Александр Мень - Об анонимной характеристике Страница 2

3. К этому примыкает вопрос о ветхозаветных обрядах, которые лично для меня не имеют никакой притягательности. Но вопрос этот особенно занимает анонима. Толкуя решение Апостольского Собора, он утверждает, что Собор вообще "упразднил иудаистские обряды". Однако это противоречит прямому свидетельству Слова Божия. Обряды были упразднены для "обращающихся к Богу из язычников" (Деян. 15, 19). Для христиан же иудеев они были тогда оставлены, и известно, что эти христиане их ревностно соблюдали (так, например, пишет Евсевий об ап. Иакове: Церковная История, II, 23). Далеко не все могли возвыситься до свободы, которую проповедовал ап. Павел, и Церковь в данном случае проявила братское снисхождение. Но понятно, что эта уступка никак не касается членов Русской Православной Церкви (или другой Поместной Церкви), каково бы ни было их происхождение. В этом смысл 65-го и 70-го правил, на которые ссылается аноним. Если же где-то вне Русской Православной Церкви и нашей страны существуют христианские общины, которые вернулись к традициям первенствующей Иерусалимской Церкви времен ап. Иакова (ср. Деян. 21, 20), то это их внутреннее дело. Меньше всего я считаю себя компетентным решать подобные, далекие от нашей жизни и Церкви, вопросы и никогда не имел намерения, как пишет аноним, "создать в недрах православной церкви независимую автокефальную иудеохристианскую общину".

В заключение сошлюсь на совершенно ясное толкование Апостольского Собора, данное покойным ректором МДА, прот. А. Горским, в его "Истории Евангельской и Церкви Апостольской" (М., 1902,с.409-410).

4. Анонимный автор упрекает меня в том, что я поставил вопрос о канонизации муч. Гавриила и Евстретия. Но ведь я не претендовал на его решение. А о том, что они не были формально канонизированы, говорил еще приснопамятный митр. Филарет Московский. Вообще же окончательное решение подобных вопросов принадлежит церковному священноначалию и Соборам.

5. "Характеристика" постоянно извращает смысл моих слов, говоря, например, что я усматривал у всех православных антисемитизм. Я никогда не выдвигал такого несправедливого обвинения. Напротив, я подчеркивал, что лично с ним не сталкивался и что это явление свойственно лишь отдельным лицам и кругам (но не как норма, а как пережиток).

Мой обличитель располагает обо мне "данными", которых я сам не имею, ссылаясь на то, что это ему "известно". Вижу, что в данном случае я, очевидно, стал жертвой злонамеренных наговоров.

Возвращаясь к моим книгам, я должен заметить, что если читать с такой заведомой недоброжелательностью (мягко говоря), то в любой книге можно найти что-то "неправославное", тем более, что мы, в отличие от католиков, свободны от связанности формальным авторитарным органом, на который можно было бы ссылаться. Дух Православия - это дух любви и свободы, как прекрасно показал А. С. Хомяков. Но в "Характеристике" вместо этого духа я нахожу дух инквизиции и "охоты на ведьм". Как иначе понять того, кто изображает пятидесятилетнего пастыря, тридцать лет отдавшего служению Церкви, чуть ли не ее врагом?

Отвергая предъявленные мне обвинения, я, тем не менее, искренно сожалею, если каким-либо неудачным словом или выражением дал повод для подобных эксцессов, и испрашиваю прощения у Высшего Священноначалия и у Вашего Высокопреподобия как благочинного.

14 декабря 1984г. Загорск