Петр Дамаскин - Творения Страница 19

Наилучшее распознание семи телесных деланий

Написанное прежде, в начале слова, о семи деланиях телесных и нравственных должно всегда соблюдать и не уменьшать недостатком, но и не умножать преувеличением; исключая того времени, когда бывает брань телесная, по молодости или по избытку сил, тогда нужен больший подвиг; или опять по немощи, ради которой нужен некоторый покой. Однако не до совершенного разрешения: такое разрешение может повредить и бесстрастным, как говорит святой Исаак, но по нужде, чтобы покой был как бы лекарством для болезни; и душа, найдя в нем повод, не пожелала ослаблять свою силу

.[76] Ослабление же бывает тогда, когда человек от всей души пожелает покоя, а покой, говорят святые

,[77] обыкновенно вредит юным и здоровым. Святые отцы Василий и Максим говорят, что для утоления голода и жажды нужны только хлеб и вода, прочее же все человеколюбиво даровал нам Бог, для здоровья и крепости тела, и — чтобы один и тот же вид пищи, всегда употребляемый, не сделался неприятным немощному, но один за другим, как сказано, полезны. Ибо удаление от пищи и невоздержание производят болезни; воздержание же и ежедневная перемена снедей бывают причиною здоровья; тело сохраняется (при сем) от сладострастия и от болезней и делается сотрудником (душе) в приобретении добродетелей. Это — для подвизающихся, как сказано. Бесстрастные же, младенчеством о Христе, часто и по многу дней не едят, забывая о теле, как святой Сисой, который, после принятия пищи, желал причаститься Пречистых Таин, будучи в Божественном восторге. Как говорит апостол, на пользу многим: аще бо изумихомся, — Богови; аще ли целомудрствуем, — вам (2 Кор. 5, 13). И как Великий Василий о некоторых, и некоторые другие. Да и в то время, когда таковые вкушали различные снеди, вместе с другими, они не ощущали сего различия, но оставались как бы ничего не вкушающими, ибо ум таковых не в теле, чтобы чувствовать покой его или болезнь. Это было ясно видно на многих отцах и святых мучениках, ясно и на том святом, о котором написал святой Нил, что был один старец в пустыне, молившийся умом, которого, попущением Божиим, для пользы его самого и многих других, демоны, схватив за руки и ноги, бросали вверх, и опять, чтобы тело его не повредилось, падая с такой высоты, подхватывали на рогожу, и долго делали это, искушая, не сойдет ли ум его с неба, но не успели того достигнуть

.[78] Таковой почувствует ли когда-нибудь пищу или питье или что-либо телесное? И опять святой Ефрем, победив, благодатию Христовою, все страсти душевные и телесные, чтобы не быть свободным от браней врага и потому не подпасть осуждению, как ему думалось, по неизреченному его смирению, просил, чтобы взята была от него благодать бесстрастия. Удивляясь этому, Иоанн Лествичник написал, что есть некоторые бесстрастнейшие бесстрастных, как тот Сириянин, говорит, и проч.

О рассуждении

Потому при всяком деле имеем мы нужду в рассуждении, чтобы вовремя обсудить всякое начинание; ибо рассуждение есть свет, показывающий тому, кто его имеет, время, начинание, предприятие, устроение человека, крепость, знание, возраст, силу, немощь, произволение, усердие, сокрушение, навык, незнание, силу тела, сложение, здоровье и болезненность

,[79] нрав, место, занятие, воспитание, веру, расположение, намерение, поведение, небоязненность, понимание, природный ум, старание, бодрость, медлительность и подобное. Потом естество вещей, употребление их, количество, виды, намерение Божие, заключающееся в Божественных Писаниях, смысл каждого изречения. Как, например, сказанное в Евангелии от Иоанна, когда еллины пришли, желая видеть Господа, а Он тотчас сказал: прииде час и проч. (Ин. 12, 23), объявляя тем, что настало время призвания язычников, ибо началось время страдания, которое Он полагает признаком сего. Рассуждение изъясняет все это, и не только это, но и намерение толкования святых отцов; ибо не то именно нужно, что делается, но для чего делается, говорит святой Нил. И делающий что-либо, без ведения сказанного, может быть, и много трудится, но ничего не успевает достигнуть, по слову Великого Антония и святого Исаака о подвизающихся в телесных добродетелях и нерадящих о делании ума, хотя последнее и есть наиболее искомое. Как говорит святой Максим: дай телу труд, по силе его, и весь подвиг твой обрати на ум. Ибо трудящийся телесно иногда побеждается чревоугодием и многоспанием, развлечением и многоречием, и этим помрачает ум, а иногда продолжительным постом, бдением и преувеличением трудов возмущает мысль; но старающийся об уме упражняется в ведении, молится, богословствует и может исполнить всякую добродетель. Человек мудрый искусно проходит свой подвиг, уменьшая, по силе своей, телесные потребности, чтобы чрез то сделаться малопопечительным или и беспопечительным, для хранения заповедей, как сказал Господь: не пецытеся и проч. (Мф. 6, 25–34). При многом попечении и самого себя человек не может видеть, как же может он видеть прежде времени приготовленные сети врагов. Ибо враг, по обычаю своему, не всегда ведет с нами явную брань. Если бы так было, то не легко бы многие из нас впадали в его сети, так что мало будет спасающихся, как говорит Господь (Лк. 13, 23–24). Но когда враг хочет ввергнуть кого-либо в большие (грехи), то сперва побуждает его пренебрегать малое и тайное: прежде прелюбодеяния — частое и сладострастное воззрение, прежде убийства — малый гнев, прежде помрачения мысли — малое развлечение и еще прежде сего представляет потребность тела как бы необходимою. Посему-то Господь как все предведущий, как Премудрость Отчая, предупреждая коварства диавола, повелевает людям прежде времени отсекать поводы ко греху, чтобы, считая малое легко простительным, мы не впали бедственно в страшные и великие согрешения, и говорит: речено бысть древним, то есть бывшим в законе, то и то, Аз же глаголю вам и проч. (Мф. 5, 21, 28). Итак, научившийся из Святого Евангелия должен быть внимательным и исполнять то, чему учит Спаситель, чтобы избавиться от сетей вражеских и иметь заповеди — как великие милости и благодеяния, ибо они могут, с большою премудростию, спасти душу. Заповеди суть дар Божий; и поистине всякое даяние благо и всяк дар совершен, свыше есть, как говорит брат Божий (Иак. 1, 17). И Дамаскин пишет: непостыдною ходатаицею за нас соделал Ты Родившую Тебя, Христе, и Ее заступлением подавай нам Духа, преподающего благость, от Отца Тобою происходящего.

Получивший дар внимания Божественным Писаниям, как говорят отцы, находит всякое благо, сокрытое во всех Писаниях, как сказал Господь: научивыйся Царствию Небесному и проч. (Мф. 13, 52), то есть в упразднении о Боге и чтении Божественных Писаний; ибо иной вид

[80] имеет Писание пред другими людьми, хотя они и думают, что знают его, и иной — пред удалившим себя для того, чтобы непрестанно молиться, то есть иметь мысль о Боге вместо дыхания во всем, хотя бы такой был и невежда в мире и не научен был наукам человеческим, как говорит Великий Василий. Простоте наиболее и смирению является Бог, говорит Лествичник, а не трудам и тщетной премудрости: Бог более отвращается от нее, если она не имеет смирения; ибо лучше кто-либо невежда словом, но не разумом, по изречению апостола (2 Кор. 11, 6). Поелику духовное ведение есть дарование, искусство же в слове есть учение человеческое, как и другие науки мира сего и не помогают в спасении души, как то очевидно на еллинах. Чтение же служит к напоминанию тем, которые по опыту знают сказанное, а незнающим — для научения. Когда Господь, говорит Великий Василий, найдет сердце, чистое от всех мирских вещей и учений, тогда на нем, как на чистой дощечке, написывает Свои учения. Это говорю я для того, чтобы не читал кто-либо не служащего к угождению Богу, и если когда-либо прочитает, по неведению, то пусть подвизается скорее изгладить памятование о сем духовным чтением Божественных Писаний, и более того, что служит ему к спасению души, смотря по устроению, какого он достиг. Если он еще деятельный, то пусть читает жизнеописания и слова святых отцов; если же благодатию возведен в духовное ведение, то пусть читает все Божественные Писания, как могущий, по слову апостола, низложити всяко возношение взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10, 5) и охранять всякое преслушание и преступление деланием и истинным знанием Божественных заповедей и учений Христовых. Помимо же Божественных Писаний да не читает отнюдь чего-либо. Какая надобность принимать духа нечистого вместо Святаго Духа? Ибо в каком слове кто упражняется, того дух и усвоивает себе, хотя и не видится ему это дело противным, как видят опытные.