Ольга Иженякова - Великая сила молитвы Страница 2

Заинтересованная, я стала собирать сведения о дивном заступнике Божьем и выяснила вот что.

Архивные источники о Симеоне Верхотурском говорят так: «Году в 1620 от Рождества Христова, верстах в пятидесяти от Верхотурья – крепости на Государевой Бабиновской дороге, поставил Меркуша Федотов избу. За пять лет выросла из одной избы Меркушина в десятка полтора дворов.

В то время прибавился в поселении еще один житель, именем Симеон. Новый поселенец пашни под посев не готовил, лес на избу не рубил, работать на пристань не ходил. А вот в храме Божьем, что стоял на погосте, бывал повседневно и прилежно. Оказывал ближним чрезвычайное послушание и любовь. Жил он ловлей рыбы и шитьем шуб для крестьян и всегда старался «питать других от трудов своих».

Был Симеон знатного рода, в грамоте горазд, но с раннего возраста почувствовал отвращение от житейских благ и треволнений, начал стремиться к богомыслию и душеполезным подвигам.

Праведный Симеон преставился в тридцать с небольшим лет и был погребен у церкви Архистратига Михаила. Недолгая жизнь Симеона послужила примером для благочестивых христиан. А через пятьдесят лет после смерти праведника в 1692 году его гроб стал «восходить от земли», а останки были обнаружены нетленными. Рядом забил родник. К нему потянулись паломники, и началась череда исцелений. Особенно благоволил Симеон к страждущим болезнями ног, почти все они получали исцеление. Вскоре его мощи торжественным ходом были перенесены из села Меркушино в Верхотурье, где покоятся и ныне. И приезжают сюда люди из самых отдаленных уголков России.

В качестве примера приведу один из откликов.

Москвич Виктор:

«В 1993 году осенью во время беседы с жителем Екатеринбурга Александром, когда он стал рассказывать о верхотурском монастыре и о мощах праведного Симеона, я, будучи неверующим и некрещенным, посмеялся в душе над его рассказом и практически сразу же забыл о происшедшем. Но не забывает Господь, промышляя о нас и устраивая все полезное к нашему спасению. На следующий 1994 год милостью Божией Петровским постом я принял таинство Святого Крещения, а 24 сентября у меня заболело левое колено. Я не придал этому значения, подумав, что это растяжение, с которым был знаком по занятиям спортом, применил обычный курс лечения. Но мои усилия оказались тщетными: колено горело внутри огнем, который то немного затихал, то усиливался.

В ноябре я познакомился с заштатным батюшкой Иоанном Гордеевым, полвека простоявшим у престола и в конце восьмидесятых годов принявшим монашеский постриг в честь праведного Симеона Верхотурского. Батюшка просто подошел ко мне в храме и сказал, что я должен ему помогать. Впоследствии он сам удивлялся этому обстоятельству, так как всегда был осторожен с незнакомыми людьми. И вот с декабря я стал жить и келейничать у отца Симеона.

Приближалась весна, и однажды батюшка мне сказал: «Я очень почитаю святого праведного Симеона, а я уже старый, и мне нужно поехать приложиться к мощам, ты поедешь меня сопровождать». «Там, может, и нога твоя пройдет», – добавил он. Деньги на поездку у меня были, и я тут же согласился. В то время я уже узнал, что этому святому молятся при болезнях ног, но житие его мне не попадалось, а батюшка только обещал поискать у себя книжку. И вот в канун нашего отъезда на территорию храма, в котором я работал сторожем, кто-то из распространителей бросил пачку свежей «Православной газеты». Принеся ее в сторожку, я принялся читать, и каково же было мое удивление, когда на развороте увидел большую статью о святом праведном Симеоне с житием и описанием различных чудес, о Верхотурье. К сожалению, эта газета не сохранилась. На следующий день мы выехали в Верхотурье. Надо сказать, что я уже верил в Бога, но к чудесам относился с недоверием, считая, что это достояние давно минувших дней, и поэтому специально о своем выздоровлении не молился. И вот Всемилостивый Господь представил случай утвердить меня в Своей Правде по слову Своему, дабы был я не неверен, но верен.

После непродолжительного отдыха в монастырской келье в десятом часу, уже в сопровождении иеродиакона, мы направились в храм к мощам святого праведного Симеона. Братия в этот день находилась на сельхозработах, и службы в монастыре не было. Войдя в храм северной дверью, я испытал чувство, которое невозможно описать. Что испытал бы человек, если бы его из современной городской суеты в мгновение перенесли на лазурный юг и окунули бы в нежнейшие воды августовского моря? И это были бы ощущения гораздо более тусклые, потому что я оказался в Раю. Солнце как будто играло в храме, а в воздухе чувствовалось присутствие ангелов. Но хотя ум мой дивился, сердце оставалось глухо.

Тем временем мы подошли к раке праведника, мощи были открыты, и мы стали прикладываться к ним. И вот когда очередь дошла до меня, я прикоснулся губами к Честной Главе и почувствовал в этот момент движение в колене, как будто мой сустав повернули и поставили на место. Я подивился этому и опять остался глух.

Началось пение акафиста, после которого мы еще раз приложились к мощам и вышли из храма.

Оставив своего старца погреться на солнце возле дома отца наместника, я отпросился осмотреть территорию монастыря. И, обходя вокруг Крестовоздвиженского собора, вдруг поймал себя на том, что нога моя не болит! Нет, боль не утихла, как бывало раньше, а просто исчезла. Чудо стало очевидным, но сердце… О, это окаменелое нечувствие!

В тот же день мы уехали из монастыря и два дня пробыли в Перми у батюшкиных знакомых. И вот перед отъездом у меня опять заболела нога. Я был разочарован – конец чудесам. Перед Москвой, когда вещи уже были сложены, я лежал на верхней полке в ожидании прибытия поезда и размышлял обо всем происшедшем. И вдруг вспомнил тот давний разговор, когда я по своему неверию посмеялся над праведником. В тот же момент нога моя перестала болеть. Наконец-то я уразумел милосердие Божие, которое «каждому грешнику хочет спастись и в разум истины прийти». И как стыдно мне было за мое неверие, за неблагодарность! Я сразу же дал обет, что съезжу еще раз в Верхотурье, чтобы поблагодарить святого праведного Симеона за исцеление, что и исполнил вскоре.

Дивен Бог во святых своих, долготерпелив и многомилостив!»

Прочитав столь удивительные слова, через год после быстрого и абсолютного выздоровления поехали и мы с сыном в Вер-хотурье – в Свято-Николаевский мужской монастырь. В величественном храме, где почивают мощи праведника, был отслужен Благодарственный молебен Спасителю.

А мы после богослужения напросились на послушание. Нас определили в трапезную чистить рыбу. Глядя на чаны с большой, величиной с руку взрослого человека горбушу, меня охватил страх – а справимся ли?

– Справитесь, справитесь, – вздохнул молодой повар Николай. – Батюшка Симеон здесь всем помогает, – и добавил – Часа за три успеете.

В это поверить трудно, но мы действительно управились, и когда к назначенному сроку Николай пришел смотреть нашу работу, цокнул языком и пожурил, что ж вы, мол, скрывали, профессионально ведь владеете мастерством, вон как лихо разрубили, обстругали, не каждый заправский кок на корабле так сможет!

В ответ я пролепетала, что вообще-то первый раз в жизни чистила рыбу, а про сына и речи нету – он еще школьник, который тут же виновато добавил:

– Не умею я чистить рыбу, совсем…

Мне кажется, повар так и не поверил в наше дилетантство. Но впереди был еще один сюрприз. Симеон Верхотурский, как я теперь понимаю, прозревая будущее, решил нас избавить от страсти, склонности к которой тогда не было, но, собственно, и отвращения тоже, а это верный признак возможного приятия.

Гостеприимный монастырь мы решили покидать вечером, поезд у нас был под утро, а транспорта, который бы довез нас в темное время суток от святой обители до вокзала, не было. Справедливости ради надо заметить, там и днем не так просто добраться. Ночь мы решили коротать в зале ожидания. На небе высыпали звезды, пахло черемухой и совсем не хотелось отправляться в обратный путь. Но стоило расположиться на лавках и задремать, как внезапно ударил мороз. Холод стал пробирать до самого основания. Окошко кассира оказалось закрыто, света нет, и вдруг обнаружилось, что мы в зале одни…

Теплые вещи, взятые с собой, не спасали. Батареи холодные, отопительный сезон закончен, если он в Верхотурье в принципе был… Пытка холодом стала невыносимой. Мы растирали руки, прыгали, приседали. Толку – ноль. А мороз между тем крепчал. «Чем спастись? Как отвлечь сына?» – стучало в висках. Вдруг взгляд упал на соседнюю скамейку, а там посередине стоит непочатая бутылка пива. Интересно, а пиво согревает? С этими мыслями я достала ключи от квартиры и принялась откупоривать находку. Отхлебнув пару глотков, облегчения я, конечно же, не почувствовала, но от холода отвлеклась, тут же подумалось, а что если предложить сыну, в мальчишеской компании он наверняка баловался пивком, и не раз. Увы, нынешние родители далеко не за всем могут уследить. Несколько неуверенно я протянула бутылку, Коля сделал пару глотков, поморщился, выплюнул. Про мороз мы как будто забыли. Наш поезд пришел в свой час, причем на вокзале, кроме нас, не было ни души, мы сели и благополучно уехали.