Павел Бегичев - Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов Страница 2

Как ни странно, впервые взглянуть на эти слова по-другому мне помогла песня «Прогулки по воде» группы «Наутилус Помпилиус».

С причала рыбачил апостол Андрей,А Спаситель ходил по воде.И Андрей доставал из воды пескарей,А Спаситель погибших людей…

Я задумался: а ведь верно. Ведь Христос не говорил всей этой чуши про «сети, крючки и наживки для евангелизации». Он сказал: «…Отныне будешь ловить человеков». Но греческое слово, которое у нас перевели как «ловить», — это причастие от глагола ζωγρέω, которое означает не только «брать живьём, захватывать в плен», но и «давать пощаду, даровать жизнь, возвращать к жизни, оживлять». Ведь корень этого слова ζῳός — «живой, живущий».

Христос не сравнивает служение апостола с рыбной ловлей, но противопоставляет их друг другу! Поэтому Лука для описания ловли рыбы использует существительное ἄγρᾱ (ловля, охота, добыча, улов) и глагол συλλαμβάνω (забирать, захватывать), а для описания служения Апостолов причастие, означающее «оживлять». Рыбак достаёт рыбу из пригодной для неё среды обитания и помещает в смертельную среду… Апостолы же должны были доставать людей из моря, то есть из смертельно опасной среды, и перемещать их туда, где они смогут жить! Апостолы — это не рыбаки, а мореходы-спасатели! Рыбаки ловят рыбу для того, чтобы та была съедена, спасатель же избавляет тонущего от неизбежного превращения в обед для рыб. Рыбак обманывает рыбу наживкой, блёснами и прочими мормышками — Апостол бросает гибнущему грешнику «спасательный круг» Евангелия Иисуса Христа!

И никаких сковородок!

2. Миф о внутриутробном Царстве

Царствие Божие внутрь вас есть.

Ух, сколько же мифов связано с этим текстом!

В основном этот текст любят использовать, чтобы «доказать», будто каждый из нас — это Бог, Царство Божье — это не общество, где правит Иисус, а богатый внутренний мир каждого человека. Этим стихом доказывают и то, что «в церковь не надо ходить» и что «Бог у меня в душе», и что каждый из нас должен лишь осознать свою божественность.

Что же на самом деле имел в виду Иисус Христос?

Давайте прочитаем этот фрагмент полностью.

Быв же спрошен фарисеями, когда придёт Царствие Божие, отвечал им: не придёт Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17:20–21).

Греческое наречие ἐντός, которое переведено у нас как «внутрь», вполне может означать «среди», а вся фраза может быть переведена, как «Царство Божие посреди вас есть».

Именно так и нужно понимать эти слова. И вот почему.

Во-первых, Христос обращался с этой речью к фарисеям. Вряд ли Он хотел сказать, что внутри них есть Царство Божье. Мы знаем, что с точки зрения Христа внутри фарисеев было совсем другое: «…Вы, фарисеи, внешность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хищения и лукавства…» (Лк. 11:39).

Во-вторых, для обозначения внутреннего мира человека Лука использует другое греческое наречие — ἔσωθεν. Это слово используется в Лк. 11:39,40.

В-третьих, после этой речи о Царствии Божьем Христос начинает говорить о Своём Втором пришествии. Причём с употреблением одной и той же фразы: «„вот здесь“, или: „там“». Следовательно и раньше речь шла не об абстрактном «царствии», а о Самом Христе.

Итак, что же на самом деле сказал Христос?

Он имел в виду, что фарисеи могут уже перестать следить за приходом Царства. Фраза «не придёт Царствие Божие приметным образом» означает, что приход Царствия остался незамечен фарисеями. («Приметным образом» — буквально «с наблюдением»).

«Хватит наблюдать пришествие Царствия! Смотрите, оно уже среди вас! Я и есть Царствие Божье, которое прямо перед вами, в нашем тесном кругу!» — вот примерный смысл фразы Христа.

Так что любителям поискать «Бога в себе» придётся забыть об употреблении слов Христа в доказательство своих верований!

3. Миф о спасительности страха

Мы летаем, кружимся

Нагоняем ужасы…

…А других страхом спасайте, исторгая из огня…

Один мой хороший знакомый, брат во Христе, однажды сказал мне: «Хорошо, что у нас есть Послание Иуды! Единственное место в Новом Завете, где написано, что нужно страхом спасать! Нас ведь хлебом не корми, дай попугать кого-нибудь!»

После этой фразы у меня в голове долго ещё крутились слова известной скороговорки: «Говорит попугаю попугай, я тебя, попугай, попугаю! Попугаю в ответ попугай: попугай, попугай, попугай!» С тех пор не оставляло меня сомнение. А разве должны мы становиться такими вот попугаями? Разве страх должен спасать нас?

Нет, конечно, я понимаю, что когда благовествуешь, то ты просто обязан рассказать и о Божьем суде и о возмездии за грех, но ведь спасает-то нас всё равно не страх, а благодать! «Ибо благодатью вы спасены…» (Еф. 2:8).

Недоумение моё рассеялось в тот день, когда я смог прочитать Послание Иуды на языке оригинала. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что слова «страхом» перед словом «спасайте» в тексте нет. Нет этого слова ни в Синайском, ни в Ватиканском, ни в Александрийском кодексе, ни в Афонском кодексе великой Лавры, ни в ещё четырнадцати текстах унциального и минускульного письма. Нет этого слова в ранних переводах: ни в Вульгате, ни в коптских текстах, ни в армянских, ни в грузинских текстах, ни в трудах Климента Римского (который цитирует этот стих на латыни). Есть это слово только в трёх поздних византийских рукописях, да в славянских лекционариях (богослужебных текстах), да в четырёх текстах минускульного письма X–XII веков.

Таким образом, скорее всего, этого слова в оригинальном тексте Послания Иуды нет. Нет его именно в том месте, где речь идёт о спасении, но оно есть дальше по тексту, когда Иуда призывает нас быть милостивыми.

Кстати, если уж читать стихи 22 и 23 в оригинале, то выясняются и другие немаловажные детали.

Дерзну дать свой перевод этих стихов:

…И одних милуйте, когда они сомневаются, других же спасайте, выхватывая из огня, иных же милуйте со страхом, ненавидя и одежду, запятнанную плотью…

Святой Иуда призывает нас помогать трём группам людей:

1. Те, кто сомневается. К ним надо быть милостивыми, сострадать им, жалеть их. Тут не идёт речь о том, что милость должна быть «с рассмотрением». А звучит призыв пожалеть сомневающихся, поддержать их, не дать погибнуть в сомнениях.

2. Вторая группа людей, которым мы должны помогать — это те, кого надо выхватить из огня. Ясно, что речь идёт о неверующих, которые подобно Содому и Гоморре должны подвергнуться «казни огня вечного» (Иуд. 1:7). Благовествуйте им. Спасайте их из огня! (то есть расскажите им об огне), но спасайте не страхом, а Евангелием благодати Божьей!

3. Третья группа — это те, чья одежда осквернена плотью… Скорее всего, речь идёт о согрешающих братьях и сёстрах. Но их Иуда советует миловать, то есть проявлять к ним милость, а ненавидеть со страхом (гнушаться) их грех (одежду, запятнанную плотским грехом). Бойтесь согрешить. Вот какой страх уместен в этом контексте. Мы же часто поступаем наоборот: к греху милостивы (в себе, голубчике), а согрешившим братом гнушаемся. Иуда же заповедует нам поступать точно так же, как заповедовал и Павел: «Братия! если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушённым» (Гал. 6:1). Конечно, здесь говорится о тех согрешающих братьях и сёстрах, которые готовы осознать свой грех и не прочь сами избавиться от «запятнанной одежды». В противном случае Писание повелевает нам отлучать тех, кто не кается в грехе.

Ясно одно: стихи 22 и 23 Послания Иуды — это весть о милости, а не о страхе.

Так что не пугайте и не нагоняйте ужас! Но спасайте и милуйте!

4. Миф о сугубой чести

Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь…

Ну, это, строго говоря, и не миф даже… так… недоразумение.

Большинство современных читателей просто пробегают глазами этот текст, не особенно вдумываясь в его значение. Ну, честь, так честь. Лишний раз поздороваемся с пастором и пожелаем ему приятного воскресенья. Сугубая, говорите? При чём тут губы? Ну да ладно, это, наверное, значит просто очень особенная честь. Так и быть, при встрече с пастором мы похвалим его последнюю проповедь. Ведь комплимент — это и есть честь, не так ли?