Александр Мень - Верую Страница 20

И наконец, последнее таинство, которое на самом деле является первым, таинство брака. Как подчеркивает православный русский богослов С.В.Троицкий, это единственное из семи таинств, которое было основано не Христом Спасителем, а изначально присутствовало в Ветхом Завете. Когда Бог создал любовь между мужчиной и женщиной, Он и создал это таинство. Оно заключается в том, что человеческий дух устроен таким образом, что возможно некое таинственное, можно даже рискнуть сказать, мистическое, соединение двух существ, которые становятся имманентными друг другу. Прошу прощения за философский термин. Библия выражает это простыми словами: "Да будут двое плоть едина". Плоть едина, то есть не только дух, но все существо. Это некое поразительное единство.

Сатана - сила разрушения, распада, аннигиляции. Бог есть сила соединения, творения, гармонии. Поэтому и сказано, что брак, это соединение, есть величайшее чудо. Апостол Павел так и пишет: "Тайна сия велика есть". И древние пророки, а за ними апостол, сравнивали это удивительное слияние душ со слиянием человека с тайной Божией, с отношением между Божеством и человечеством. В Библии ничего не сказано про деторождение как часть этой тайны; целью является именно сама любовь, а не деторождение. Заповедь "плодитесь и размножайтесь" обращена к живым существам, к животным и к человеку в равной степени, это у них общее. И размножение возможно без любви. А вот любовь возможна и без размножения. Это подчеркивал Владимир Соловьев: очень сильная любовь двоих не обязательно увенчивается рождением человека, тем более - рождением какого-то гениального человека. Это, в общем, разные вещи. Вы можете спросить: но разве это не в идеале только, разве это бывает в жизни? Или Бог это создал, а мы испортили? Я говорю о том, что есть в реальности и одновременно дано нам как манящий идеал. Легко быть циником и говорить, что этого не бывает, очень легко. Но циник - он и есть циник, он видит только на поверхности. А в конце концов задумайтесь над тем, что все величайшие произведения человеческого гения в музыке, поэзии, прозе, живописи, ваянии так или иначе были связаны с великим переживанием любви, а совсем не с размножением. Подумайте об этом. Я даже приводить примеры не решаюсь. Потому что на самом деле это охватывает все, что создавало человечество, от гомера и Шекспира до наших дней. В самой Библии есть Песнь Песней - гимн любви.

Если мы любовь затоптали, опошлили, то это наша вина, а не вина любви. Если мы не умеем любить, то это значит, что мы отходим от заповеди. Правда, иные говорят: ну, а возможна любовь, так сказать, вечная? Конечно, возможна. Но ведь один и тот же человек в конце концов приедается, надоедает? Только безлюбовные глаза могут сказать, что перед тобой один человек. Каждый год перед тобой другой человек. Если ты любишь, то ты всегда открываешь в нем все новые и новые черты. Твоя жена такова, как ты к ней относишься. Физиономии наших близких, наших мужей и жен - это зеркало наших отношений к ним. Христос потому и ставит перед нами этот идеал, что он - источник полноты жизни, счастья, он - норма, как бы мы его ни топтали. И, наконец, последнее, что можно к этому прибавить. Один врач, опять-таки циник, мне говорил: милый мой, это все гормоны, гормоны. Это верно, гормоны ведь тоже не посторонняя нам вещь, они в нас работают. Но только ли гормоны? Я приведу лишь один пример, с моей точки зрения, самый яркий.

Вспомните эпилог "Старосветских помещиков" гоголя. Афанасий Иванович, высохший старичок, какие уж там гормоны, давно вдовец, - и только он вспоминает имя своей Пульхерии Ивановны, как разражается рыданиями. А она давно умерла. Что же связывает их - ведь они оба жили полуживотной жизнью, ели да пили, да спали? Была любовь. И она оказывается такой, что когда у человека высыхает все гормональное кипение, она может остаться. И, наоборот, человек может быть полон физической жизни, а любовь вдруг раз - и проходит. С гормонами все в порядке, а с любовью плохо. Значит, тайна здесь в другом. И надо искать причины, почему любовь у нас не получается. Конечно, односторонне это трудно, разумеется, здесь нужно быть вдвоем. Но здесь есть одна важная вещь. Человек по природе эгоистичен, и Бог создал любовь как первое и сильное естественное лекарство против эгоцентризма. Когда человек перестает считать свое "я" единственной абсолютной точкой мироздания и когда он находит эту точку в другом "я" - здесь начало этого чуда и этой тайны.

Таким образом, мы видим, что система церковных таинств обнимает жизнь во всех ее проявлениях: и связь с природой, и пищу, и любовь, и, соответственно, труд - раз природа, виноградная лоза и зерно - вино и хлеб, это же труд. Хлеб ведь не растет просто так, и вино тоже не бьет из ключа. Это результат человеческого труда. Все здесь соединено: община, братство, взаимопомощь, Церковь. Поэтому когда мы говорим: Исповедую едино крещение во оставление грехов, то при этом вспоминаем и о прочих шести таинствах, которые составляют вместе с крещением единую жизнь Церкви, единую тайну, в которую мы можем войти и в ней пребывать.

Ну, а в следующий раз мы будем говорить о заключительных словах: Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века.

БЕСЕДА СЕДЬМАЯ

Чаю воскресения мертвых - надеюсь на воскресение мертвых и жизнь будущего века. Иногда думают, что речь идет о бессмертии души. Но это не так. Человек задолго до христианства имел представление о том, что смерть не конец всего.

В древних захоронениях людей, в каменном веке, мы находим следы того, что человек знал истину - "Весь я не умру"... Древний египтянин, который был куда цивилизованнее, чем люди каменного века, который знал уже и астрономию, и основы математики, и архитектуру, человек, принадлежавший к великой цивилизации, создавшей пирамиды, храмы, фантастические лабиринты, секрет которых до сих пор до конца не разгадан, никогда, ни на мгновение не сомневался в том, что у человека есть бессмертная часть. Вы можете подумать, что речь идет о некоем утешении, к которому стремится человек. Но на самом деле это не так. Иногда посмертное бытие представлялось как ущербное, темное, полусознательное, страшное. Вероятно, опыт людей, встречавшихся с какими-то таинственными феноменами, с какими-то знаками присутствия духа умершего, и рождал те страшные сказания, которые мы читаем в "Одиссее" Гомера, в "Гильгамеше" у древних вавилонян. Мрачный мир призраков обитает в этих сферах.

Так же думали и греки в течение долгого времени. Но когда у них появилась философия, философы впервые поставили этот вопрос на уровень профессионального и серьезного обсуждения. Они поставили вопрос так: если мир состоит из неких частей, как говорили древние греки, атомов, то является ли душа человека, мысль человека чем-то, состоящим из атомов? Это предположение выдвинули древние материалисты в лице Демокрита и его последователей. Но взгляд их не был принят большинством философов, потому что они прекрасно понимали, что распасться может только агрегат, который состоит из каких-то частей. Распад неизбежно требует движения. А может ли двигаться дух? Если предмет движется, то он сначала находится в этой части пространства, потом в той и так далее. Сознание человека не находится ни в какой точке пространства, в ней могут находиться лишь органы, которые мышление использует. Но само оно обладает способностью быть непространственным, нефизическим, нематериальным. А следовательно, раз оно не находится в пространстве, оно неподвижно, а раз оно не может двигаться, значит, оно не может распадаться. Его бытие совершенно особенное. Во всем известном нам мироздании ничего подобного не существует. А человеку сегодня известно уже очень многое. Все, что открывается сегодня наукой, показывает, что любое природное явление может быть измерено, либо взвешено, либо увидено глазами или прибором. Оно обладает такими свойствами, которые позволяют его фиксировать. Например, даже если мы не видим полет элементарной частицы, мы видим след, который она оставляет. Между тем, во всем мире только сознание, только "я", только дух не оставляет следов, не улавливается никаким прибором или аппаратом. Иногда говорят, что излучение, открытие биотоков мозга как раз и есть след нашего мышления. Но должен вам сказать, что любая ткань в той или иной степени имеет биотоки, и мы можем найти их и в лапке лягушки. Биотоки сопровождают физическую и физиологическую жизнь клеток мозга, а не являются мышлением.

Таким образом, мышление есть чудо, в том хотя бы смысле, что мы можем удивляться ему, поскольку оно полностью иноприродно всему остальному. И если все в мире разрушимо и преходяще, то мышление, "я", дух, личность - этот центр неразрушим и непреходящ. Это вовсе не значит, что жизнь нашего "я" все время однородна, что там нет возрастания, углубления каких-то возможностей. Напротив, если растение живое, оно вырастает из маленького семечка, если дух человека посеять, из него может вырасти что-то, а может не вырасти. Таким образом, человек уже в древности пришел к мысли, что судьба нашего сознания находится в прямой зависимости от того, что происходило с ним на протяжении земной жизни. Наше тело - это орган мышления, инструмент духа, рука, глаз действующего "я".