Митрополит Макарий - История русской церкви (Том 8) Страница 2

Ничем, однако ж, столько короли эти не наносили вреда православию в своем государстве, как злоупотреблением усвоенного ими себе права "патронатства" по отношению к православной Церкви, и в частности права "подавания" архиерейских в ней кафедр, монастырей и церквей. В литовских епархиях, еще до отделения их от Московской митрополии, избрание епископов совершалось уже не так, как в Москве, не Собором иерархов, по изволению великого князя, а самим королем при участии князей, бояр, священников и всего людства той епархии, для которой избирался архипастырь. Мало-помалу участие местного духовенства и мирян в избрании епархиальных архиереев почти прекратилось и назначение последних перешло в исключительную власть литовско-польских королей, которые допускали при этом ходатайства только своих сенаторов и других знатных лиц и вообще дворянства. Пользуясь таким важным правом, короли-иноверцы раздавали архиерейские кафедры большею частию не духовным лицам, способным к святительскому служению, а светским, искавшим только захватить в свои руки архиерейские имения, и раздавали иногда в виде награды за какие-либо заслуги, военные или гражданские, иногда по ходатайству сильных особ, нередко прямо за деньги. Случалось, что еще при жизни престарелого епископа король предоставлял его епархию какому-либо шляхтичу, который по смерти епископа тотчас и вступал в управление ею и управлял несколько лет, вовсе не принимая на себя священного сана и только называясь нареченным епископом. Случалось, что король давал право на какую-либо архиерейскую кафедру разом двум светским лицам, которые потом и вели из-за нее открытую борьбу между собою. Случалось и то, что шляхтичи, получившие от короля жалованную грамоту на какую-либо епископию, передавали свое право за деньги другим лицам, а епископы, занимавшие уже известные кафедры, выпрашивали себе у короля право на другие, более богатые кафедры, как только последние сделаются вакантными. Точно так же поступали литовские государи с православными монастырями и церквами, находившимися под их непосредственным патронатством. Большею частию они предоставляли настоятельство в этих монастырях не монахам, но мирянам, которые иногда обязывались вступить в монашество, иногда и не обязывались и, продолжая жить в миру, правили монастырями через своих как бы наместников-иноков, сами же властно распоряжались монастырскими вотчинами. А очень нередко короли отдавали как свои монастыри, так и церкви со всеми их имениями прямо в арендное содержание на несколько лет или и в пожизненное владение то духовным, то мирским людям, даже латинского исповедания. Примеру короля следовали князья, бояре и вообще паны, имевшие под своим патронатством православные монастыри и церкви. Некоторые из этих патронов - между ними были и иноверцы - вместо того чтобы заботиться о своих монастырях и церквах, об их устройстве и благосостоянии и пособлять им, сами только пользовались их имениями или отдавали эти имения в аренду другим и доводили до совершенного разорения, предоставляя себе в то же время право по своему произволу распоряжаться в самих церквах и монастырях, принимать и удалять приходских священников и монашествующих, к крайнему стеснению епархиальной власти. Такой порядок, вернее, беспорядок в раздаче архиерейских кафедр и в управлении монастырями и церквами продолжался в Литовской православной митрополии в течение всего периода и имел самые гибельные для нее последствия. Это была страшная внутренняя язва, которая незаметно подтачивала самые главные силы Церкви и неизбежно вела ее к расслаблению и изнеможению. У Церкви отнята была даже возможность иметь достойных архипастырей и духовных вождей и борцов, которые бы ревностно и мужественно отстаивали ее православие и права; ей давали таких святителей, которые преследовали преимущественно собственные интересы и из-за личных выгод способны были пожертвовать всем. И этим-то злоупотреблением своей власти назначать православных архиереев и распоряжаться православными монастырями и церквами, этим-то постепенным ослаблением и обессилением православной Церкви литовские государи несравненно более, нежели всеми другими мерами, подготовили в своем государстве для латинян ту победу, какую одержали они наконец над православными.

Около половины XVI в. явилось в Литве протестантство, по-видимому, в качестве союзника православной Церкви, потому что немедленно устремилось всеми своими силами против ее врага - латинства и произвело в рядах его страшные опустошения. Но скоро увидели в самое короткое время успело увлечь столько православных в Литве, особенно из высшего круга, сколько латинская Церковь не могла увлечь их в продолжение целого предшествовавшего столетия. Еще более вреда причинило протестантство православию тем, что своими громкими победами как бы разбудило дремавшие силы католицизма и вызвало в Литву иезуитов - таких борцов за латинскую Церковь, каких прежде она не имела и которые не замедлили доставить ей здесь торжество и над протестантскими сектами, и над православием. Протестантство, можно сказать, только помогло иезуитам и облегчило им труд одолеть православных, обессиливши последних теми поражениями, какие нанесло им прежде. Появление в Литве протестантства не только не прекратило борьбы, которую дотоле вело здесь латинство против православия, но еще возбудило ее и ускорило ее печальный исход.

Главная цель, к которой постоянно стремилась Римская Церковь в своей борьбе с православием в Литве и Польше, была церковная уния. Но самая эта борьба велась не с одинаковым постоянством и напряжением и еще более не с одинаковым успехом. В продолжение первого почти полустолетия (1458 - 1503) борьба была довольно сильная: римское духовенство и литовско-польские государи употребляли разные средства, церковные и гражданские, для привлечения православных к Флорентийской унии, были даже попытки к унии со стороны самих православных, хотя окончившиеся неудачно. В следующее полустолетие (1503 - 1555) борьба настолько ослабела, что сделалась почти незаметною: православные, по делам своей веры, наслаждались относительным спокойствием, и если принимались еще против них меры стеснения, то лишь изредка и не повсеместно, а прямых попыток к унии ни со стороны православных, ни со стороны самих латинян вовсе не было. С половины XVI в. в течение с лишком тридцати лет (1555 - 1589) борьба быстро усилилась и достигла высшей степени напряжения: на православных напали сперва протестанты, потом иезуиты, и последние с небывалою прежде со стороны латинян настойчивостию возобновили попытки к унии. Наконец, в последнее семилетие (1589 - 1596) борьба постепенно приближалась к своему исходу: в среде самого православного духовенства нашлись немногие изменники, которые, действуя вместе с латинянами, несмотря на противодействие всех православных, успели принять и водворить в Литве церковную унию. Таким образом, в истории Западнорусской, или Литовской, митрополии в продолжение настоящего ее периода представляются один за другим следующие четыре отдела (главы):

1. Борьба православия с латинством и неудачные попытки к унии (1458-1503).

2. Спокойное состояние православия, лишь изредка нарушавшееся борьбою с латинством, без попыток к унии (1503 - 1555).

3. Борьба православия с протестантством и иезуитами и новые, усиленные попытки к унии (1555 - 1589).

4. Уния (1589-1596).

ГЛАВА I

I

Ряд первосвятителей Западнорусской Церкви начал собою Григорий. Мы уже знаем, кто был он, как поставлен в митрополита и как совершилось при нем окончательное отделение Литовской митрополии от Московской. Григорий происходил из Болгарии и считался учеником митрополита Исидора. С ним прибыл к нам из Греции, с ним же и бежал из России. С ним путешествовал (1452) из Рима в Константинополь и оттуда снова возвратился в Рим. В России Григорий назывался только чернецом и протодиаконом при Исидоре; в Константинополе сделался аббатом, или игуменом, монастыря святого Димитрия, того самого монастыря, в котором некогда игуменствовал и Исидор. Когда в Риме ясно увидели, что ни в Москве, ни в Константинополе не могла утвердиться Флорентийская уния, несмотря на все попытки и усилия ревнителей ее; когда Исидор потерял всякую надежду возвратиться на свою кафедру в Россию, где все еще продолжал княжить прогнавший его великий князь Василий Васильевич и много лет уже святительствовал православный митрополит Иона, тогда с общего согласия папы, Исидора и других кардиналов положено было отделить от Русской Церкви по крайней мере те епархии, которые находились во владениях литовско-польского короля, по вере латинянина, поставить над ними особого митрополита, приверженного к унии, и таким образом хотя здесь насадить и утвердить ее. Исидор указал на ученика своего Григория "яко достойна суща митрополии Русския и мудра велми в речех". Бывший Цареградский патриарх Григорий Мамма, принужденный, подобно Исидору, оставить свою кафедру за приверженность к унии и проживавший в Риме, рукоположил Григория в сан епископа-митрополита, а папа Пий II утвердил его своею грамотою от 11 сентября 1458 г. и отпустил в назначенную ему Литовскую митрополию. Мы знаем также, как отнеслись к этому назначению в Москве. При первой вести о нем великий князь Василий Васильевич писал к литовскому королю Казимиру, чтобы он не принимал Григория. Митрополит Иона послал в Литву настоятелей двух значительнейших монастырей, Троице-Сергиева и Кирилловского, и рассылал многочисленные грамоты к епископам, князьям, боярам и ко всем православным христианам литовским, убеждая всех стоять твердо в православии и не покоряться идущему из Рима ученику Исидорову, еретику, отлученному от святой соборной Церкви. Все русские епископы, собравшись в Москве у гроба святителя Петра, кроме того что дали обет оставаться верными митрополиту Ионе и не признавать Григория, написали (13 сентября 1459 г.) и к литовским епископам, своим духовным братьям, соборное послание, чтобы они помнили свое исповедание и обещание, данное Ионе, и не принимали митрополита от латинян, отступника от православной веры. Но все эти послания и убеждения не отвратили опасности. Таким образом Литовская митрополия разом отделена была и от Московской митрополии, и от Константинопольского патриархата или, точнее, изъята была из-под власти православных Константинопольских патриархов и подчинена Константинопольским патриархам униатским, которые, начиная с Григория Маммы, следовали один за другим в непрерывном порядке, назначались самим папою и имели пребывание не в Константинополе, а в Риме.