Святитель Игнатий Брянчанинов - Том 2. Аскетические опыты. Часть II Страница 17

Каким образом происходит самая перемена в сердце? Каким образом совершает оно непостижимый переход от страха к любви? — Предоставим ответ из святой опытности святых Божиих. Наш современник и соотечественник, украшение и слава позднейшего монашества, Георгий, затворник Задонского монастыря, муж, достигнувший христианского совершенства, так говорит о себе в беседе назидательной доверенности к ближнему: «Хочу сказать несколько слов о сущности любви. Это — самый тончайший огнь, превосходящий всякий ум и легчайший всякого ума. Действия этого огня быстры и чудны, они священны и изливаются на душу от Святого, Вездесущего Духа. Этот огнь лишь коснется сердца, всякое помышление и чувство беспокойные мгновенно прелагаются в тишину, в смирение, в радость, в сладость, превосходящую все. О многом относительно себя я был откровенен пред вами; намереваюсь и еще быть откровенным. Я провел здесь, в моем уединении, кажется уже шесть лет, когда Господу угодно было привести мое сердце в совершенное сокрушение. Тогда думал, что уже пропал и что гнев Божий пожжет мою законопреступную душу, унывающую и нерадеющую… Я впал в великое изнеможение и едва дышал, но непрестанно повторял в сердце: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Вдруг, в одно мгновение, вся немощь отпала, и огнь чистой любви коснулся моего сердца: я весь исполнился силы, чувств, приятности и радости неизъяснимой; я до такой степени был восхищен, что уже желал, чтоб меня мучили, терзали, ругались надо мною; желал этого, чтоб удержать в себе сладкий огнь любви ко всем. Он столь силен и сладок, что нет ни горести, ни оскорбления, которого бы он не претворил в сладость. Чем более подкладывают дров в огнь, тем огнь сильнее: так действуют на нас скорби и горести, наносимые человеками. Чем более нападений, тем более сердце разгорается святою любовию. И какая свобода, какой свет! Нет слов к изъяснению: радовался бы, если бы кто лишил меня очей моих, чтоб не видеть суетного света; рад был бы, если б кто взял меня, как преступника, и заклал в стену, чтоб мне не слышать голоса, не видеть тени человеческой…» [141] «Любовь, — говорит святой Исаак Сирский, — не знает стыдливости, а потому не умеет доставлять членам своим вида благочиния. Любви свойственно по естеству отвержение стыдливости и забвение мер своих. Блажен нашедший тебя — пристань бесконечной радости!» [142]

Божие приходит само по себе в то время, когда мы не ожидаем его и не надеемся получить его. Но чтоб последовало к нам благоволение Божие, нужно предочищение себя покаянием. В покаянии совмещаются все заповеди Божии. Покаянием вводится христианин сперва в страх Божий, потом в Божественную любовь.

Да возлежит на персях Иисусовых Иоанн, девственник и Богослов, ученик, егоже любляше Иисус [143]. Да присоединятся к нему прочие Святые Божии, наперсники святой любви! Здесь не наше место. Наше место в сонме прокаженных, расслабленных, слепых, глухих, немых, беснующихся. Мы принадлежим к числу их по состоянию душ наших, и в числе их приступим к Спасителю нашему. С ними поставляет нас мать наша, Святая Церковь, влагая в уста чад своих умилительные, проникнутые чувством сознания своей греховности, молитвы акафиста Сладчайшему Иисусу. Дает нам духовная мать наша верное положение, чтоб тем вернее было для нас получение милости. Господь усыновил нас Себе Святым Крещением; но мы нарушили священный союз с Ним нарушением Его святых заповедей, союзом прелюбодейным с мерзостным грехом. Князи Содомстии, людие Гоморрстии [144], так Господь называет народ по впадении его в беззакония, тот народ, о котором Он возвестил прежде: Бысть часть Господня, людие его Иаков, уже наследия Его Израиль [145].

Блудный сын, прожив в стране чужой имение отца, подвергшись несказанным бедствиям, когда начал размышлять о возвращении к отцу, то при этом размышлении, наставляемый самим бедственным положением своим и великим богатством отца, предначертал себе самый благоразумный образ действия. Восстав, говорил он, обдумывая намерение, иду ко отцу моему и реку ему: отче! согреших на небо и пред тобою, и уже несмь достоин нарещися сын твой: сотвори мя яко единаго от наемник твоих [146]. Смирение, образовавшееся в мыслях, сын осуществил на самом деле, и еще же ему далече сущу, узре его отец его, и мил ему бысть [147]. Так и мы, потеряв в суетных и греховных занятиях данную нам Отцом Небесным красоту усыновления, когда решимся обратиться к Нему, то должны приступать к Престолу Славы и величества Его с глубоким смирением, с благоговейным страхом. Первым действием нашим должны быть сознание и исповедание согрешений наших, оставление греховной жизни, вступление в жизнь по евангельским заповедям. Душою молитв наших и прочих благочестивых подвигов должно быть чувство покаяния. От полноты убеждения мы должны считать себя не достойными любви, не достойными имени сынов и дщерей Божиих. Сотвори мя, говорит кающийся блудный сын, яко единого от наемник твоих, трудящихся на ниве покаяния, под надзором грозного приставника — страха. Не будем искать того, приобретение чего зависит не от нас, для чего мы еще не созрели. Доколе, подобно упоминаемому в Евангелии сотнику, находимся под властию, доколе нами преобладают грех и падшие духи, будем свидетельствовать и исповедовать с благоразумным сотником: Господи, несмь достоин, да под кров мой внидеши: но токмо рцы слово, и изцелеет отрок мой [148]. Ты пречист и пресвят, почиваешь в одних чистых и святых; но я, оскверненный, несмь достоин, да внидеши под кров мой.

«Думаю, говорит святой Исаак, как сын не сомневается о отце своем и не просит у него, говоря: научи меня художеству, или дай мне то и то, так и монах не должен рассуждать и просить у Бога — дай мне то и то. Он знает, что Бог промышляет о нас больше, нежели сколько печется отец о сыне. Следовательно, нам должно привести себя в смирение, восплакать о причинах невольных согрешений наших, соделанных нами или в помыслах или в делах, и из сердца сокрушенного сказать словами мытаря: Боже, милостив буди мне, грешнику… [149] Как больной сын царя не говорит отцу своему: Сделай меня царем, — но прилагает попечение о недуге своем, и по выздоровлении царство отца само собою делается его царством, так и кающийся грешник, приемля здравие души своей, входит с Отцом в страну естества чистого и царствует во славе Отца своего [150]. Аминь.

1844 года. Сергиева пустынь.

Судьбы Божии

Нет слепого случая! Бог управляет миром, и все, совершающееся на небе и в поднебесной, совершается по суду премудрого и всемогущего Бога, непостижимого в премудрости и всемогуществе Своем, непостижимого в управлении Своем.

Бог управляет миром: разумные твари Его да покоряются Ему, и слуги Его да созерцают благоговейно, да славословят в удивлении и недоумении, превышающее разум их, величественное управление Его!

Бог управляет миром. Слепотствующие грешники не видят этого управления. Они сочинили чуждый разума случай; отсутствия правильности во взгляде своем, тупости своего взгляда, взгляда омраченного, взгляда извращенного, они не сознают; они приписывают управлению Божию отсутствие правильности и смысла; они хулят управление Божие, и действие премудрое признают и называют действием безумным.

Господь Бог наш, по всей земли судьбы Его [151], проповедует царственный Пророк. Судьбы Господни истинны, оправданны вкупе [152]. В них нет ничего несправедливого! в них нет ничего неразумного! оправдываются они последствиями своими, своими духовными плодами; оправдываются они совершенством всесовершенного Источника своего.

Похвали, Иерусалиме, Господа, хвали Бога твоего, Сионе! яко укрепи вереи врат твоих, благослови сыны твоя в тебе [153]. Способна восхвалить Бога похвалой Богоугодной одна Православная Церковь; одни истинные сыны ее, верные недру ее — ее догматическому и нравственному преданию — способны наследовать благословение. Бог, возвещаяй слово Свое Иакову, оправдания и судьбы Своя Израилеви [154], открывает учение спасения всем членам Православной Церкви; но таинство евангельской правды и таинство судеб Своих открывает, насколько оно может быть постигнуто, одним избранникам, сподобившимся увидеть чистым умом Бога в промысле и управлении Его. Не сотвори Бог тако всякому языку, и судьбы Своя не яви им [155].