Андрей Десницкий - В поисках смысла (сборник) Страница 2

Каким он будет, зависит, в конечном счете, от каждого из нас. Для кого-то он состоит в том, чтобы испытать как можно больше наслаждений и накопить как можно больше богатств, но такой материалистический подход выглядит достаточно отталкивающе. Кто-то ставит во главу своей жизни служение высоким идеалам: например, искусству или науке, или политическому преобразованию общества, — но зачастую оказывается так, что за этими высокими желаниями тоже стоит жажда приобретений: всемирной славы, власти над людьми, изысканных интеллектуальных наслаждений. Кто-то служит другим людям, например, больным, или бедным, или даже просто членам своей семьи, и это прекрасно… если только в конце жизни человек не приходит к выводу, что своей-то жизни у него как раз и не было, если не разочаровывается он в своем служении.

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам», говорит Христос (от Матфея 6:33). Какой неконкретный призыв! Понятно, как искать славы или денег — а вот как искать Царства и правды? О чем это Он? Мне кажется, здесь он призывает нас как раз к поискам великого, подлинного Смысла нашей жизни. Остальное: достаток, комфорт, разумное общественное устройство — приложится само собой, то есть либо возникнет, либо… мы научимся без всего этого обходиться и не страдать. И этот главный смысл жизни может быть у каждого свой, его нельзя описать никакой универсальной формулой. «В доме Отца Моего обителей много», говорит Христос в другом месте (от Иоанна 14:2).

На что похоже это Царство, в каком смысле Бог — наш Отец, как можно искать Его правды — об этом можно было бы говорить много, но всё равно не скажешь лучше, чем в Евангелии. Но мы можем быть уверены: если Бог — наш Отец, то смысл есть во всём, что происходит с нами, даже в страданиях, и он однажды откроется нам, если мы этого по-настоящему захотим.

2. Глас хлада тонка

Есть в Библии один красивый образ, который нечасто вспоминают — он теряется за другими образами, куда более звучными и красочными. Илия, великий пророк, в тяжелое для себя время, когда израильтяне преследовали его и поклонялись идолам, попросил Господа, чтобы Тот Сам явился ему. Ответ ему был дан такой: «выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь». По-славянски заключительные слова звучат еще ярче и загадочней: «Глас хлада тонка и тамо Господь» (3 Цар 19:11–12).

Илия весь был — пламя и буря. Он обличал царя и истреблял языческих пророков, низводил огонь с неба и сам был вознесен на небо в огненной колеснице. Не случайно именно о нем говорили наши предки, заслышав грозу: это пророк Илия катит по небу. Именно такому пророку Господь и показывает самым наглядным образом, что Он входит в человеческую жизнь не в вихре, не в землетрясении, не в пламени, а в чем-то настолько тихом и неприметном, что даже перевести это выражение на любой современный язык очень трудно. Как же так, можно возразить и удивиться, ведь Закон на горе Синай был дарован народу как раз в землетрясении, и не раз сведенное с неба пламя подтверждало, что Господь есть Бог (и по молитвам Илии в том числе), и даже Иову ответил Господь из бури. Всё это так.

Но сам Ветхий Завет — он скорее про другое: про то, как Господь избрал неприметный и ничем не знаменитый народ. У египтян были великие пирамиды, у вавилонян — каналы, шумеры изобрели первую письменность, а финикийцы — первый алфавит. Все эти народы создали великие и славные государства, могучую культуру, распространили свое влияние по окрестным странам… а вот древним евреям нечем было хвалиться, кроме Бога. Как особую честь для Соломона, самого и знатного и богатого царя Израиля, упоминает Библия, что за него выдал свою дочь сам египетский фараон! Когда читаешь это, понимаешь, кем выглядели евреи на древнем Ближнем Востоке. Даже своим заклятым врагам филистимлянам, и тем уступали они в культурном развитии: позже них научились обрабатывать железо.

И так Господь напоминал им, что назначение избранного народа в этом мире — не в славе и силе, не в государственном величии и не в культурном и технологическом превосходстве, а в чем-то совсем другом. То же самое касается и Нового Израиля, Церкви. Ведь всё самое главное, что мы находим в Новом Завете, дается не в буре и пламени, а именно что «в гласе хлада тонка». Рождение Младенца в вертепе, беседы с рыбаками на берегу озера, Вечеря с учениками в горнице частного дома — разве сравнится всё это с царскими праздниками Ирода, с великолепием храмовых обрядов, с мощью римского войска и многоученостью книжников и фарисеев? Но не во всем этом явился Господь.

Сегодня, как и во времена Илии, как и во времена Христа, внешний, языческий или атеистический мир поражает многим, но прежде всего, своим блеском и шумом. Включаешь телевизор, открываешь новостной сайт в интернете — на тебя обрушиваются и вихри, и землетрясения, и пламень. Не слишком добросовестные журналисты сознательно стараются дать каждой новости наиболее хлесткий заголовок или анонс, и желательно с негативом. Если подать мелкий скандальчик как глобальную катастрофу, читателя такой заголовок зацепит, он щелкнет по ссылке, прислушается на секунду к бубнежке теледиктора — пусть даже суть события его разочарует, но на минутку-другую его внимание будет привлечено, а значит, цель достигнута.

Еще в большей степени это касается рекламы. Сегодня на человека обрушивается такой поток информации, что до него можно только докричаться. Некогда ему объяснять, чем хорош именно этот товар, нужно пощекотать его нервы, задеть в нем самые чувствительные струнки (например, тщеславие или сексуальный голод), любой ценой его «зацепить». А поскольку зацепок таких всё больше и больше, приходится придумывать всё новые, всё более изощренные и сильнодействующие. Так компания подогретых пивом подростков кричит всё громче, размахивает руками всё шире — каждому надо перекричать остальных. Скажи один из них любую, пусть даже самую важную вещь спокойным, ровным голосом — его никто просто не услышит. Проходит время, они привыкают — и то, что нельзя прокричать, они уже не могут выразить; что превосходит сложностью и глубиной рекламный ролик или музыкальный клип — то неспособны воспринять. «Ну это… я, типа, такая… а он ващще, короче, такой…»

Что с такими делать — отдельная тема, да и нет у меня единого ответа. Но одно могу сказать точно: этому вихрю бессмыслиц нельзя подражать, с этим мозготрясением нельзя соревноваться. Всё равно проиграешь, а если вдруг даже выиграешь, сам тому не обрадуешься.

Но христианские СМИ, христианские блоги да и просто частные разговоры христиан тоже нередко вовлекаются в похожий круговорот. Говорить вполголоса значит не быть услышанным, и потому выбираются самые скандальные темы, приводятся самые жареные факты, даются самые резкие оценки. Ничего, если потом не всё сказанное окажется уместным — по крайней мере, внимание привлечь удалось. А если сама тема разговора очень важна, то, пожалуй, можно и пренебречь побочными эффектами, главное, чтобы люди услышали. Разве не так?

Нет, не так. Даже если не вспоминать о таких понятиях, как пустословие или осуждение (а их границы в крике пересекаются легко и незаметно), такое поведение оказывается просто нерациональным. Перекричать рекламистов и «новостников», равно как и подростков с пивасиком, нам все равно не удастся. С тем же успехом мог бы Моисей взяться за строительство пирамид повыше фараоновых, или апостолы — за сооружение храма пышнее иродова. Если мы сегодня закричали, чтобы нас услышали, то завтра придется кричать еще громче, и послезавтра, и так до бесконечности. Мы втягиваемся в соревнование, которое обречены проиграть.

Есть такое понятие, как «экологичность решения». Порой то или иное решение проблемы оказывается самым выгодным и действенным в ближайшей перспективе, но оно наносит существенный и длительный вред всей ситуации в целом. Например, построили нефтяную вышку, получили прибыль, но на десятилетия загубили окрестную природу. Или другой пример, из лета 2010 года: засыпали пожарный пруд и пустили его под застройку, не обновляли пожарную технику и даже рынду сдали в металлолом — а через несколько лет оказались совершенно беззащитными перед пожаром. Чтобы избегать таких решений, не нужна какая-то особая мудрость, достаточно обычного опыта и здравомыслия. И сдается мне, что там, где о Боге начинают кричать, где Евангелие проповедуют путем скандала — там принимают крайне неэкологичные решения, пусть даже и для очень насущных проблем.

Но даже не это главное. Наш мир, оглушенный криком, ослепленный фальшивым блеском, все-таки воспоминает иногда: да ведь было же и еще нечто важное, полузабытое, давнее, детское… И мы, может быть сумеем ему об этом напомнить словами древней нашей Книги: веяние тихого ветра, глас хлада тонка — и там Господь.