Галина Калинина - Что играет мной? Беседы о страстях и борьбе с ними в современном мире Страница 16

Но пост, как, впрочем, и все остальное, лишается всякого смысла, если вы не верите в Бога, если вы не исповедуете Символ веры, и если Церковь для вас всего лишь некий социальный институт, созданный в гуманных целях обмана человечества. Так что все дело в вере в Бога и в принятии Истины, возвещенной христианством в Священном Писании, т. е. в Библии.

Итак, борьба со страстью чревоугодия и вообще с плотолюбием имеет огромное значение, ибо плотолюбие является как бы опорой, подкреплением для всех остальных страстей. Дух и плоть в нашей земной жизни неразрывно связаны. Чем больше внимания мы уделяем собственному телу, тем сильнее пренебрегаем душой, и наоборот, ослабляя плоть, ограничивая ее в разнообразных желаниях, мы тем самым даем возможность пробиться в нашей душе росткам духовной жизни.

Без ослабления плоти борьба со страстями невозможна. Именно поэтому для христианина так важен пост. Кстати, смысл поста людьми нецерковными часто воспринимается совершенно неверно. Гастрономический пост – это вовсе не самоцель верующего, а в значительно большей степени средство, способ сподвигнуть себя на духовную брань с грехом и страстями.

Любопытно, кстати, отметить, что люди крайне гордые и честолюбивые редко излишне балуют свою плоть. Как правило, деятели искусства и амбициозные работники умственного труда вполне склонны к аскетизму. Порой они даже вполне осознанно ограничивают свои физические потребности, чтобы добиться большей эмоциональной подвижности и ясности ума. Можно опять же вспомнить практику йоги, в которой умерщвление плоти является первым и необходимым моментом. Можно вспомнить Наполеона, который спал по три-четыре часа в сутки, или Леонардо да Винчи, который, по легенде, вообще предпочитал не продолжительный сон, а отдых урывками, по 15 минут каждые несколько часов. Трудно представить, что подобные странности были связаны с особенностями организмов великих людей. Скорее, они, напротив, осознанно ограничивали свои телесные потребности во имя развития душевных качеств.

Да и на бытовом, повседневном уровне мы видим взаимосвязь душевного и телесного состояния. После продолжительных выходных, после спокойного размеренного отпуска с десятичасовым сном и трехразовым питанием трудно бывает втянуться в работу. Замечаются некоторая рассеянность, лень, ослабление силы воли. Казалось бы, все должно быть наоборот: отдохнули, набрались сил – ан нет. Отяжелевшая плоть тянет к кровати, а вовсе не на подвиги.

Нечего и говорить о том, что для достижения Царства Небесного в первую очередь надо сбросить лишний груз, то есть немножечко поприжать свою плоть, иначе трудная дорога окажется невмоготу.

Голод будет двоякий (в последние времена – прим. авт.) – и голод пищевой, и, самое главное, голод духовный. Будет несколько неурожайных лет, засухи, все это приведет к страшному голоду. Но и не это основная причина, ведь люди привыкли потреблять пищи значительно больше того, что им требуется для поддержания жизни, много, много больше. Прп. Марии Египетской хватало нескольких зерен и влаги росы, чтобы и жить, и выдерживать зной пустыни. Прп. Серафим Саровский чудотворец питался снытью, травой, а каждый день занимался тяжелым физическим трудом. Они напитаны были благодатью. И разве только они?! В отвержении тленного они соединялись с Жизнью, даже тела их оставались нетленными вопреки закону смерти, внесенного в природу грехом. С людьми последнего времени происходит обратное: один из их кумиров – пища. Едят не тогда, когда хочется, а едят потому, что есть что есть. Испытывает, знает ли современный человек вообще настоящее чувство голода? Вряд ли, иначе зачем было бы ему столько разных приправ и специй, соусов, рецептов по приготовлению изысканных блюд. Ведь все их назначение – это вызывание желания съесть приготовленное. Действительно нуждающемуся в пище для поддержания сил все это не нужно, куска хлеба и глотка простой воды достаточно вполне.

А горячительные напитки, притупляющие чувство сытости? Все это – повторение языческих оргий. Но мы забываем, что, потребляя смерть, мы ей обручаемся, становимся ее заложниками. Сейчас идет откармливание человечества, именно откармливание. Ибо как крестьянин откармливает скот и птицу, уготовленную к смерти, к забою, так и человечество уготавливается к смерти, прежде всего духовной. Разница лишь в том, что скотина не имеет свободной воли и разума, а ограничения природные человек вытравливает отбором особей с нарушением оных. Но человек имеет и свободную волю, и разум, принудить его никто не может, все осуществляется добровольно. Вот жизнь, а вот – смерть. Вот Церковь-истина, ибо является Телом Христовым и исполнена Духа Святого, а вот – пиршество смерти, все лукавые законы и соблазны мира. Каждый выбирает добровольно между ними[29].

Для некоторых, наоборот, путь воздержания покажется наиболее приемлемым, так как он наиболее понятен и доступен человеческому разуму. Фарисеи в Древней Иудее соблюдали все многочисленные обрядовые предписания, куда входили сложные ритуалы по очищению от «нечистоты» и различные ограничения в пище и питье, в том числе и посты. Соблюдение всего этого выделяло их из обычной массы народа, и они почитались как «святые» и «праведные». Но пришел Спаситель и строже всего обличил именно фарисеев: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония (Мф. 23, 27–28). Почему обличения удостоились именно те, кто, казалось бы, более других ревновал о чистоте веры, об угождении Богу, о выполнении всех заповедей? Фарисеи свели внутреннюю духовную жизнь к автоматическому выполнению определенного набора ритуальных правил. Они сделали так, что сердечная вера, покаяние, живая молитва, вопль болезнующей души: «Где ты, Господи?!» – оказались не нужны. Душевный мир и чистая совесть, по их мнению, достигались выплатами десятины, омовениями и чтением Торы. Но все это было заповедано как средства для возбуждения в человеке духа, как видимый знак и свидетельство незримой внутренней борьбы и молитвы. Праведный Иов, испытуемый Господом, сидел на гноище и, бия себя в грудь, требовал у Бога живого ответа, за что ему такие муки. Его друзья, фарисеи по духу, говорили ему, что Господу видней, за что наказывать своего раба. Но явившийся им Господь обличил всю неправоту механической логики друзей Иова и оправдал его самого именно за эту жажду истины, за веру в праведность Бога и Его справедливость. Защищая Бога, фарисействующие приятели превратили Божественный суд в прихоть тирана, а веру в Бога сделали бессмысленной. Иов же, вопрошая о справедливости, обнаружил Бога как Того, Кто никогда не оставляет свое творение, Кто милосерден и справедлив в высшем смысле этого слова.

Сегодня повторение этой ритуалистической веры в замкнутого на самом себе самодержца исповедует ислам – одна из мировых религий. Именно простота достижения ощущения чистоты и праведности через исполнение определенных правил и ритуалов во многом и привлекает к исламу множество утративших истинные представления о Боге европейцев. Искаженное католичеством учение Христа и Церкви о Боге, спасении и вечной жизни уже не в состоянии удовлетворить развращенные различными свободами души людей. Им хочется «сильной руки», того, кто избавил бы их от невыносимого бремени свободы – ответственности за свои поступки. И простой путь находится. Соблюдение ритуалов исламской религии позволяет как бы очистить свою совесть, придает жизни смысл, ограничивает бесконечную вариативность выбора. Как тут не вспомнить Великого инквизитора у Достоевского, который осчастливливает людей тем, что взамен отнятой свободы дает им возможность есть, пить и веселиться без забот.

Мы позволили себе столь обширное отступление именно для того, чтобы показать, что ограничение себя в телесных страстях необходимо для жизни духа, но не является ключом и смыслом истинной духовности. Это необходимая ступень. Поэтому, если подойти к брани со страстью чревоугодия без предварительной подготовки и с излишним рвением, то результат может оказаться прямо противоположным ожидаемому.

Во-первых, чрезмерное воздержание, голод и отсутствие сна может привести к сильному ослаблению тела, когда человек уже по физическому состоянию не будет способен ни в храм пойти, ни на молитву встать, а каждые две минуты будет падать в голодные обмороки. Во-вторых, принявшись с особой ретивостью за совершение подвигов воздержания, можно быстро истощить свою волю и прийти к противоположному результату, то есть, слишком строго пропостившись неделю, наесться потом до отвала, что принесет большой вред. В-третьих, когда неподготовленный человек начинает слишком сильно ограничивать себя, то, тяготясь воздержанием, он только и думает, что о еде и сне, а следовательно, не может заниматься даже повседневными делами, не то что молиться или по-евангельски относиться к своим ближним. Переутомление вызывает депрессию и раздражительность, что помимо искушений со стороны злых духов вполне объяснимо и общей интоксикацией и ослаблением организма. Или, что еще хуже, от чрезмерных подвигов новоначальный аскет впадает в превозношение или в прелесть (через истощение нервной системы) и гордость. Кстати, если исследовать механизмы зомбирования сознания в некоторых тоталитарных сектах или в восточных медитативных практиках, то приемы воздействия на психику будут состоять именно из лишения человека привычного ритма жизни, резких ограничений в сне и пище, повторении непонятных мантр, молитв или словесных формул. Именно о таком негативном воздействии на душу и разум человека чрезмерных лишений и предостерегают опытные православные подвижники в «Добротолюбии»[30]. В наиболее же подходящей для современного читателя форме эти вопросы рассмотрел святитель Игнатий (Брянчанинов) в своих «Аскетических опытах».