Александр Милеант - Священное Писание Ветхого Завета Страница 2

Что касается врагов христианства, то издавна выступления против христианства начинаются с нападений на Ветхий Завет. Те, кто прошли через полосу религиозных сомнений и, может быть, религиозного отрицания, указывают, что первый камень преткновения для их веры был им подброшен из этой области.

Для верующего человека, или для «ищущего» обрести её Священное Писание — это наука на всю жизнь: не только юноши-ученика, но и самого великого богослова, не мирянина лишь и новоначального, но и высшего духовного чина и мудрого старца. Господь завещает вождю Израильского народа Иисусу Навину:

«Да не отходит сия книга Закона от уст твоих, но поучайся в ней день и ночь»

(Ис. Нав. 1:8). Апостол Павел пишет своему ученику Тимофею:

«С детства ты знаешь Священные Писания, которые могут умудрить тебя во спасение»

(2 Тим. 3:15).

Почему следует знать Ветхий Завет?

«Церковные песнопения и чтения раскрывают перед нами два ряда событий: Ветхий Завет, как прообраз, как тень, и Новый Завет, как образ, истина, приобретение. В богослужении постоянны сопоставления Ветхого и Нового Заветов: Адам — и Христос, Ева — и Богоматерь. Там рай земной — здесь рай небесный. Через жену грех, через Деву спасение. Вкушение плода к смерти — причащение Святых Даров к жизни. Там запрещенное дерево, здесь спасительный Крест. Там сказано: смертью умрешь, — здесь: днесь со Мною будешь в раю. Там льстивый змей — здесь благовестник Гавриил. Там жене сказано: в печали будешь — здесь сказано женам у гроба: радуйтесь. Параллель проводится на всем протяжении двух Заветов. Спасение от потопа в ковчеге — спасение в Церкви. Три странника у Авраама — и евангельская истина Святой Троицы. Жертвоприношение Исаака — и крестная смерть Спасителя. Лестница, виденная во сне Иаковом — и Божия Матерь, лествица схождения Сына Божия на землю. Продажа Иосифа братьями — и предательство Христа Иудой. Рабство в Египте и духовное рабство человечества дьяволу. Выход из Египта — и спасение во Христе. Переход моря — крещение. Несгорающий куст — приснодевство Матери Божией. Суббота — воскресение. Обряд обрезания — таинство Крещения. Манна — и новозаветная Вечеря Господня. Закон Моисея — и закон Евангелия. Синай — и Нагорная проповедь. Скиния — и новозаветная Церковь. Ковчег Завета — и Матерь Божия. Змий на древке — пригвождение Христом греха ко кресту. Процветший жезл Аарона — возрождение во Христе. Такие сопоставления можно продолжать и далее.

Новозаветное понимание, выраженное в песнопениях, углубляет смысл ветхозаветных событий. Какой силой разделил Моисей море? — Знаком Креста: «Крест начертав Моисей впрямо жезлом Чермное пресече». Кто провел иудеев через Чермное море? — Христос: «Коня и всадника в море Чермное… Христос истрясе, Израиля же спасе». Прообразом чего было восстановившееся непрерывное течение моря после перехода Израиля? — Прообразом нетленной чистоты Богоматери: «В Чермном море образ Неискусобрачныя Невесты написася иногда…»

В Великом посту на первой неделе и на пятой мы собираемся в храме на покаянный умилительный канон св. Андрея Критского. Длинной цепью проходят перед нами примеры праведности и примеры падений от начала Ветхого Завета до его конца, сменяясь затем новозаветными примерами. Но только зная священную историю способны мы вполне понять содержание канона и обогатиться его назиданиями.

Вот почему знание библейской истории нужно не только взрослым; уроками из Ветхого Завета готовим мы и наших детей к сознательному участию и пониманию богослужений. Но еще важнее другие основания. В речах Спасителя и в писаниях Апостолов есть немало ссылок на лиц, на события и на тексты из Ветхого Завета: Моисея, Илию, Иону, на свидетельства прор. Исайи и т. д.

В Ветхом Завете даны причины, почему человечеству необходимо было спасение через пришествие Сына Божия.

Не упустим из виду и прямого нравственного назидания. Как пишет ап. Павел:

«И что еще скажу? Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Бараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и (других) пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих… Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли»

(Ев. 11:32-38). Этими назиданиями пользуемся и мы. Образ трех отроков в пещи Вавилонской Церковь постоянно ставит перед нашей мыслью» (Протопресвитер М. Помазанский).

Под руководством Церкви

В Церкви все на своем месте, все имеет свое правильное освещение. Это относится и к ветхозаветным Писаниям. Мы знаем наизусть десять заповедей Синайского законодательства, но понимаем мы их гораздо глубже, чем их понимали иудеи, потому что они освещены и углублены для нас Нагорной проповедью Спасителя. В Моисеевом законодательстве имеется много нравственных и обрядовых законов, но среди них есть и такой возвышенный призыв:

«Возлюби Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и возлюби искреннего твоего, как самого себя» —

только через Евангелие засветились для нас полным своим блеском. Не существует уже ни скинии, ни храма Соломонова: но мы изучаем их устройство потому, что много символов Нового Завета заключено в их установлениях. Чтения из пророков предлагаются в храме не для того, чтобы знать судьбу народов, окружавших Палестину, а потому, что в этих чтениях содержатся пророчества о Христе и событиях Евангелия.

Но вот случилось так, что в 16 веке огромная ветвь христианства отказалась от руководства Церковного Предания, всего богатства древней Церкви, оставив у себя, как источник и руководство веры одно свящ. Писание — Библию в ее двух частях Ветхого и Нового Заветов. Так поступило протестантство. Отдадим ему должное: оно загорелось жаждой живого слова Божия, оно полюбило Библию. Но оно не учло того, что священные Письмена собраны Церковью и принадлежат ей в ее исторической апостольской преемственности. Оно не приняло во внимание, что как вера Церкви освещается Библией, так в свою очередь Библия освещается верой Церкви. Одна требует другую и опираются друг на друга. Протестанты отдались со всем упованием изучению одного Священного Писания, надеясь, что, следуя точно по его пути, они увидят этот путь настолько ясным, что уже не останется повода к разномыслию в вере. Библия, состоящая на три четверти из Ветхого Завета, стала настольной книгой. Они исследовали ее до мельчайших подробностей, проверили по древнееврейским текстам, однако, при этом у них стало теряться соотношение ценностей Ветхого и Нового Заветов. Оно представилось им, как два равных источника одной веры, взаимно дополняющих один другой, как две равных стороны ее. У некоторых групп протестантства появился взгляд, что при количественном преобладании книг Ветхого Завета он занимает первое место и по значению. Так появились иудействующие секты. Они стали ставить ветхозаветную веру в Единого Бога выше монотеизма Нового Завета с его богооткровенной истиной о Едином Боге во Святой Троице; заповеди Синайского законодательства более важными, чем евангельское учение; субботы важнее воскресенья.

Другие, если и не пошли по пути иудействующих, то не сумели различить самого духа Ветхого Завета от духа Нового, духа рабства от духа сыновства, духа закона от духа свободы. Под впечатлением некоторых мест ветхозаветных Писаний они отказались от той всеобъемлющей полноты богопочитания, которая исповедуется в христианской Церкви. Они отвергли внешние формы духовно-телесного поклонения, и в частности уничтожили у себя символ христианства — крест и другие священные изображения. Этим они подвигли себя осуждению Апостола:

«Как же ты — гнушаясь идолов, святотатствуешь?»

(Рим. 2:22).

Третьи, смущенные или простотой повествования древних сказаний, или суровым характером древности, особенно проявившимся в войнах, иудейским национализмом или другими чертами дохристианской эпохи, стали относиться критически к этим сказаниям, а затем и к самой Библии в ее полном объеме.

Подобно тому, как нельзя питаться одним хлебом без воды, хотя хлеб самое существенное для организма, так нельзя питаться только Священным Писанием без благодатного орошения, даваемого жизнью Церкви. Протестантские богословские факультеты, предназначенные для того, чтобы быть на страже христианства и его источников, работая над изучением Библии, получили своего рода оскомину. Они увлеклись критическим анализом текстов Ветхого и Нового Заветов и постепенно перестали чувствовать их духовную силу, стали подходить к священным книгам, как к обычным документам древности, с приемами позитивизма 19 века. Некоторые из этих богословов стали соперничать между собой в придумывании теорий происхождения тех или других книг, вопреки священному преданию древности. Чтобы объяснить факты предвидения будущих событий в священных книгах, они стали относить само написание этих книг к позднейшим временам (ко времени самих этих событий). Этот метод вел к подрыву авторитета Священного Писания и христианской веры. Правда, простая протестантская среда верующих игнорировала и доселе отчасти игнорирует эту так называемую библейскую критику. Но поскольку пастыри, проходили богословскую школу, они сами нередко оказывались проводниками критической мысли в своих общинах. Период библейской критики пошел на убыль, но это шатание привело к потере догматической веры в большом количестве сект. Они стали признавать одно лишь нравственное учение Евангелия, забывая, что оно неотделимо от догматического учения.