертное. А таковому естеству нужно многое: и пища, и питие, и одеяние, и жилище, и разные искусства. Потребность же всего этого раздражает страсти до неумеренности, а неумеренность порождает грех. Посему божественный Апостол говорит, что, когда Адам согрешил и по причине греха сделался смертным, то и другое простерлось на весь род. Ибо во вся человеки вниде смерть, потому что вси согрешиша. Ибо не за прародительский, но за свой собственный грех приемлет на себя каждый определение смерти.

(13) До закона бо грех бе в мире: грех же не вменяшеся не сущу закону. Не живших до Закона обвиняет Апостол, как предполагали иные[65], но всех в совокупности. Ибо говорит: до закона, то есть не до начала Закона, но до конца Закона, или пока Закон был в силе, грех имел силу. А когда нет Закона, невозможно совершиться преступлению.

(14) Но царствова смерть от Адама до Моисея и над несогрешившими по подобию преступления Адамова, иже есть образ будущаго. Моисеем Апостол называет Закон. Сие же находим и в Евангелии: Имут Моисеа и пророки (Лк. 16, 29). Так и божественный Апостол во Втором Послании к Коринфянам говорит: Но даже до днесь, внегда чтется Моисей, то есть Закон, покрывало на сердцы их лежит (2 Кор. 3, 15). Посему говорит: Царствова смерть от Адама до пришествия Спасителя, ибо тогда Закон принял конец. Сказано: Закон и пророцы до Иоанна прорекоша. От дний же Иоанна царствие небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12–13). Но царствова смерть и над несогрешившими по подобию преступления Адамова. Ибо если и не нарушили оной заповеди, то отважились на другие беззакония. Адама же назвал Апостол прообразом Христа, ибо Его называет будущим на том основании, что как первый Адам, согрешив, подпал смертному приговору и прародителю последовал весь род, так Владыка Христос, исполнив всю правду, сокрушил владычество смерти и, первый воскресши из мертвых, все естество человеческое возведет в жизнь. И поскольку Адама назвал прообразом Христа, то показывает Его превосходство.

(15) Но не якоже прегрешение, тако и дар. А как же? Аще бо прегрешением единаго мнози умроша, множае паче благодать Божия и дар благодатию единаго человека Иисуса Христа во многих преизлишествова. «В наказании, – говорит Апостол, – Владыка Бог сохранил закон справедливости, и, когда Адам согрешил и предан был смерти, последовал за ним весь род; тем, конечно, справедливее сохраниться правде в Божием человеколюбии и воскресению Владыки Христа сделаться причастными всем людям». Владыку же Христа нарек здесь Апостол человеком, чтобы в точности показать в Нем первообраз Адамов, потому что как там от одного человека смерть, так и здесь одним человеком прекращение смерти.

(16) И не якоже единем согрешшим дарование, грех бо из единаго во осуждение, дар же от многих прегрешений во оправдание. Щедрость благодати, говорит апостол, превосходит устав правды. Ибо тогда согрешил один и весь род понес наказание, а теперь все люди нечестивы и беззаконны, но Бог не наказанию подверг их, а даровал им жизнь.

(17) Аще бо единаго прегрешением смерть царствова единем, множае паче избыток благодати и дар правды приемлюще, в жизни воцарятся единем Иисус Христом. Если преступление одного человека утвердило владычество смерти, то явно, что пожавшие преизобильные дары Божии будут победителями смерти и со Христом приобщатся негиблющего Царства и вечной жизни.

(18) Темже убо, якоже единаго прегрешением во вся человеки вниде осуждение: такожде и единаго оправданием во вся человеки вниде оправдание жизни. «Взирая на Адама, – говорит Апостол, – не сомневайтесь в сказанном мною. Ибо если то истинно, как и действительно истинно, и, когда преступил Адам заповедь, весь род принял на себя смертный приговор, то явно, что правда Спасителя всем человекам устрояет жизнь». И опять то же самое говорит Апостол иначе, разнообразя речь и постоянно повторяя, чтобы яснее научить нас тайне Домостроительства.

(19) Якоже бо ослушанием единаго человека грешни быша мнози, сице и послушанием единаго праведни будут мнози. Апостол, говоря здесь об Адаме и о благодати, употребил точное слово мнози. И между жившими до [новозаветной] благодати находим некоторых неповинными в больших грехах, как то: Авеля, Еноха, Ноя, Мелхиседека, патриархов и просиявших при Законе, но также [известно, что] и по даровании Благодати многие возлюбили жизнь беззаконную. Так Апостол, указав причины Воплощения Божия в том, что было с Адамом, делает возражение и прилагает решение. Возражение же заимствует из бывшего при Законе, который дан между Адамом и пришествием Спасителя. Почему божественный Апостол и сказал:

(20) Закон же привниде, да умножится прегрешение. Выражение да употребил Апостол не в означение причины, но по образу речи, ему только свойственному. Хочет же сказать, что Бог и в предшествующее время не оставлял людей без попечения о них, но иуде ям дал Закон, а попечением о них и другим народам показывал свет благочестия. Но в собственном смысле употреблено слово привниде, потому что концом обетования, данного патриарху, был Христос. Ибо сказано ему: Благословятся о семени твоем вси языцы земнии (Быт. 22, 18). Но в середине между Авраамом и Христом привниде закон. Хотя сообщал он более точное познание, что грех есть зло, однако же не имел силы прекратить грех, а, напротив того, до крайности умножил его, потому что чем больше дано заповедей, тем больше стало преступлений. Но божественный Апостол приложил краткое решение. Идеже бо умножися грех, преизбыточествова благодать, то есть не умалил щедрости Божией, но паче показал избыток благости.

(21) Да якоже царствова грех во смерть, такожде и благодать воцарится правдою в жизнь вечную, Иисус Христом Господем нашим. Сим заключил Апостол главу. Учит же, что как грех, породив смерть, царствовал в смертных телах, возбуждая страсти до неумеренности, так благодать, даруя верующим правду, приобретаемую верою, имеет не временное, подобно греху, но вечное и нескончаемое царство. Ибо грех обладал телами и с смертью их переставал царствовать. Умерый бо, по словам божественного Апостола, свободися от греха (Рим. 6, 7). А по воскресении, когда тела наши сделаются нетленными и бессмертными, в них будет царствовать благодать, и грех не будет уже иметь никакого места, потому что по прекращении страстей не имеет места грех. Потом Апостол выставляет и удобно решает еще другое возникающее возражение.

Глава 6

(1) Что убо речем? Пребудем ли во гресе, да благодать преумножится? Да не будет. Сим отрицанием показал нелепость возражения. Выставил же оное по причине сказанного прежде: Идеже умножися грех, преизбыточествова благодать. Впрочем, Апостол не удовольствовался сим решительным отрицанием, но и иным способом ведет слово.